56. Развод и девичья фамилия

Домой приехал, а Паши нет. На аборт опять ушла. Вчера только. Чтобы к началу учебного года вернуться. Лёшка детям отца заменяет. Сутки после расставания с Надей прошли. Звоню ей – трубку не берёт. Папе позвонил, говорит, из райцентра не приезжала. А её подружки к кому-то на девичник поехали. Уж не Надька ли их собирает? Я сказал, что ей денег дал. На следующий день папа позвонил. Дядя Петя их всех четверых в кафе видел. Кабинет сняли и пьянствуют. Больше никому звонить не стал. Лёшка папе сообщил, что я нисколько не расстроился. Дядя Гера нам офицерскую форму точно подобрал. Ни подшивать, ни перешивать ничего не надо. Поэтому я эти дни свободен был. Изо всех сил старался систему отопления сделать. Оставалось только трубу подводки газа к магистрали подключить и воду в систему отопления залить.

В последний день августа сходил в абонентскую службу – все бригады заняты. Даже в графике места нет.

Домой прихожу, Паша вернулась. Опять злая. Звоню в очередной раз Наде. Телефон включился. Голос, похожий на Надин говорит вдали: «Беременные не беременеют». Его перекрывает грубый мужской голос крутым матом. Телефон отключается. Больше звонить не стал. Лешка приготовил ужин, накормил детей. Паша зовёт нас ужинать. Не глядя на нас, она просит нас подыскать другую квартиру. Я женился, а от одного она беременеет даже со спиралью. Миомы у неё уже нет.

Начались занятия. Судя по программе, большая часть организационных предметов и изучение ещё не рассекреченного современного оружия. Мне кажется, этим нас приучают работать с секретными документами.

Выкраивая время, я ходил в абонентскую службу, как на работу, каждый день. Умные люди подсказали дать взятку. Я это делать не умел – чуть не попался. Возвращаясь домой, увидел газовиков, подключающих абонентскую трубу к магистрали у другого дома. Переговорил с ними. У них в заявках нашего дома не было. Обещали подъехать, намекнув на плату. Едва пришёл домой, как приехали. Паша как раз ушла за детьми. Я показал документы. Среди документов положил деньги. Сварщику потребовалось минут семь, чтобы подрезать и приварить трубу. Дольше разматывал и сматывал шланги. Ещё больше времени мастер писал бумаги. В это время слесарь проверял герметичность подводок. Включал конфорки. Нам показали, как включать и регулировать котёл. Я попросил записать в документацию марку хорошей газовой плиты, которые есть в продаже. В самое ближайшее время мы её купим. Пока шли все эти разборки и дела, Паша быстренько собрала в комнате стол, поставила бутылку водки. Мастер рассказал, какая плита лучше, какую модификацию брать. Увидев у меня медаль, удивился. Посмотрел поближе. Не простая. Такие дают за военные заслуги.

После рюмки водки присутствующее стали интересоваться, кем работает муж. Узнав, что она разведённая, стали интересоваться, кто занимался всем обустройством. Паша начала жаловаться на нас, что мы совсем замучили её этими новшествами.

-- Заелась ты, хозяйка! Другие не только квартплату брать не стали бы, но ещё сами бы приплачивали.

Я увидел в документах деньги.

-- Мужики! Мастер! Это же вам было! – я показал на деньги.

-- Что положено, я взял. С героев денег не берём. Хорошего вам пользования!

Паша расстроенная сидела за столом. Я показал Лешке, чтобы он помог ей убрать посуду. Сам пошёл заполнять систему отопления. Запуская циркуляционный насос, выгнал из труб и батарей воздух. Зажёг горелку. Всё работало замечательно. Скоро тепло появилось во всех батареях и даже в подставке для обуви. Погасил горелку и перекрыл газ на котёл. Газовики переключили газовую плиту обратно на баллон. На трубном газе она едва горела – надо форсунки менять.

После возвращения Паши из больницы мы с Лешкой спали на своих кроватях. Паша обходила нас, как вещи, не давая даже Люде разговаривать с Лёшкой.

После окончания занятий, я пробежал по магазинам. К моему удивлению, самая рекомендованная модель газовой плиты была в нашем хозмаге. Эта пита была с двойным розжигом. Если не срабатывал автоматический розжиг при повороте манетки горелки, можно было нажать и отпустить кнопку. Горелка должна зажечься. В крайнем случае, можно зажечь обычным способом – спичкой или зажигалкой. В духовке этой плиты был встроен гриль. С его помощью регулировали и температуру верха духовки.

На всякий случай спросил, не знают ли они, не возьмёт ли кто на год постояльцев. Холостые. Учатся на последнем курсе училища.

-- Ты не для себя спрашиваешь?

-- А что, похоже?

-- Угрюмый стал. За что выгоняют?

-- Хозяйка замуж собирается.

-- Это же вы в её доме всё попеределывали?

-- Ну, не всё.

-- Вот суки-****и! Высосут из мужиков всё что можно, а потом, как мусор, на улицу выкинут. Ко мне приходите. Не апартаменты, но зиму переживёте. Глядишь, мне тоже что-то сделаете. Я за постой работой брать буду.

-- Ко мне можно. У меня квартира в кирпичном доме. Только далеко от училища и немного прохладно.

-- Надо Розе сказать. Она давно на этих парней заглядывалась. Динка у неё всё никак парня не найдёт. Может снюхаются?

-- За что орден дали?

-- Это медаль. «За заслуги перед отечеством».

-- Вот жизнь! Двадцать лет работала и никаких заслуг. А тут пацан, вчера школу кончил, и уже заслужил.

-- За просто так ордена и медали не дают. Может, был бы постарше и посолиднее, и орден бы за это дали. Скажи, парень?

-- Мне плиту оформите. Некогда мне.

-- Вот тебе адрес. Посмотри. Если устроит, приходи.

-- Этот возьми. Я тут написала от кого.

В общем, накидали мне адресов. Помогли взвалить плиту на спину. Донести сумел, а снять не получается – разбить боюсь. Едва до Лёшка докричался выскочили оба с Пашей. Паша опять ругаться начала.

-- Не журись! Мне адресов надавали. Завтра пойдём квартиры смотреть. Хоть по одному, но устроимся.

Паша замерла на миг и ушла в дом. Мы распаковали плиту, достали все бумаги и комплектующие, прочитали инструкцию и занесли в кухню. Настольную плиту даже отсоединять не стали, так и вынесли с баллоном. Подключили новую плиту, проверили, как газовики спичкой. Поворот манетки и со щелчком загорается конфорка. Пробовали на всех режимах. Только на самом маленьком огне не загорается. Пощелкали электророзжигом. Зажгли духовку. У неё манетку надо подержать нажатой, чтобы пламя не погасло. Зажгли гриль. Всё работает, как часы. Позвали Пашу, чтобы показать. Капризничает, не вышла из детской комнаты. Пришлось открыть на кухне окно и прожарить духовку. Гарь оттуда пошла. Выжгли и погасили.

Посмотрели адреса. С десяток надавали. Лешка взял адреса в одну сторону от училища, а я в другую. Зазвонил телефон. Папа. Стал рассказывать, что рассказывали вернувшиеся собутыльницы Нади. Она их хорошо напоила. К ним прибились какие-то молодые мужики. Подруги стали звать её домой, не поехала. Из-за неё на автобус опоздали. Напомнили, как она в прошлый раз залетела. Она только отмахивается: Беременные не беременеют. Так эти мужики и ушли с ней куда-то в город. А эти едва уговорили таксиста до посёлка довезти. Теперь оправдываются, что они не виноваты в её похождениях. Папа собирается завтра к участковому, заявление написать – больше некому. Искать ведь надо.

-- Сынок! Совсем она нас разочаровала! Не приезжай на регистрацию. Не нужна такая сноха. Лучше Паши никого нет.

-- Паша нас с квартиры попросила. Раз женился, нечего ревность жены разжигать. Завтра пойдём жильё искать. А Лешку из-за меня выгоняет: сплетни пойдут, что одного парня оставила.

-- Сколько бед эта дура в один миг принесла! Мать ещё всё с ней яшкается, только не лижутся порой. Завтра напишу заявление, и на этом всё! Внука родит – наш, а её знать не знаем. Если проблемы будут, иди к Генке. Он мне со школы должен. Если бы не я, может, из лагерей не вылезал бы, а то придавили бы на лесоповале.

Не повезло нам с поиском квартиры. Меня назначили дежурным в наряд по роте, а Лёшку – разводящим в караул. После наряда тяжело. Не зря день отдыха дают. Договорился со сменщиком, разрешил мне в роте переночевать. Только начал с местом разбираться, Лёшка пришёл. Тут Паша звонит. Говорит, не придёте, мне смерть будет, а сама рыдает. Перезваниваем, телефон не отвечает. Уж не бандиты ли напали? Бегом к ней. Она лежит на диване и рыдает.

-- Паша! Что случилось? Кто тебя обидел?

-- Все! Дети и те издеваются. Как вы после наряда не пришли, заперлись у себя в комнате. Не хотя выходить, пока вы не придёте. В детском саду спрашивают, в магазине спрашивают, на кухне спрашиваю, по дороге тоже спрашивают, как вас к себе на постой пригласить. Откуда я знаю? Ко мне сами пришли! Не пьющие, не курящие, тихие. Что говорить не знаю, врать не умею. Хоть вешайся!

-- Мы думали, бандиты напали.

Сзади зашумели дети, обнимаясь с Лёшкой.   Ко мне подошёл Руслан.

-- Дядя Саша! Не уходите от нас. Пусть мама нас с вами отпустит.

-- Дядя Саша! Не уходите! До вас мы всё не вкусно ели, у нас всё в дырках было. Даже дом в дырках был. С вами так хорошо стало!

-- Мама не хочет, чтобы мы здесь жили.

-- Пусть она на квартиру уходит, а вы останьтесь. Она будет к нам в гости приходить.

-- У нас теперь дома купаться можно и из горшка выносить не надо. Не уходите, пожалуйста! Я вас обоих люблю. Мама! Скажи им, чтобы не уходили.

-- Что мне делать?

-- Ты хозяйка, тебе решать.

Зазвонил телефон. Опять папа. Я вышел на кухню. Папа доложил, что вчера утром написал участковому заявление, а сегодня её дядя Петя по дороге домой полуголую подобрал. В каких-то изодранных трусах и порванном бюстгальтере. Мать ушла к ней разбираться. Я доложил, что квартирный вопрос не решён, потому что оба в наряде были. Но адресов надавали. Завтра после занятий пойдём условия смотреть. Папа спросил, может, ему дяде Гене самому позвонить? Я не велел никого беспокоить, сами разберёмся.

Скорее всего, мои ответы слышали Лёшка и Паша.

Было достаточно поздно, чтобы идти в казарму.

-- Мы решили, что дети переселятся в комнату матери, а нас переселят в их комнату.

-- Да мы можем и с ними спать. Нам же только было бы, куда голову приклонить.

Примерили. Если койки детей поставить к торцевой стене, а наши на их место, то мы хорошо помещаем. Не надо ни игрушки перемещать, ни детей беспокоить. Пока дети не легли спать, мы переставили их койки, разобрали свои, перенесли их и снова собрали. Люда прыгала от радости. Как Паша ни ворчала, она забралась под одеяло к Лёшке. Когда девочка хорошо заснула, её перенесли на свою кровать.