58. Примирение

На следующее утро я ушёл в училище. Вернулся, как и прежде, так же поздно. Неделю не сдавался. Но мужику трудно устоять перед любимой и любящей женщиной. Пусть я любил её не до одурения, но сердце иногда ёкало при виде её.

Уговорив меня лечь на диван, она вместо моей койки легла со мной. Ссылаясь на рану, я пытался отказаться от близости. Тогда она сама села на меня. После столь длительного воздержания в неё влилось столько спермы, что она сразу же умчалась в туалет. Попыталась повторить попытку, но и она вызвала скорый оргазм. И только с третьего раза, когда меня выворачивало наизнанку, у неё получился небольшой оргазм. Из-за боли я не мог ей помочь. Но когда она нечаянно придавила мне рану, я едва не потерял сознание. По моему стону, изменению напряжений мышц и мгновенному поту, поняла, что причинила мне боль. Врач говорил, что рана не опасна, но задет (слава богу, не перебит) чувствительный нерв. Правда, позднее в кости обнаружилось инородное тело, предположительно мизерная частичка кончика ножа. Она долго не давала ране заживать. А старый рентгеновский аппарат не давал возможность её заметить. Не проходящее воспаление раны беспокоило нерв, поэтому я долго не мог избавиться от боли.

Паша рвала на себе волосы из-за случившейся оплошности.

Несколько дней Паша не пускала в свою постель Лешку. Я чувствовал, что они случались, но не видел и не знал, где и когда. Возможно, даже днём.

В общем, к Новому году наши отношения стали прежними.

У богача кто-то по моим эскизам сложил камин из привезённых им камней. В самый разгар какой-то попойки, когда камин, по сути, перегрели, забракованные мною камни стали лопаться со звуками, похожими на удары пуль. У них началась паника, а камин развалился. Камни рухнувшей трубы ударили несколько человек прислуги и очень сильно хозяина. В доме едва не случился пожар. Специалист из Питера, которого вызвали для определения причины случившегося, показал на разрушившиеся от температуры камни и нашёл несколько блоков с неперевязанными швами.

Сложить новый камин меня пригласили после выздоровления богача. Теперь он общался очень почтительно. Я согласился работать только в каникулы. Это были последние зимние каникулы в училище. Затребовал двоих толковых помощников и замену треснувшего камня перекрытия. Сам богач смеялся, что скупой платит дважды. В этот раз мне были предоставлены именно требуемые камни и именно нужная смесь. В качестве украшения предложил небольшую каминную решётку. Хозяину вариант понравился.

Из-за повреждённой руки я вместо двух дней делал кладку три дня. Четыре дня сушил. На пятый день попросил топлива больше, чем было в Новый год. Кочегарил изделие чуть не целый день, в зале нагрелось, как от печи, к отражательной стенке плевок не приставал. Хозяин попробовал даже водой плеснуть, но по ошибке плеснул виски. Был огромный огненный шар и шумный хлопок. Больше он экспериментировать не стал.

Мне заплатили долларами. В переводе на наши деньги, в два раза больше договорной цены. «Так я же должен заплатить дважды! » - посмеялся хозяин. А через неделю начали атаковать другие заказчики. Дерево рекламы дало первые ветви.

Усиленное освоение наук до примирения с Пашей позволило использовать субботы и воскресения для нового заработка. Мы с Лешкой умудрились класть большие камины за полтора дня вместе с трубой. Большей скорости опасались, мог пойти брак. Но сушить всё равно приходилось долго.

Богачей мы не жалели, поэтому базовой ценой кладки была сумма, заплаченная первым заказчиком. Первую же плату я отнёс на вечерние ускоренные курсы поваров. Полученную квитанцию и пропуск на имя Паши принёс и отдал ей. Мы опять почти поскандалили. Учиться она не хотела.

-- Мы уедем, на что жить будешь? Будет корочка повара хоть первого разряда, будет возможность повышать квалификацию, будешь конкурентной.

Курсанты четвёртого курса имеют относительно большую свободу. Можно не посещать лекции и неоцениваемые практические работы. Главное, знать материал и сдавать экзамены и оцениваемы работы. Используя эту особенность, мы почти силой отводили Пашу на курсы, а вечером встречали.

Я уже не испытывал к ней возвышенных чувств. В этом году у меня, начиная с Нади, был кризисный период отношений с женщинами. Изменились не только внешние отношения, но и внутренние установки. Особенно после примирения с Пашей. Если до нынешнего лета у меня было большей частью положительное и даже возвышенное отношение к женщинам, то теперь эта часть обнулилась. Я видел в них носителей органа нашего удовольствия с побочным явлением в виде их беременности. Сами они относились к этому органу по-разному. Я предполагал, что есть ещё кто-то, кто бережёт его для чего-то. Есть такие, которые привязывают им к себе дружественно относящегося мужчину. Но большая часть пользуется для корыстных целей. Проститутки зарабатывают им себе существование, жёны богачей – свою долю в богатстве мужа. Студентки зарабатывают положительные оценки за несданный экзамен, как наши соседки. Да и в нашем первом женском наборе это заметно. Двоих девчонок уволили из училища за предложение преподавателю сдать экзамен в постели. У нас до нынешнего года был мужской контингент, поэтому такие явления ещё не привились. Трое курсанток уволились из-за беременности. Одна ещё в начале года была уволена из-за распутного поведения – её неоднократно находили в постелях мужской части казармы.

Теперь даже к Паше пропало возвышенное отношение. Она использует свой орган, чтобы мы создавали ей улучшение условий жизни. То есть, обменивает одно на другое. Для нас это приблизительно равноценный, может, немного дисбалансный обмен. Если где-то завысим оплату, нам это зачтётся. Подсознательно Паша считает этот обмен равноценным, хотя сознанием понимает, что её цена не так и велика. Поэтому она постоянно твердит о своей задолженности. Но как только природа потребовала от неё налог в виде беременности, а, значит, и аборта, она тут же возмутилась и даже пошла на ссору. Так было в прошлый год, так было и нынче.

Со своими вывертами что-то подобное было и с Надей. Только в трезвом виде она продавала это удовольствие подороже, а в пьяном отдавала бесплатно.

Всё это изложение мыслей упрощённо показывает суть. Подсознательно придя к такому выводу, я потерял доброе отношение к женскому полу. Теперь, понимая, что так или иначе  обмен идёт корыстный, я насторожённо относился к ним ко всем, в том числе и к Паше. Однажды я рассказал эту теорию и Паше. Как и ожидал, она сначала обиделась. Я думал, что, как после абортов, она оттолкнёт нас. Но как-то обошлось.

Хотя я просил папу не упоминать мне о Наде, он иногда что-нибудь да говорил. У Нади уже заметный живот. Мама не даёт ей денег совсем, возвращая оплату её изделий продуктами. Судя по маминой бухгалтерии, Надя должна уже раза в три больше, чем выручили за её вязания. Но мама всё равно подкармливает её, чтобы внук развивался нормально, да и его мать, чтобы не болела. Обследование УЗИ показывает, что будет мальчик.

В средине апреля Паше привезли и установили металло-пластиковые окна. Я сам присутствовал при установке, чтобы не сделали брак. А в мае приехала бригада, которая обшила дом сайдингом. Из-за учёбы и её окончания мы физически не могли делать это сами. На окна и сайдинг ушла большая половина заработанных на каминах долларов.

Мы сдавали выпускные экзамены, когда позвонил папа. Надя родила нормального сына. Через три дня разрешено повидать его и роженицу. Мне пришлось сдать всего два экзамена, остальные прошли автоматом. За такое отношение ко мне преподавательского и строевого состава в глаза и за глаза называли «любимчиком командования», «адмиральским племянником». Было время, что я обижался, но потом перестал обращать внимание. Судя по знаниям других, я считал достойным для себя сдачу экзаменов автоматом.

Я пригласил родителей и дядю Петю на выпускной бал. Папа в разговоре опять рассказал про Надю. На свидание к ней пришли и её подруги-собутыльницы. В родилку их не пустили, но показали мать и ребёнка в окно. В родильном отделении Надя была одна. Из-за отсутствия рожениц и молодёжи родилку с первого июля закрывают. Теперь все рожать будут в райцентре. В посёлке и рожать-то стало некому. Остались Тоня и ещё две-три молодые бабы.

Когда показали малыша, у Катьки-самогонщицы вырвался удивлённый возглас, что он копия Белобрысова, так звали одного из собутыльников на злополучном девичнике. Папа случайно услышал это. Он дал денег, чтобы акушерка взяла у ребёнка материал для анализа ДНК.

Надю папа подговорил привезти дядю Петю. Мама нянчила ребёнка, как своего. Папа набрал денег и собирается в область, чтобы самому сдать взятые пробы.

То, что он сказал про Белобрысова, меня сразу насторожило. В то время я как-то чётко был сориентирован на физиологическое состояние Нади и точно знал, когда у неё будет какой период. Я оставлял её как раз в самую активную для оплодотворения фазу. Понести она могла и не от меня. Похоже, это так и случилось. Из-за возни с Надей никто на выпускной бал к нам приехать не мог. Я был в подавленном состоянии. Едва закончились обязательные части праздника, я ушёл домой.