Наваждение. Эпилог

Начало:

Моих прошлых лет порвана нить,

Я по-новому научился жить,

Человек исчез, его больше нет,

А из тела его демон вышел на свет.

...

Нынче все духи от феи до беса

Меня называют хозяином леса.

Мне преданно служат лохматые твари,

Со временем все уважать меня стали.

Из песни группы "Король и шут" "Хозяин леса".

СТО ЛЕТ СПУСТЯ...

Осень в этом году пришла в обширные края Розенарии, пожалуй, слишком рано. Сто лет назад в это время листья могучих дубов томились от жары, а ныне они дрожа от прерывистого ветра, роняли на землю желтые листья. По небу плыли свинцовые тучи, пряча янтарное солнце от взгляда лесных жителей. Под деревом, которому совсем недавно исполнилось двести пятьдесят лет, замер, словно статуя великого императора, бес с рыжей шерстью, весьма гармонично сочетаясь с окружающим пейзажем. Грозный вид его вселял внушительный страх даже собственным родичам, наделенным не менее пугающим обликом. На мохнатой голове беса между серповидными рожками красовалась серебряная корона, а глаза его, горевшие красным пламенем, были устремлены на пышные ветви дерева-долгожителя. Казалось, будто огненное чудовище любовалось чарующим листопадом.

- Лови меня! - переливистый, словно звон серебряных колокольчиков голос, раздавшийся среди ветвей, вывел беса из безмолвного оцепенения.

Его лицо озарило счастливая улыбка, на мгновение смягчив его безобразные черты  лица. Он поспешил шагнуть налево и вытянуть вперед руки, явно рассчитав место падения той, которая наблюдала сверху за каждым его движением, дышащим силой и величием.

Раздался треск - и на мощные руки, покрытые густой шерстью, упала прекрасная нимфа в белом атласном платье, расшитом золотистыми узорами. Ореховые волосы ее волнами ниспадали до самой земли. Нимфа обвила изящными ручками массивную шею и покрыла нежными поцелуями мохнатое лицо любимого, давно утратившего свой человеческий облик, но сохранившего былую твердость духа, непоколебимую верность к их любви, изумительную храбрость, надежность, стойкое упорство и устремленность - в общем все те качества, делающие мужчину необычайно притягательным. Сияющим от счастья взглядом она глядела в любимые глаза - глаза беса, обретшего огромную силу и власть над миром духов, глаза своего повелителя.

- Ричард, - прошептала она, и по её алым губам скользнула блаженная улыбка. - Я знала, что ты придешь за мной! Я знала, что мы будем вместе...

Не столь важно, что говорила эта чаровница, главное он снова услышал её голос, манящий и уволакивающий в бездну безумного наслаждения!

- Моя милая Анемона, - прогремел рыжий бес, - я безмерно истосковался по тебе!

Ричард осторожно усадил Анемону на бархатную траву, словно она была хрупким цветком, и примостился рядом с ней. За сто лет разлуки он достиг всего, чего пожелал, по тернистому пути он шел к своей цели, от слуги он дорос до властелина. Бывший рыцарь шаг за шагом обретал могущество, предаваясь мимолетным радостям от вкуса побед, но сердце его было сковано печалью и тоскою по прелестной нимфе. Все минувшие сто лет, начиная с того утра, когда кровь перестала течь по его жилам, а сам он превратился в лесного духа, Ричард во власти воспоминаний, сотканных из редких встреч с Анемоной, каждый вечер подходил к громадному дубу, куда заточил его возлюбленную хитрейший Мириас. Каждый вечер ему казалось, что дерево, наполненное необъяснимой грустью, дышит словно живое, и шепчет ему что-то ласковое на давно забытом древнем языке. Он чувствовал, что оно говорит ему от имени сладостно любимой нимфы, что оно говорит о любви к нему. И любовь эта одаривала его несокрушимой силой все эти годы.

В завороженном молчании огненный бес любовался дамой сердца, мысленно делясь с ней со своими чувствами, переполнявшими всё его существо. А нимфа, слушавшая голос его души, не могла отвести от него восхищенных глаз. Влюбленные вели волнующий разговор с помощью одних лишь взглядов, и каждый из них до мельчайших деталей понимал другого... Оба они испытывали пьянящее наслаждение от долгожданной встречи и стремились продлить эти волшебные мгновения. Торопиться им было некуда, ведь целые столетия, преисполненные любовью, их ждали впереди...