Rip current. Каникулы пани Эсмеральды. 7. Серия: Секс каникулы

Я засыпаю на твоём плече. Я просыпаюсь на твоём плече.

Пятое... всего лишь пятое... а кажется, что месяц прошёл – время, что ли, тут останавливается...

- Князь... у вас время тут другое... неужели только пятое?..

- Спи... Пятое-пятое... я даже подарок тебе подарить не успел...

- У тебя подарок есть? М-м... А ты мне его подари на старый Новый год...

- Спи, милая... конечно, подарю...

И мы затихали, замирали, и плавно и легко переходили в другой мир – легко и просто переходили - из мира любви в мир сна – из одного ирреального мира в другой ирреальный мир.

И мир снов был такой же простой и ясный - колыбельное, бездумное счастье уносило нас в сон легко, словно лодку отталкивало от берега.

Мы просыпались разнеженные и голодные, непонятно в какое время, непонятно почему вдруг, с трудом сползали с постели, пошатываясь и смеясь по пустякам, брели в ванную смыть с себя запёкшиеся следы любви, смеясь по пустякам, выползали в кухню и тут только слегка оживали, собирали что-то на стол на скорую руку, и всё это кончалось одинаково: я бросала чай и ставшую вдруг безвкусной плюшку, подходила к нему и просила обнять – потому что смертельно соскучивалась без него, без его прикосновений и его тепла - и тогда и он бросал чай, сажал меня на колени, обнимал, и мы опять замирали, зажмурившись… и не было опять мыслей, только редкий шёпот, затихающий шепот о каких-то глупостях, которые мы даже не сознавали…

- Когда ты отдельно, я боюсь, что ты исчезнешь… А ты разве не боишься, что я исчезну?

- Нет. Я знаю, что я тебя никому не отдам.

- Поэтому ты так держишь меня по ночам?

- А я держу?

- Ещё как… Так обнимаешь крепко-накрепко, я даже не могу вылезти в туалет, мне спросонья сил не хватает выбраться из тебя…

- Господи, взяла бы и разбудила меня, я бы тебя сам отнёс в этот туалет…

- Мне жалко тебя будить...

- Глупая какая… Я же проснусь и тебя увижу… это же дополнительное счастье… опять ты - вот она, рядом, кожа твоя шёлковая, грудь твоя такая нежная... ножки твои босые…А может быть, я тебя недолюбливаю? Пойдём, я тебя долюблю?..

- Нет, нет… ты меня долюбливаешь всегда, даже перелюбливаешь…

- Господи, как хорошо, что ты есть на свете. Вот был бы ужас, если бы тебя не было… Я чёрт знает, как жил до тебя… вообще не жил… Ты сыта хоть? Ты так мало ешь. Чего ты ещё хочешь?

- Хочу у тебя на шее повисеть… - просила я, улыбаясь с закрытыми глазами.

- И всё? Пожалуйста, сколько угодно... Это же эксклюзивное право пани Эсмеральды.

Ты вставал, я повисала у тебя на шее, поджав ноги, зажмуриваясь блаженно.

- Я бы тебя так покружил. Прямо вот так, на шее, как в цирке. Но тут места мало. Я тебя на пляже так покружу…

- А у нас с тобой ещё будет пляж? Правда?

- У нас с тобой будет всё…

И ты шагал со мной, висящей на шее, смеясь и топая, тащил меня на себе в спальню - долюбливать, досыпать - и опять долюбливать… и опять досыпать… и опять просыпаться - и опять мои только что расчёсанные волосы спутывались, а тело твоё становилось прекрасно напружиненным, и опять мы обжигали друг друга дыханием и восторгом…

- Как танго… - переводя дыхание, шептала я еле слышно в твоё плечо.

- Танго… - переводя дыхание, шептал ты еле слышно. - Танго – это сплошной секс…

- Что?..

Я, вдруг заподозрив подвох, отлеплялась от твоего плеча, чтобы посмотреть тебе в лицо - и видела твои смеющиеся зубы и твои смеющиеся закрытые глаза.

- Что? На самом деле? И ты этому меня учил? Ах ты, морда…

- Ну, конечно. Только там по-другому…

- Я хочу этого опять… Покажи мне всё сначала…

- Хорошо. Сейчас отдохнём… потом встанем, и я покажу… Или не встанем… так покажу…

- Нет, мы встанем…

- Хорошо… попробуем…

Но никуда мы не вставали, ничего мы не пробовали, проваливались опять в блаженную прохладу, эфирную, зефирную, счастливо убаюкивающую до следующего пробуждения.

Я засыпаю на твоём плече. Я просыпаюсь на твоём плече.

Меня будят поцелуями.   Меня никогда не будили поцелуями раньше, я только читала об этом в книгах. И я думала, это такой книжный оборот, поэтическая фигура, такая красивая метафора... А оказывается, это правда, это жизнь, это бывает на самом деле: ты ещё не проснулась, а тебя уже любят...

Я ещё сплю, а ты уже рядом…

В полусне я протягиваю руку, чтобы не потерять тебя, чтобы проверить, на месте ли ты, боже мой, как же я буду засыпать без тебя… Как я буду без тебя просыпаться...

- Как же я буду без тебя просыпаться?..

- Ты не будешь без меня просыпаться, мы поженимся...

- А сколько времени?

- Не знаю…

- Темно… значит, ночь?..

- Чёрт его знает. Телефон выключен. Время тоже выключено...

Я просыпаюсь на твоём плече...

- Господи, как мне нравятся твои заспанные голубые глаза… Это лучшее, что я увидела в этом доме.

- Никогда не думал, что мои заспанные глаза такие впечатляющие…

- Просто летом я их не видела. Ты же не просыпался рядом со мной. Я летом всегда видела тебя уже с вытаращенными глазами… с вытаращенными голубыми глазами...

- Слушай… ты права… - он удивлённо улыбается. - Мы не видели летом друг у друга заспанных глаз. Это интересная тема. Значит, мои заспанные глаза заслушивают отдельных дифирамбов? Давай занесём их в нашу персональную Красную книгу?

- А у нас с тобой есть такая Красная книга?

- С этого момента - да.

- А мои заспанные глаза -  они тоже там?

- Они на обложке.

- А что же там внутри, интересно?..

- Перечислить?

- Ой, нет, нет!.. Сейчас всякие неприличности начнутся... Лучше молчи!..

- Знаешь… я так боялась первого утра здесь…

- Почему?

- Я боялась, что я проснусь – и мне всё не понравится.

- Я не понравлюсь?

- Ты. И всё вообще. Я боялась, что открою утром глаза – а тут какой-то малый рядом спит. Чужой. Как тогда, на набережной. И я в ужасе подумаю – зачем? Зачем? И будет мне плохо... Я так боялась разочарований... правда, ужасно боялась...

- Ну, и как было на самом деле в первое утро? Ты проснулась, увидела, что рядом какой-то малый спит... Подумала: Боже, какой мерзкий тип! Какая скотина! Я немедленно еду домой к маме! Где моя шляпка и восемь саквояжей? Носильщик! Носильщик!

Я хохочу, утыкаясь в твою тёплую шею, и опять думаю: как же я буду жить без тебя... Как хорошо, что у нас ещё много времени впереди... Кстати, сколько?

- Слушай, какой сегодня день?

- Не знаю... - он сладко зевает.

- Ну вспомни, ты же на работу ходишь…

- Мм... да… если это можно назвать хождением на работу. Аллочка сказала, что я хожу только кормиться.

- А…Аллочка – это кто?

- Моя бывшая одноклассница. Работает у нас секретаршей. У моей тётки. Удобно, я обычно в курсе всех новостей... Слушай, а давай я тебя с нашими познакомлю. Аллочка, Сарман, Геныч… Валька... Хочешь? Устроим сабантуйчик.

- Подожди. Я даже квартиру твою не видела. На балконе не была. Книги не смотрела… Мы всё время в постели… ужас… это невозможно, я так никогда не жила…

- А зато как здорово...

Опля – и я опять в тисках. Как это он так умеет схватить – так крепко и плотно, но ведь никогда не больно, всегда удобно...

- Я знаю, какой день, - осеняет меня. - Суббота. Раз ты дома.

- Не попала, - он качает головой - Я скоро уйду. Просто у нас сейчас профилактика между заездами, можно пойти попозже.

- Тогда пусти меня. Это же невыносимо... Мы просто не вылезаем из постели… это какой-то ужас...

- Хорошо, – смилостивился князь. - Иди смотри книги. Можешь даже что-то почитать. Можешь даже почитать вслух. Только не одевайся. Это так красиво – обнажённая девушка возле шкафа с книгой в руках. Мама всегда мечтала, чтобы у нас в доме была культурная атмосфера. Я тоже мечтал, чтобы в доме была культурная атмосфера. Обнажённая девушка с книгой в руках.

Нет, он невозможен. Смеясь, я встаю, поднимаю с пола подарочный халат, подхожу к книжным полкам.

- Ну, и она была? - спрашиваю я, вглядываясь в корешки книг.

- Кто?

- Культурная атмосфера.

- Ну, конечно, - невозмутимо кивает он. - Видишь торшер? Подойди к нему поближе, видишь, там погнуто внизу? Вот это следы наших культурных атмосфер. Я бы даже сказал, нескольких культурных атмосфер.

Я засмеялась. И пока смех не прошёл, я рискнула и спросила очень непринуждённо:

- А это Алла на той фотографии?

- На какой? – он опять зевнул.

- В комнате у тебя. На полке.

- А… нет, это Нора...

- Нора?.. - я удивлённо оглядываюсь. - Это та Нора, которая на набережной тогда? С этим шкипером пьяным?

- Мм... подожди... а ты что, помнишь и шкипера?

- Конечно, помню. Они говорили по-английски... она ещё сказала: Не мешайте людям обниматься.

- Да, это Нора была. Она мой старый друг. Подруга детства и хороший человек. Наши матери дружили, и сейчас дружат.

- А… у вас был роман?

У меня хорошо получилось. Без всякой подозрительности и двусмысленности. Легко, почти весело.

- Роман? – Он смотрит на меня, изломив бровь. – Да, был. Она как раз меня водила в детский сад. Как ты понимаешь, без романа тут нельзя. Я даже поцеловал её в пять лет.

Я молча смотрю на него, слушаю.

- Пани... - он садится на диване, протягивает руку, делает манящий жест. – Иди сюда...

И я не могу сопротивляться. Я вижу эту манящую руку и иду, как загипнотизированная. Я больше не могу ни о чём думать, я возвращаюсь в июль. «У него такая рука, что хочется, чтобы она тебя обняла... »

Я присаживаюсь рядом и сразу оказываюсь в плену его волшебного объятия. И сразу все проблемы куда-то деваются. У него тёплая золотистая кожа. Она пахнет горячим песком, солнцем, июлем... Я как кошка, растворяюсь в ласке этих волшебных прикосновений - меня любят. Меня любят? Получается, меня никогда не любили? Вот странно, выходит никогда... Я утыкаюсь в тебя лицом. Ты мой... Ты мой? Или ещё чей-то?..

- Почему ты спросила?

- Просто... там такая надпись...

- Сколько "р" в моём имени? Я тебе расскажу. Это такая детская история. Мы собирались к ней на день рождения. Ей исполнялось 10 лет, а я учился в первом классе, и в первый раз сам подписывал открытку, как взрослый. И вдруг вспомнил про удвоенные согласные. Я знал, что в каких-то женских именах бывают двойные согласные. Нонна. Анна. Может, и тут надо два «р»? Мне хотелось всё сделать правильно и не ударить лицом в грязь. А дома был один дед, он такой юморист и балагур, говорят, я в него. И я у него спросил, сколько нужно писать «р» - одну или две. Он сказал «три». Ну, я и написал. Все смеялись долго. Самое смешное, что Нора вдруг усомнилась. Искала в каких-то словарях. Ну, не три, конечно, но вдруг всё-таки две. Потом это стало поговоркой.

Я улыбнулась.

- После школы она уехала учиться в Москву. И перед отъездом подарила мне это фото на память.

- Она в Москве?

- Да, она переводчик в «Интуристе».

- А... она про меня знает?

- Немного знает. Хотела с тобой познакомиться. Почему ты грустная? Ты ревнуешь?

Я покачала головой.

- Нет. Я просто о тебе ничего не знаю... Я тебя знала всего пять дней. Ну, а сейчас знаю восемь...

- Слушай, это неважно... Главное, что я знаю тебя тысячу лет...

продолжение следует