Школа альфонсов

Её привлекало всё притянутое за уши. В хозяйстве сгодится, говорила она, затягиваясь сигареткой вокруг охочей до поцелуев шеи. Вергилий Алкалов, тип крайне неразговорчивый, отвечал ей безмолвной взаимностью. И это было всё, на что он годился.

Бизнес его не интересовал.

С работой знаком понаслышке.

Денег у него не водилось.

Единственное, что было заложено в нём в избытке – это природная склонность к альфонству. Насколько оно было развито, никто кроме неё, Эквивы Табаковой-Панюшкиной не знал, так как в общественных банях Вергилий не появлялся, тем самым избегая деловых предложений о заработке любым доступным путём со стороны обслуживающего персонала. И когда Хенрик Хапуга столкнулся с Алкаловым, в лысом черепе Хенрика закрутились чертовские колёсики, а немного пониже заиграла 6-я симфония Чайковского, но в обратном направлении.

Так родилась у него неортодоксальная мысль, а почему бы недостатки Вергилия не превратить в преимущества перед другими. Из бездельника и обалдуя создать пример финансового успеха первой четверти 21-го века.

Для осуществления далеко идущих планов, Хапуга должен был найти отклик своей идее у Табаковой-Панюшкиной.

В наманикюренном садике ресторана «Аргонавты» произошла знаменательная встреча Хенрика с Эквивой.

Она сидела перед ним, понимающе кивая перманентной головкой, стараясь разобраться в деталях заманчивого предложения, почему именно ей надлежит стать во главе новой школы, выступающей против института морали, принятого отсталым,   с её точки зрения, обществом.

Она согласна быть деканом, в конце концов, даже ненаглядным пособием для тех, кто захочет последовать примеру Вергилия Алкалова и активно участвовать в этом, по её мнению, благородном начинании «Школы Альфонсов». Ведь научно доказано, что четверть мужского населения земного шара в той или иной мере склонна к альфонству. Почему бы не освоить его на профессиональном уровне?

Преуспевающим в доскональном изучении и всестороннем освоении альфонства, как профессии будут выдаваться дипломы с отличием и рекомендательными письмами, предназначенными для предполагаемых спутников.

При потере рабочего места им обязывалось бы выплачивать пособие по беззаботице, как всем полноценным членам демократического общества.

Созданные для легитативной защиты их интересов профсоюзы должны будут отстаивать  права подопечных.

Определённо мафиозные структуры заинтересуются альфонсами, что придаст им ещё больший вес и стабильность в нашем реальном мире разврата и наживы.

Сидя за столиком, они подвергли обсуждению всевозможные аспекты бизнеса, решив широко распахнуть двери нового учебного заведения с 1-го сентября перед толпами жаждущих получить исчерпывающие знания в этой области.  

– И как знаменитая школа танцев Соломона Шкляра, альфонсиниада Вергилия Алкалова завоюет популярность и признание в массах, – заверял её Хендрик.

– Мы закатаем Вергилия в зелёных, – размечталась романтичная Табакова-Панюшкина, – как сыр в масле.

Но на поверку оказалось, что Алкалов сыр не любил, и кататься в масле не пожелал, потому что это предусматривало приложения каких-то усилий, а сама концепция работы представлялась ему невозможной.

– Альфонс – от рождения альфонс и редко по призванию. Хотя я не отрицаю отдельные частные случаи, составляющие незначительное исключение, – выступил Вергилий с официальным заявлением для журналистов. – Этому не научишься, с этим надо вылезти из утробы матери, и я не пойду на поводу у дельцов, старающихся нажиться на том, что даёт мне возможность жить безбедно и доставлять удовольствие читающим эти строки моего наивысшего откровения.

– Ну, что ж – прокомментировал выступление Алкалова Хендрик Хапуга, – к счастью, не на одном Вергилии свет клином сошёлся, альфонсов полным-полно и близок день, когда идея «Школы альфонсов» воплотится в жизнь с приходом нового демократического президента.  

Растроганная речью Хендрика, Эквива расплакалась и отказалась от услуг Алкалова.

Не верящие этой в высшей степени правдивой истории и просто праздные любопытные могут собственными глазами удостовериться в финале, постигшем неосмотрительного Вергилия, ночующего в драном мешке под променадом на Брайтоне.