Она прекрасна - четыре

Правдорубный Солженицын, проживая Вермонтами, как известно, много и плодовито творил, херача тома и рукописные манускрипты, небрежно откидываемые на обезвоженную почву Северной Америки, не позволяя редактировать и исправлять свои вымученные фразы и словообороты, так они и входили нетленкой в историю мировой культуры, то какой - то Марфой, пустившей колхозное стадо телят на китайскую лапшу маоистского противостояния, а то и вздетыми картинно к небу руками, коими обязательно надо потрясти, ритуально прокричав магическое заклинание.

- Сопли у мертвецов сосали !

Впрочем, репутация Солжа как неподдающегося редактированию - миф. Еще одна легенда и чепуха Солонина, вырулившего из лендлизовской пинты метрической системы поставок целую теорему Пифагора о вылившейся на пол жидкости, в которой заведутся головастики по определению, просто не могут не завестись, словно благополучное разрешение от бремени гадкого климата снизойдет Годохмой на Пестеля, обращая неправильных пчел в достойное человека разумного информирование, без тварей Жирика, Матвиенки, Захаровой, вновь что - то там хрюкающих, хотя нет уже в мире живых ни одного, кому было бы интересно их скотообразное вербалирование весьма своеобразного мышления : как украсть и спрятать, как научить мухомор ходить в шеренгу, как измучить жопу, совершенно не умея срать, точнее, умея лишь срать, как вымучить результат, что вышибет на х... й глаз Дите фон Тиз, давно положившей прибор на всю Восточную Европу. Его, прибор, то есть, положили сразу же за крушением Совдепии с большой буквы, думаю, природный шляхтич Бжезинский поспособствовал верному пониманию самой сути насельников этих поганых мест, это еще немцы вкурили в тридцатых, публикуя в садоводческих журналах сестрички Гесса откровенные фотки, наглядно показывающие водораздел между образами жизни : вот тебе ухоженный лютик - цветочек в швабском селении, а вот тебе пьянущий вдугаря поляк и сумеречный с похмела русский, разделенные стебанутыми хохлами, выбравшими себе клоуна и теперь ожидающими росту поширше. Обязательно, товарищи хохлы, гниды вы мои беззаветные. Придет, придет заря нового царствия и проснетесь вы все скопом, ин масс в белых штанах Чилаверта. Все лысые, опасные, радиационные, сами светятся, сами обогреваются изнутри. Хули Райкин с динамо - машиной балерины, к каждому хохлу присоединят дистанционно подопечного германца и десяток греков, давай на гора энергию и зайцы бегают с литаврами, рекламируя черта - закатай - в - вату Зеленского, между прочим, с Востока видимого более выпукло, нежели из Киева. Хочете прогноз, бандеровцы ? Держите. П... дец вашей стране. Дамбасс придет и в Ровно, продолжится крах Советского Союза уже не в Грузии, а у вас. Жопа грядет, хохлики, по одной - простой причине. Выбором этим, как и мы, русачки, своим бездействием, подвели вы ( и мы тоже, но у нас все дольше, более вязко и тупо ) черту под самим существованием Украины. Через десять лет - пяток республик, грызущихся осетинами с соседними аварами, незаможная Винница воюет с Харькивщиной, населенной сыроедами и потомками Свитолиной, разродившейся приплодом чорных поросят в количестве пять штук. Все это и к нам припожалует, но позже, как обычно, с россиянским тормозом и более кучным процессом пердежа, ибо ( шикарное словечко ! ) такой ваш выбор или наш не выбор - лакмус безразличия к себе, своему будущему и будущему своих детей, априорное соглашательство на скорейший отъезд по следам Алины неконьяк Хенесси. А в Евросоюз войдут со свистом миролюбивые трудовики бульбаши.

Возвертаясь к Солжу, моя милая Леля с Елоховской и Тверской. Был один эпизод, который старец седобородый хизнул вставить в свой  " Архипелаг ". А я скажу. Более того : произведу прямо вот сейчас вот.

- Отдай пайку, начальничек, - хрипел сучий бугор Тутойбергенов, елозя пальцами по сапогам нарядчика, - я ж контуженный !

Нарядчик отодвигался, ускользая от загребущих рук Тутойбергенова, будучи сам контужен по колено.

Вот и весь абзац. Супружница писателя, толстобрюхая мадам из прихвостней неонацистского режима кипешевала маленько, не понимая провидческого испуга мужа, боящегося вставить эти строчки в кислотно - щелочной баланс честной повести, не вкурив по женской суетливости самого важного открытия Солженицына : здесь все контужены, причем, еще до рождения.

Это понимал смешливый Войнович, ерзкий и охальный Юз также не скрывал осознания печальной действительности и будущности всей Восточноевропейской равнины, но их происхождение мешало назвать вещи своими именами. А я - русский, тысячами поколений выходцев из Орды имеющий право, как Шариков, лабать на балалайке, называемой в ваших французских Америках лалабайкой. Вот тебе весь закон, все люди.