Ну толкни один разочек

- Слушай, друг. Ты же знаешь, мне надо  отъехать по делам, а Марину оставить

не с кем.   Наша домоуправительница, мой надёжный человек, приболела.

Ну не могу я оставить дочь одну. Ну и что, что она большая?

Выдам замуж, тогда с рук долой и пусть муж заботится.

Ну, договорились. Подъезжай к нам завтра к одиннадцати.

Так уговаривал по телефону своего лучшего друга, Даниила Захарыча, остаться

со своей дочерью- Мариной, её отец, собираясь к отъезду по делам бизнеса.

Пётр и раньше, раза два, обращался к надёжному другу- Даниле.

У того, самого подрастали две дочурки- двойняшки, по пятнадцать лет. Но ему

было проще. Жена, хоть и разведённая, иногда приходила на помощь, не смотря

на свою занятость съёмками. Да и дома у него была домработница- габаритная

бабенция, неопределённого возраста, не стремящаяся замуж за хозяина.

А Пётр, имея жену за границей и дочь совершеннолетнюю, относился к последней,

как к маленькой, кудахтая над ней , как курица. Хотя и был петухом...

И отправляясь в командировку, не нашёл ничего другого, как в очередной раз

попросить Даниила приглядеть за дочерью всего то два дня.

И так, на следующий день папаша уехал, а его друг чётко нарисовался у него

в апартаментах,   коттеджа средней величины.

Марина поздоровавшись с дядей Даниилом,   надев наушники отправилась

в садовую  беседку послушать музычку, качаясь в подвесной качалке.

Всё было замечательно. Еду приносили по заказу из ресторана, а других

хлопот не было и он  лениво посматривал в телевизор, не замечая, что там идёт.

У него была одна задача- обеспечивать безопасность дочери друга.

Зачем это делать ему? Когда при коттедже имелся  штатный охранник.   Или он

из "каких то" соображений, ему не мог доверить свою дочь?

Так размышляя, Даниил Захарыч уставил свои очи в сторону телевизора,

мимо экрана которого, уже несколько раз, туда- сюда, проходила Марина.

Отвлекаясь от видео, он вынужден был обращать внимание на ту, что порхала

перед его глазами.

Даниил давно не видел дочь друга и теперь с отцовским интересом присматривался

к ней.   И сравнивая со своими дочерьми, находил, что Марина очень изменилась

после того, когда он её видел последний раз.

Исчезла угловатость плечиков, появились округлости на бёдрах и сзади.

А там, где должна быть грудь дочери друга, были приличной величины полушария,

с откровенно торчащими сосками, колышащимися вместе с грудями.

Конечно она у себя дома и могла ходить здесь, где хотела и в чём хотела.

Дядю Данила она знала с детства и не стесняясь, относилась к нему, как

к родственнику.

И потому, надев на себя лёгкий, летний халатик, едва прикрывающий ягодицы

порхала в нём не задумываясь, что в нём видны все её округлости и складки...

Даниил смотрел на неё и понимал,   что такие внешние перемены будут и у его

дочерей. Но дочери далеко, дома, а она здесь рядом, бесхитростно

обнаруживая свою верхнюю складку с сосками и мелькающие ягодицы, не прикрытые

снизу коротким халатиком.

Он уже не смотрел на экран, а внимательно наблюдал за передвижениями

озорницы, нарочно демонстрирующей свои юные прелести. А может она не нарочно?

Вот нагнулась за  упавшим на пол журналом, как будто не было в комнате

дяди Даниила и могла спокойно обнаруживать  аппетитную складку ягодичек,

переходящих после милого ануса в умопомрачительную складочку нижних губок!...

Он взял газету и стараясь прикрыть своё раскрасневшееся от возбуждения лицо,

прятал любопытные  глаза мужчины, следящие за интригующими действиями дочки

друга.

Голенькие, половые губки приковали его взгляд. Он уже ничего не видел,

кроме их. И даже не их. Потому, что мысленно он был глубже...

Дыхание его стало шумным, но озорница, делая вид, что не слышит как

возбуждённо дышит мужчина,   не разгибаясь, пятилась к Даниле, буд то что то

искала на полу...

Маринка уже   вплотную подошла к Даниле и, как бы споткнувшись, уселась

к нему на колени, расставив широко ноги, спиной к нему.

Через тонкую ткань домашних штанов он почувствовал жар, исходящий из недр,

между её ног.   Как он хотел туда!.. Но...

А она, будто не понимая, попросила убрать зажигалку, которую он, якобы

разбросал на диване. И, не дожидаясь его, привстав с коленей, смахнула рукой

не существующую зажигалку, а на самом деле-  ловко стянула с Данилы  резинку

домашних штанов.

Затем шустро села и всё, что набухло и затвердело у него в штанах,

стремительно оказалось в её жарком лоне, до упора, глубоко...

Она, даже не ойкнула, но  с возгласом- оппа, сказала, что теперь удобно и

хорошо!..

Почувствовав сладкие недра, Данила не шевелился и ждал дальнейшей реакции

девушки. А та, взяв его руки в свои, положила их на округлости груди и,

прижимая его руки заворковала:

- Ну дядя Данила, ну что ты сидишь, как столб? Я же видела, как ты смотрел

на меня, как у тебя тряслись руки.

- Мариша, мне нельзя... Я же видел у тебя маленькой твои ягодички, видел

маленькие губочки твоей писюльки, а теперь они всосали в себя мой член...

Если узнает твой отец, что я ему скажу?

И почему ты не кричишь, тебе не больно?

- Больно было   давно, один раз с нашим охранником. А отец ни чего не узнает.

Ты не скажешь и я не скажу...

Ну протолкни свою палку один раз... Я очень хочу.

- Только один раз и всё...

Данила, приподняв за бёдра юную  "насильницу", насадил её влагалище на

свою елду и остановился, обуреваемый угрызениями совести.

Она вдруг соскочила с его колен и, распахнув халатик, упала на спину,

увлекая за собой тело мужчины.

А мужчина, видя захватывающую воображение картину, обнажённой, юной

девушки, с раскинутыми в стороны  аппетитными бёдрами, между которыми

розовели влажные маленькие губки, призывая темнеющей алостью горячего влагалища

Её грудная клетка  бурно вздымалась, приводя в эротичные колебания

упругие груди, которые Даниле так хотелось сжимать и целовать.

Маринка, не стесняясь, пропихнув в себя его член ворковала ему на ухо:

- Ну толкни один разочек, я умираю, как хочу...

- Ладно, не умирай, потолкаю...

Он и сам жаждал этих движений и решил подъиграть ей, немного схитрив.

Дёрнувшись раза три- четыре, он останавливался и ждал реакции  лежащей под

ним девушки.

Он то сдерживал свой оргазм и слушал чувственные стоны удовольствия той,

что лежала под ним, двигаясь к такт его движений, как бы догоняя его член...

Ей было очень приятно иметь такой "контакт" с опытным мужчиной, знающим

как  и сколько затолкать свой инструмент, дающий невообразимое наслаждение

её недрам и всему телу...

А он, вдруг раз и останавливался, как будто больше не хотел и говорил, что

уже достаточно для неё, такой маленькой и хрупкой.

И что тогда  творилось с юной особой?

Она , извиваясь делала движения своими бёдрами, заставляя его продолжать

рывки и умоляюще просила: " Ну толкни, ну один разочек..."

А он, чувствуя свою власть над ней,   "милостиво" соглашался и делал ещё

четыре- пять фрикции и опять останавливался.

И, вот, продолжая так " мучить" своё упоительное наслаждение, он остановился

в очередной раз, но... За остановкой не последовала просьба продолжить,

а из открытого в упоении её рта,   раздался сладострастный возглас, почти крик

удивления и удовольствия!!

Даниил не ожидал, но всё понял и уже не сдерживаясь задвигался, проникая

вглубь засасывающего его сперму влагалища...

Резонанс оргазмов- это что то!!... Такая кульминация стоит многого.

Тело ныло и пело от охватившего наслаждения... Наивысшее возбуждение!

У неё это было впервые и она кончала всем, чем могла.

Он был на пике от сознания, что получил сам и смог доставить удовольствие

обворожительному существу.   От этих чувств и понимания у них у обоих текли

слёзы.

Он покрывал поцелуями её мокрое от слёз и пота лицо.   И она, улыбаясь,

обнимая его голову, удивляясь спрашивала, что это такое с ней изумительное

было...

А он с иронией отвечал, что так бывает, когда женщина просит мужчину:

- Ну толкни один разочек!...