Имя же им - легион

Поспевающие ерлы Володина, циническим наполнением кутейных масс не успевших спрятаться в дедовских кальсонах представителей региональной общественности умазало по защеканскому торжеству всякого взошедшего на эшафот Якова, в диагоналевой гимнастерке, разумеется, с орденом почетности на богомильском заду манихейской ереси умалишенных, топыримом встречь ветру, три тысячи лет дующему в дырку в стене, халатным небрежением Санденса Кида проверченную отбойным молотком доктора Тодта в твердой до того глади осиновых бревен, отчиняя дольку скушанного второпях до нас апельсина и саморазбавившись постельничими принадлежностями пана Мошки Боруховича, выглянули за край горшочка и закостенели от лютой глупости столпов и заборов, окруживших ерлы с их вместилищем по периметру мироздания ; на каждом столпе стоял нерушимо свой столпник, вознося моление Годохме, даже и не ведающей в своей Божественной просветленности о существовании где - то там в пространстве обители зла, те же три тысячи лет распространяющей вкруг себя и земной оси лишь зло и ничего, кроме зла, рядясь в истлевшие одежки печенеговских патриархатов, кубинских марокасов или более приспособленных к неустоявшемуся климату перманентной зимы дубовых свай, вбитых лбами в постоянную болотность почвы, подразмытой лессовыми оползнями чутких поползней, снующих внизголово по трухлявым деревцам подлеска ; за всяким забором таились косматые и чрезвычайно активные постепенцы, эволюционным шапиризмом меняя мир природы на более подобное собственным воззрениям каловое содержимое зазаборной единоморности, единым и неделимым холерным вибрионом отравляя зачинающихся во тьме и скрежете зубовном младенцев, с факта рождения тоже косматых и чрезвычайно активных, мыслящих выйти на площадь и выявить сапогастых крамольников, отвешивающих елей и свинец в каждую спину, предательски ожидающую конца России. Не бывать тому ! Как стоит миллиарды эонов скальный отвес под Бобруйском, помня медвежьи следы и вой баранов, так и России пребывать в говне вовеки, концы же спрятаны Флинтом ( давно ) в воду, о чем знал Билли Бонс.

- Нет рому, - кланялся стародворским купеческим обычаем Джим Гоккинз стоявшему вкопанно у дверей трактира  " Адмирал Бенбоу " шкиперу с недорастраченными бакенбардами, перочинным ножичком вскрывая свои гудящие напряжением вены, - нет свиной грудинки, нет бекона и малайского кофе, ни х... я нету, капитан, лишь ерлы и сраный Володин рвет обои штиблетами.

Билли Бонс прислушался, отклоняя голову относительно твердого хребта, и, действительно, услышал невнятный шум в глубине деревянных  внутренностей трактира, будто далеко - далеко среди осин лежневки загудел трактор и веселый бригадир огрел дрыном нерасторопного баланщика, приспустившего мотню по моде до колен, что мешало перевыполнению плана.

- Нарисовал себе чернилами кресты по всему телу, - шептал Гоккинз, опадая на порожек по понятиям анатомии человеческого тела, стремительно лишающегося закономерного кровообращения, - чтоб не подменили на какого Рудольфа Гесса.

- Хитер бобер ! - гаркнул шкипер, набивая вересковую трубку жимолостью и прахом минувших эпох. Чирканул по черкашу спичкой фосфорной, добытой с невероятными трудами на Сирийском взгорье, жадно затянулся не взатяг и сплюнул, угодив на макушку Джима.

С каменным грохотом подлетела чугунка. Из окошечка, прошибленного молитвенным преклонением прокурорши всея Крыма, высунулся Железнобокий и тут же спрятался, словно кукушка в немецких часах. На тендере, свесив строгие копыта к тянущимся в сторону рельсам, сидел конь.

- Слушайте, - взмолился Билли Бонс, выбивая вересковую трубку по туловищу павшего Джима, - если вы все сумасшедшие тута, - он повел плавно рукой, очерчивая пределы зла, - то это же не значит, что эту сказочку одобрит Познер, прочитает Ургант и, своеобразно осознав собственную гниль внутри парховизма, пригласит к себе на эфир Потупчик, издохшую вдоволь, иншалла.

- Мы, товарищ Бонс, - сумеречно ответствовал ему конь, пристукивая копытом по латунной стеночке тендера с изъятым разверсткой угольком, - новую мысль лелеем. - Конь восстал прямоугольно и приосанился. - Чтоб каждому по способностям, а потребности укажут впоследствии Указом от двадцать второго.

- Непонятно, а гожа, - подумал Железнобокий, вновь выглядывая в окошечко чугунки.

- Да ну на х... й, - не согласился с творимым Билли Бонс, забрасывая моряцкий сундучок на плечо. - Вы как хотите, а я в Австралию.

Он попер буром, как командировочный, по пыльной дороге, а конь кричал ему вослед, что и Канада тоже нех... о, лишь бы подальше от чотко отмеренных географией границ проклятой изначально обители зла, о чем хорошо знали еще Теодор Драйзер, генерал Костюшко и Збигнев Бжезинский.