Адамовы драмы 10. Влюбился или полюбил

Как  же  поразительно  время  меняет  всё  вокруг!   И  вот   мы   уже  начинаем  замечать  изменение  в  нашем  возрастном  восприятии  прелести  интима. Ещё  совсем  недавно  мужской  индивид, будучи  активным  юношей,   бегал  за  каждой  юбкой. Тщательно  раздевал  её  глазами  и  был  готов  сразу  же  броситься  в  бездонный  омут  греха  с  любой  женской особью. Но, к  сожалению,   с  наступлением  нового  возрастного  этапа  сексуальной жизни, всё  меняется. И  если  вспомнить  законное  изречение  бородача  Карлы  Маркса, то, несомненно, количество  должно  перейти  в  качество. К  тридцати  годам  у  кобелирующего  самца  людской  породы  возникает  стойкое  убеждение, что  удовольствие   в  сексе  гораздо  важнее, чем  скоропалительный  пих  с  многочисленным  количеством  соблазнённых  простушек. Удовольствие, несущее  телесное  наслаждение  уже  оценивается  по  другой  шкале. Да  и  объекты  этого  самого  наслаждения  заметно  меняются  по  форме  и  содержанию. Порой, конечно, хочется  охмурить  начинающую  половую  активистку. Впарить  ей  что-то  наподобие, - «у  меня  ни  с  кем  такого  не  было, как  с  тобой».

Эти  размышления  пришли  в  голову  Адама  после  тридцати  лет. Причём, в  тот  момент, когда  очередная  пассия  теряла  сознание  от  оргазма, а  он  терял  семя  от  удовольствия.  

Что, собственно, есть  такое, мужской  оргазм? Почему  к  одной  бабе  тянет  постоянно, а  с  другой  возбудиться  толком  невозможно? Ответы  на  эти  вопросы  Барбарисов  искал  в  научной  брошюре  популярнейшей  в  Европе  писательницы  из  Швеции, имеющей  сербские  корни. Стойка  Рачковская   в  своей  работе «Возрастная  несуроазность  секспричуд  мужского  поголовья»  утверждала, что  голова  и  вагина   у  женщин  живут

одной  жизнью. А у  мужиков  голова  с  головкой  даже  не  дружат. И  зрелость  начинает  толкать  мужчину  на  поиск  серьёзной  партнёрши, знающей  толк  во  всём. И  вот, именно  с  такой  Барбарисов  однажды  зароманил.    

Звалась  она  Лёля. Вернее, у  неё  было  звучное  имя  Валерия. Кареглазая  лапочка  чуралась  сего  обращения  и  предпочитала, чтобы  Адам  обращался  к  ней  именно  Лёля. Двадцати  восьми  лет  от  родов, успевшая  побывать  замужем  и  развестись. Не  обременённая  дитём, вела  исключительно  эгоистический  образ  жизни.   С  позволения  влиятельных  родителей  не  утруждала  себя  рабочими  хлопотами  в  поисках  пропитания  и  одежды. Деньги  на  расходы  подкидывал  папа, - владелец  юридической  конторы  и  мама,- успешный  риэлтор. Сбежавший  муж  Владик, не  выдержавший  родственного  гнёта  юриста  и  риэлторши, отношений  с  Лёлей  не  поддерживал. Разбежались, и,   слава  Богу!- констатировала  мама  неудачный  брак  дочери.

Но  горячий  темперамент  Валерии  не  выносил  одиночества. Влюбчивая  по  натуре  и склонная  к  авантюрам  Лёля  кинулась  на  поиски  своей  половинки. Методом  проб  и  ошибок  она  подбирала  себе  возлюбленного. Пробовала  много, ошибалась  постоянно. Тем  самым  к  цветущему  возрасту  девушка  приобрела  достаточный  опыт  в  постельной  эквилибристике. В  списке  подопытных  числились  люди  разных  возрастов  и  профессий. Был  даже  начальник  уголовного  розыска, который  после  неоднократных  проникновений  в  ухоженное  тело  очаровательной  брюнетки  порывался  бросить  жену-учительницу  и  сына  балбеса. Скоропалительность  его  напора  Лёлю  не  удовлетворяла  и  она  сменила  майора  Елдырина  на  хирурга  Шимановского. Гиппократов  брат  лечил  ей  вывих  лодыжки  и  однажды  невзначай  очень  чувственно  коснулся  нижней  конечности  пациентки, вызвав  у  той  прилив  сексуальной  востребованности. Костоправ   почтенного  возраста  и  не  подозревал, какой  огонь  вспыхнул  в  душе  девушки. Лёля  настолько  увлеклась  процедурами  лечения  лодышки, что  об  этом  стало  известно  супруге  доктора  Эльвире  Леопольдовне. Таская  чернявую  разлучницу  за  волосья  по  кабинету, она  убедительно  умоляла  оставить  Эдика  в  покое  и  дать  им  дожить  вместе  до  глубокой  старости. В  принципе, Лёля  не  возражала. Эдуард  Шимановский  болезненно  переносил  разлуку  с  вылеченной  им  пациенткой. Несколько  раз  напивался  и  устраивал  дома  скандал. Но  потом  затих, смерился  и  принялся  лечить  блондинистую  велосипедистку  с  растянутой  связкой  колена.

Лёлька  к  тому  времени  увлеклась  мужчиной  кавказистого  происхождения, который  всегда  имел  с  собой  крупные  купюры  и  имя  Мухтарбек. Животная  напористость  пылкого  горца  и  круглосуточная  платёжеспособность   приятно  утомляла  похотливую  Лёльку. А  отсутсвие  куннилингуса  в  прелюдиях  и  вообще  досадно  раздражало,   а  также  совсем  не  радовало. Средневековая  сексуальная  дремучесть  джигита  и  стала  поводом  для  расставания.

Но  вскоре  Лёлька  буквально  теряла  сознание  от  настойчивых  языковых  вмешательств  компьютерного  гения  Артёма. Жаль  только, что  облучённый  роутером  Тёма  не  впечатлял  устойчивой  эрекцией, ограничиваясь  набившем  оскомину  кунни. Ротовые  же  старания  Лёли  ему  не  поднимали  настроения. Артём  скромно  изливался, стоило  Валерии  только  взять  в  ротик  головку  его  петушка. Опечаленная  Лёлька  мечтала  о  жеребце-сталеваре, или  румяном  комбайнёре  с  простецким  лицом  и    твёрдой  эректильной  функцией.   Однако  ей  попадались  не  совсем  подходящие  кавалеры, чей  эротический  кругозор  ограничивался  примитивным  сунул-вынул. Ей  ни  с  кем  не  хотелось  опосля  постельных  баталий  лежать  в  обнимку  на  мятой  простыне, облегчённо  отдуваться  от  свершившегося  и  вспоминать  беззаботное  детство. Девушка  почти  потеряла  всякую  надежду встретить  гармонично  прекрасного  мужчину. В  принципе, она  его  так  и  не  встретила. Он  ей  попался. Судьба-злодейка  свела  их  на  городском  пляже  в  июльскую  жару. Где, как  не  там  или  в  бане  можно  увидеть  истинные  прелести  и  недостатки  тела. Остановить  взгляд  на  влекущих  выпуклостях. Усладить  взор  на  приятных  глазу  впадинах. Адам  увидел  Ляльку  сразу. Этот  пикантный  дамский  трюк, когда  собирающаяся  купаться  барышня  собирает  над  головой  волосы, а  во  рту  держит  заколку, косил  от  восхищения  многих  мужчин. Не  устоял  и  Барбарисов. Адаму  оставалось  только  поцокать  языком  и  адресовать  купальщице  комплимент.

Вечером  они  уже  пили  «мартини»  со  льдом  в  Лялькиной  квартирке, добросердечно  купленной  ей  предками. Им  не  потребовалось  долгой  и  нудной  болтовни. Барбарисов, обнимая  и  страстно  целуя  Лёлю  в  губы,   без  колебаний  проник  пальцами  в  изрядно  увлажнённую  вульву. Лёлька  засопела, словно  чайник  на  плите. Но  не  остановила  порыва  ухажёра. Блуждая  пальцами  по  закоулкам  её  фаллопиевых  труб, Адам  качественно  возбудился. Он  уже  был  готов  перейти  к  следующей  стадии  знакомства      

организмов. Лёля  опередила  его  и  сама  залезла  к  нему  в  брюки, будто  убеждаясь  в  его  готовности. В  своей  руке  она  ощутила  бьющееся  пламенное  сердце  сексуального  революционера.

Дальнейшие  действия  девушка  комментировала  с  невероятно  заводной  интонацией;

- Хочешь, я  возьму  его  в  рот  по  самые  яички?- глядя  прямо  в  ошалелые  глаза  Адама, произносила  она. Или,- А  сейчас  лизни  меня  прямо  в  мою  киску! Всунь  в  неё  язычок! Поглубже! О!!! Дааа!

Когда  дело  дошло  до  прямого  генитального  контакта, Лёля  выдала  отнюдь  не отличавшуюся   интеллигентностью  тираду,- Насади  меня  на  негоооо!!!

Ну, а  апофеозом  их  первой  встречи  стал  утробный  выкрик, -  ААААА!!!

Адаму  почудилось, что  кончила  сама  матушка  Земля.

Все  последующие  встречи  и  секс  с  Лёлей  походили  на  драку  портовых  грузчиков;- с  отборной  матершиной  и  телесными  повреждениями. Потёртости, царапины  и  укусы

на  теле  Барбарисова  не  заживали  и  постоянно  напоминали  о  приятном  времяпровождении  с  брюнеткой  Валерией. Адама  тянуло  к  ней, как  к  заветному  серванту  из  детства, где  мама  прятала  зефир  и  пастилу. Отношения  завязались  нешуточные. Несколько  дней  разлуки, когда  затейники  отдыхали  друг  от  друга  пролетали  стремительно. Затем, предварительно  договорившись  о  встрече, подельники  бросались  в  объятия  прямо  в  прихожей  Лёлькиной  квартиры. В  койке  Валерия  виртуозила  с  выдумкой. Адаму  с  ней  не  только  постоянно  хотелось, но  и  всегда  моглось. Барбарисов  сам  себе  нравился. А, как  известно, мы  любим  тех, с  кем  нравимся  себе.. И  Адам  влюбился. Нет, не  той  юношеской  любовью. А  каким-то  необъяснимым  для  себя  чувством  половой  привязанности.

Стоило  Адаму  опустошить  резервуары  спермонакоплений, как  чернявая  мгновенно  приводила  его  в  боеготовность, бесцеремонно  тыкая  пальцами  в  паху  под  яичками. Эрекция  возвращалась  с  новой  силой  и  блудодейство  продолжалось.

Когда  Барбарисов  извергался  в  очередной  раз  скудной  каплей  эякулята, Лёля  становилась  на  колени  и  неугомонно  сосала  начинающее  увядать  орудие. Отнять  вялый  член  у  искусительницы  не  представлялось  возможным. И  через  некоторое  время  прилив  хотения  и  твердости  наполнял  недавно  свисавший  член  костяным  стояком. Лёля  падала  на  спину, разводила  ноги  и  прижимала  партнёра  к  себе. Она  наслаждалась  по  полной  программе, не  переставая  издавать  пронзительные  крики  кончающей  вакханки.

После  одного  такого  финала, когда  они  лежали  в  обнимку, Адам  попробовал  открыться  и  искренне  донести  до  Валерии  свою  тягу  к  ней. Лёлька  в  ответ  растянула  лицо  в  улыбке  превосходства, сочувственно  окинула  взглядом  страдальца  и  спокойным  голосом    выдала,

- Давай  оставим  эти  розовые  сопли  малолеткам. Ты  взрослый  мужик. Поэтому, не  заморачивайся. Что  нам  мешает  просто  трахаться?

-Вот, и  я  об  этом!- переиначил  всё  Адам  и  больше  никогда  с  Лёлей  не  возвращался  к  этой  теме.