Путь в рай. Глава 17

========== Глава 17. Сон ==========

Вообще тело Сарисса таит в себе множество загадок.

Оно нежное и холёное, но не такое, как у мальчиков для утех. Амад знает их: их тела жирноваты и вихлясты. В теле Сарисса же нет ни лишней жиринки, все мышцы видны так, будто их прочертили резцом. В повадке никакой расхлябанности, движения скупы и точны, хотя он может и такое закрутить!

Это тело знает дисциплину.

И всё же он не воин. Не бугрятся мускулы грубой силой, не владеет Сарисс ни мечом, ни палкой, непривычен к рукопашной.

Амад не раз затевал с ним шутейные драки и заметил, что вначале Сарисс слаб и, зная свою слабость, уклончив. Хрупкий, тонкий как тростинка, вот кажется, ткни пальцем — перешибёшь, но с каждой минутой он обретает непонятную силу, и чем дольше длится бой, тем сильнее он становится, тогда, когда обычный человек уже упал бы в изнеможении, Сарисс только входит в полную мощь. И тогда он становится неодолим.

В такие моменты Амаду бывало боязно за друга: непомерная сила грозила сломать хрупкое тело. Но такое напряжение никогда не длилось долго. Победив, непонятно как, он с улыбкой оседал на песок и застывал неподвижно. И даже засыпал, и добудиться его было невозможно.

Пятки не грубеют, пахнет всегда так, что занюхаешься, даже когда потеет. Кожа — чистый шёлк, как у ребенка, — ни пор, ни лишних волос, только внизу твёрдого как доска живота — тёмный клок, и тот — будто нарочно оставлен прикрыть стыд. Хотя его, конечно, всё равно видно.

Вначале Амад щадил его, не хотел портить холёное тело, но быстро понял, что нежность и хрупкость Сарисса обманчивы: на нём всё заживало как на собаке. Даже если он и пропускал удар, то к концу боя никаких синяков или ссадин уже не оставалось.

Раны затягивались чуть дольше, но всё равно — час-другой, и свежая кожица покрывает кровавое месиво. Так было с ногами, разбитыми в дороге. Амад ждал, что нарастут мозоли, но нет, ступни Сарисса стали вновь девственно нежны.

— А что ты ещё умеешь? — спрашивает Амад, переворачиваясь на спину и глядя в голубую бездну.

Белая галлабия Сарисса наброшена на куст, и они лежат в тени. Хорошо!

— М?..

Сарисс почти уснул и теперь, разбуженный, смотрит недоумённо.

— Ну, про Огонь Творения. Там, во дворце.

Амад уже успел окрестить усадьбу рани дворцом.

— А! — Сарисс перетекает в сидячее положение. — Умею очищать тело от болезней и ядов.

— А ещё?

— Умею не дышать долго, если не шевелиться.

— Ещё умеешь долго не есть. Если не работать, — смеётся Амад.

Сарисс кивает.

— А по канату умеешь ходить? — спрашивает Амад, затаив дыхание. Он до сих пор помнит, как в Таре видел выступление заезжих канатоходцев и потом пробовал повторить всё на малой высоте. Но куда там! Хотя он и считался ловким парнем, но до акробатов ему было далеко. А умение удержаться на тонкой проволоке казалось волшебством — тут ведь и до полёта недалеко!

— Умею.

Амад замирает. Вот какой друг у него! Теперь надо спросить главное:

— А летать? Летать умеешь?

Сарисс вздыхает:

— Нет. Не получается. Но зато умею на голове стоять.

— Ух ты! Здорово! Покажи!

Сарисс со вздохом встаёт на голову, ступни упираются в небо — Амад восхищён.

— А кровь в голову не приливает?

Сарисс уже вернулся в нормальное положение.

Лицо его обычного цвета.

— Я управляю кровью. Сосудами.

Амад некоторое время размышляет. Потом спрашивает важное:

— Ты бессмертный?

Сарисс смеётся, машет руками:

— Нет! Старость не могу остановить. Большую рану, если сознание потеряю, — не смогу заживить. От голода могу умереть, если вовремя не поем. Долго могу не есть, но если что-то делаю, то телу надо.

— А без воды?

Сарисс пожимает плечами.

— Как все.

«Как все». Это успокаивает Амада, и он проваливается в короткий усталый сон.

Усталость сладостна. Сон отчего-то нехорош.

Во сне он воин и следит за тем, чтобы взмахи рук не теряли ритма, потому что нужно отсекать, кромсать ту волну нечисти, которая ползёт за ним, теснясь в переулке. Смертоносные движения стальных клинков, размеренные, непрерывные, обрушиваются на кривляющуюся, визжащую клыкастую свору, вернее, клубок из мерзкой спаянной плоти. Время от времени одна из тварей пытается допрыгнуть, но Амад (или не совсем он) успевает поймать её на клинок и, продолжая движение, рассекает и другую гадину, бросающуюся низом.

Он идёт спиной вперёд, следя за ритмом и молясь, чтобы пространство впереди оставалось свободным, — против двух волн нечисти ему не выстоять. Пока же достаточно поддерживать ритм и ждать, что поток мерзости закончится раньше, чем у него устанут уже чуть ноющие кисти. Но пока он в порядке. Лишь бы впереди никого не было.

Он проснулся и сжал пальцы, пытаясь удержать канувшую в сон рукоять. Хорошие клинки!..

И вдруг вспомнилось всё, что произошло с караваном, вообще всё, начиная от встречи с Сариссом ещё там, у Тара.

Столько вопросов! Нужно задать столько вопросов, и главное — получить ответы.

< предыдущая < часть > следующая >

оглавление