Игра с тенью. Дуэль Тениша. Глава 34. Тематика: Семейная инцест игра

Глава 34. Дорога к замку

Конечно, мне хотелось бы покрасоваться перед графом, но ни о какой вольтижировке не могло быть и речи, даже сменить аллюр бедняга Бонк отказывался, трусил себе неторопливой рысцой, не обращая внимания на мои капризы.

Феничи это заметил и чуть придержал своего скакуна ради дорожной беседы со мной.

— Как вам нравится наш прекрасный остров? Немного жарковато для северянина? Давайте оборотимся: прекрасный вид на залив отсюда. Чудесный обрыв, великолепная панорама, лучше вид только из моего дворца, с террасы. Вся увита розами. Парадиз. Я хотел так и назвать: Бель-Парадисо, но мне рекомендовали оставить прежнее название. Вы ведь из Нима?

Я, оглядывая бухту и ненавистный корабль, машинально кивнул.

— Я так и подумал. Очаровательный город. Очень милый. Едемте дальше. Конечно, после шумной столицы вам здесь покажется скучновато, но если вы хоть немного увлечены наукой...

Он многозначительно глянул на меня, ожидая моего подтверждения и получив в ответ неопределённое моё "Э...", удовлетворённо кивнул, как будто я ему признался в учёной степени.

— Тогда здесь для вас огромный простор для изысканий. Взгляните, чудный экземпляр фарисейи пупырчатой. Воон тот фиолетовый кустик. Прелестное растение. Ядовитое как чёрт!

Я смотрел туда, куда он показывал, не различая ничего в зелёной мешанине, стеной поднимавшейся по обочине узкой петлистой дороги.

Сказать, что я был поражен его поведением — значит, не сказать ничего. Он вёл себя так, словно между нами не существовало никаких социальных различий. Да, как дворянин я был равен ему, но всё же...   После привычной уже грубости его вежливость воспринималась как чудо. А граф был не просто вежлив, он был любезен!

— А вот и лиана Фамагусто, эндемик, между прочим! Я весьма горжусь, что в прошлом году отослал в дар Его Величеству отличный отводок, он обещает вырасти до двадцати пяти метров в благословенном климате Салангая.

Он мечтательно прижмурился, глядя на эту высоченную корягу, цепляющуюся за другие стволы.

— Прекрасный дар! — сказал я, надеясь, что страшилище передушит все растения в саду салангайского Величества.

Граф отчего-то вздохнул и продолжил:

— Лиана эта хороша как снотворное, и сны после её употребления бывают необычайно ярки и приятны.

Он также просветил меня насчёт местных можжевельников, папоротников и осок, так что через полчаса я чувствовал себя настоящим ботаником и даже смог различить узкий лист эпиохлума от веерного листа шифтовой пальмы.

Свойства этих растений были не менее разнообразны. Какая-то чёрненькая пакость под копытами лошадей оказалась целебной дрянью, придающей необычайную бодрость работникам, будучи то ли отварена, то ли отмочена в красном вине. Но красное вино требовалось особого сорта, и потому сия чудодейственная настойка до работников не доходила — дорого. Я полагаю, приходилось пользоваться старинным методом кнута и палки. Другая орясина, цветущая белым на высоте третьего этажа, при употреблении сих цветов утоляла любые боли в голове, как мигрени, так и зубные. Третья, растущая в болоте и не цветущая никак, помогала при женских затруднениях и тем была очень ценна — граф отправлял в столицу целые снопы её, и спрос неуклонно рос.

Ошарашенный всеми этими сведениями, вываленными на меня с самым любезным видом, я и не заметил, как мы выехали к арочным воротам форта Кастеллато-Аль-Фило, перегораживающего эту единственную дорогу к сердцу Сарабе — губернаторскому дворцу и далее, далее, к руднику, каковой и был, вероятно, источником искомого серебра.

Высокие надвратные башни форта, сложенные из массивных валунов нависали над дорогой столь грозно и мощно, что навели меня на мысли о нечеловеческом их происхождении. Уж не приложили ли и здесь руку безумные Искусники?

Оказалось, что башни эти существовали уже тогда, когда салангайцы заново открыли остров, и они просто пристроили ворота, тоже когда-то существовавшие. Различия в кладках — современной и древней, были очень заметны, но по уверениям Феничи, и та и другая были сложены людьми. Возможно, под воздействием местных эндемиков.

Я невольно вздохнул, оценивая неприступность этих стен. Разрушить их будет непросто.

Зефирная Лакрима-Роса не была беззащитна.

На высоком скальном уступе она красовалась, дразня своей хрупкостью и легковесностью, но на деле оставалась недосягаемой. Дорога к ней и к руднику запиралась накрепко.

Хотя сейчас этого и не скажешь. Форт казался спящим, ворота беспечно открыты, на стенах ни души — ни штыка, ни кокарды.

Впрочем, безлюдности этой я уже не верил. Быть может, едва мы проедем, ворота захлопнутся, высыпят из казармы солдаты и всё здесь станет иначе — сурово и настороженно.

Но сейчас я мог наслаждаться мгновениями покоя.

Арка прохода, чьи тёмные своды сомкнулись над нашими головами, перешла в настоящий тоннель. Гулкое эхо отдавало цоканье копыт лошадей. Мы перешли на шаг, впитывая блаженную тень и прохладу каменных стен.

Ворота оказались обманкой, настоящая защита заключалась в этом тоннеле, пробитом в скале. Даже я, профан в военном деле, понимал, как безнадёжен будет штурм такой крепости.

Но полно мрачных мыслей! Впереди маячил яркий свет весёлого дня, пахнуло тёплым душистым ветром — на секунду я стал совершенно счастлив, словно этот свет и этот ветер обещали мне новую жизнь.

< предыдущая – глава – следующая >