По привычке

Они всегда были вместе, сколько обе себя помнили. И было так естественно — любить друг друга, проводить вместе время, быть друг для друга роднее, чем кто бы то ни был.

Одна — тонкая, звонкая, горячая, уверенная. Вторая — слишком бледная, часто разбитая, нищая телом, но богатая духом, и не имея на этом свете никого из родных, она нашла своё место и обрела подругу.

Они понимали друг друга с полуслова, угадывали мысли с полувзгляда. Одна зажигала спичку — вторая подавала взрывчатку. Когда они оставались наедине, всегда становилось невыносимо жарко.

Тонкие венки дрожат, тикают на запястье — под тонкой кожей, под ярким острым языком. О, все главные точки, источники давно изучены, вся сила одной — в слабости другой. Нежный, невесомый поцелуй прямо за ухом — и колени дрожат, кровь приливает к паху. Жадный, горячий поцелуй в шею — и томный выдох, тихий стон, желание прижать ладонь между ног. Скользящие движения пальцами вдоль позвоночника, по гладкой фарфоровой коже — и она уже тянется сплести языки, прижаться теснее, запутать пальцы в длинных розовых волосах.

Обе немного пьяны, юны и прекрасны. Одна танцует, кружится нагая по комнате, разбрызгивая вино, потом отчаянно плачет. Вторая отводит взгляд. Ей больно, что все в мире против них, но если они обе «за» — что может им помешать?

Сумерки сгущаются, остаются лишь силуэты и тени. Она, натанцевавшись и наплакавшись, наклоняется, целует, манит — приручает. Второй хочется закричать: на неё, под ней, от неё. Она повинуется, укладываясь на кровати и широко раздвигая ноги под прерывистым винным дыханием, яркими горячими губами, влажным жалом языка. Она отдаётся с тоской и злостью на весь мир, стонет и скулит, и слёзы тоже выступают в уголках глаз. Всё, чего она хочет, — быть вместе, всегда. К чёрту правила, стереотипы, приличия. Теснее, сильнее, глубже. Быстрее… Влажно, невыносимо приятно. Одна помогает своему языку пальцами, вторая насаживается на них, двигая бёдрами всё более нетерпеливо. Когда волна оргазма накрывает и в глазах на миг темнеет, хочется обнять ту, что подарила это блаженство. Крепко обнять и не отпускать. Никогда.

— Я проиграла, — хрипло шепчет. — Я решила, что ты моя.

Вторая отводит взгляд. Её вынуждают всё поменять, сама она этого не хочет. Но никогда-никогда не скажет вслух, иначе всё рухнет.

«Я люблю тебя. Мне страшно».

— Это всего лишь привычка. Мы не можем...