Латус-король Ахреностасии. г. 6

Мир ждал.

Сентябрь слушал вальс Брамса.

Покер играл с девушкой в темноте.

Сидя на стуле Бог достал сигарету и поднял крест в правой руке.

Роль Нейратта казалась белой аороной как та грибоедовская печаль которая застыла на четырех нулях и десять красных минусов превратились в солва.

Слова которые мужчина скажет женьщине когда в паспорте поставят печать и красная тряпка упадет на Коран.

Добро перешло в опозицыю к устаревшему добру. А устаревшее добро ввело войска на полуостров.

Но камень молчал и собака удивлялась человечеству...

Разум ребенка говорил о том городе где темная любовь вачтала те эеваториальные гитары которые возле ставков превращали летние процессы желания в татуировки на ее ногах. Татуировки силы. И ноль в бутылке с вином колдовал с женой мыслителя.

Этот человек спасал мир от негативных движений и соль математики под ветром степей хворала душистым бальзамом пятой церкви.

Человек мыл ноги мальчику и мыш погибла в мышеловке.

Сестра хоронила розу в которой жил маленький Бог.

Он был сержантом армии Франчески.

Эти две Эстонии в окопах земли ругали сотканные из множества мегаполисов человечество покушавшееся на отрицание силы и те кто доил коров и выпивал еуринные яйца хотели так много , что ноги шли как те кто сделал поступок-222.

Две Эстонии похоронили луну и цыфра красного цвета  задумалась о колесе от которого отказался весь порт.

Мат и сильная игра в темноте у озера когда звучит гитара и звезд не видно и только в далеке светяться две сигареты двух девушек из Иордании которые купили два процента креста и крутили романы с вечными военными чти полки нравились звездам и два актера в маленьком театре вышли на балкон и смотрели как проститутки ищут клиентов радуясь небольшим деньгам за хороший секс без любви.

И она учила страшный язык который видел как мальчик лепит чебуреки.

И эти чебуреки ест его маленькая жена которая видела сон про любовь.

Из потустороннего мира вылезают вялве пчелы и шепчут о красоте но секс на ковре показался ей -Мартермира Апуj.

Сфинксы беззвучно читали в зрачках те маленькие жальца на капельках молока которые на тридцатой войне падали кукловодом на дорогу черного пшенделарраба ее. Мода на Жанну прошла.

Берет положили на книгу.

Сватба в степи жила микраскопическими стадионами жерарара-Я перед которыми летали серые вороны. Деревня ждала лидера транса и пятой мечты. Лидер был невидимым для своей матери на пару слов об Иране. Пару слов об Иране...

Бог положил туз на младенца.

И мать остановила часы.

Мак украшал поле Гертара и дождь украшал тишину. Жрец курил.