Закольцованность, гл. 12

18+

Аннотация: Они встретились на сайте знакомств для тех «кому за…» и тех, кто искал не свою вторую половину, а партнёра на «непродолжительный досуг». На сайт их привели разные причины, и у него, и у неё – вполне уважительные, и меньше всего они ждали, что первое же свидание кардинально изменит их жизни. И уж совсем не предполагали, какой сюрприз подготовила им судьба…

Пред. глава:

Глава 12

Пошёл снег, медленный и необычайно пушистый, с крупными кружевными снежинками, словно вышедшими из-под иглы искусной мастерицы.

— Пойдём гулять под снегопадом? – увидев, как за окном закручивается зимняя сказка, предложила Алёна. – Давно не было такой красоты.

Они шли по расцвеченной разноцветными огнями гирлянд улице, ловили снежинки на перчатки, рассматривали их, стараясь найти хотя бы две одинаковые, так трудно было поверить, что среди такого количества не бывает повторений…

— Ты умеешь кататься на коньках? – вдруг спросил Герман.

— Как тебе сказать… Каталась всего раза три, в юности. Много и больно падала, гораздо больше мне понравилось смотреть на других. А что? – Алёна уже успокоилась, объятия Германа позволили снова наслаждаться их совместными мгновениями.

— Я давно хотел опробовать лёд на катке на Красной площади, покататься в том необычном антураже. Пойдём? – предложил он. – Обещаю быть тебе надёжным партнёром, чтобы ты ни разу не упала.

— Ты так хорошо катаешься, что сможешь удержать мои падающие…м-м-м, не буду говорить, сколько килограммов?

Герман остановился, сняв перчатки, взял её лицо в ладони, ответил так серьёзно, словно вопрос совсем не показался ему шуткой.

— Я люблю каждый твой килограмм и не допущу, чтобы тебе было больно. И, да, я хорошо катаюсь.

Он наклонился к её губам, на несколько долгих мгновений они выпали из действительности. Медленно падающие кружевные снежинки покрывали их волосы вместо головных уборов, присаживались на плечи…

— Шикарный кадр! Ты снял? – обратилась к парню-оператору девушка, в руках которой был микрофон с логотипом одного из центральных телевизионных каналов.

— Снял и продолжаю снимать.

Они терпеливо дожидались, пока влюблённые вернутся в этот мир. Как только их губы разъединились, девушка сунула им в лица микрофон.

— Простите, можно взять у вас короткое интервью? Как вам нравится предпраздничная Москва?

Герман и Алёна немного растерялись от неожиданности и напора, потом Алёна ответила:

— Очень нравится.

— А можно спросить, что бы вы пожелали в преддверии Нового года всем влюблённым?

— Чтобы их желания совпадали и исполнялись, – Герман посмотрел на Алёну.

— Спасибо! С Наступающим и огромного вам счастья! – весело пожелала девушка, и они с парнем двинулись дальше по улице.

— Надеюсь, это не попадёт в новости, – побледнела Алёна, вдруг осознав, что только что произошло.

— А может, пусть лучше попадёт?.. – тихо сказал Герман.

Каток работал по сеансам. Герман приобрёл билеты, и они пошли гулять по праздничной ярмарке, лакомясь чаем и блинами. Когда подошло их время, он помог Алёне подобрать и зашнуровать коньки, потом надел свои.

— Постой пока около бортика, я проверю лёд.

Убедившись, что она крепко держится, отъехал от неё, сделал пару уверенных кругов. Алёна, глядя на него, почувствовала неожиданное чувство гордости, мол, смотрите все, это мой мужчина. Герман обернулся на неё. Поймал себя на мысли, что видит только Алёну, все остальные, а народу было достаточно много, словно бы служили просто мельтешащим фоном. Он боялся, что память подсунет картинку, как вот так же у бортика его когда-то ждала жена, он учил её кататься, но нет… Или память оказалась благосклонной, или чувство его к Алёне было таким сильным, что заслонило собой все прежние картины, действительно закрыло последнюю главу первой повести, увлекло второй, в которой они с Алёной уже написали несколько совместных страниц.

Он вернулся к ней. Крепко взял за руки.

— Смотри только на меня, в мои глаза, – сказал он, начиная двигаться спиной вперёд, потянув её за собой, – ты в своих привычных удобных сапожках, но поскольку ты на льду, то не шагаешь, а скользишь, – говорил он ей с улыбкой, словно гипнотизируя.

Герман ни разу не выпустил её руки, она ни разу не упала, к концу сеанса уже действительно каталась увереннее, но не стала пробовать сделать это в одиночестве, не потому, что боялась, а потому что не хотелось отнимать свою руку…

Они гуляли очень долго и очень надолго предавались поцелуям, пока не почувствовали, что снова умирают от желания слиться в объятиях. Гостиница оказалась рядом, как по волшебству.

— Как такое получилось? – удивилась Алёна. – Я думала, мы гуляем бездумно, а ты, оказывается, шёл определённым маршрутом?

— Каюсь, – сказал Герман с улыбкой, – очень ждал наступления этого счастливого момента, когда тебе снова захочется лечь со мной в тёплую постель, а потому весь последний час водил тебя кругами по ближним переулкам.

Пока они поднимались в номер, желание стало настолько нестерпимым, что они опять раздевались второпях, швыряя вещи на пол, и опять обошлись без прелюдии, Герман сразу погрузился в неё, словно нырнул на глубину без кислородной маски, чуть не задохнулся от переполнивших его ощущений, от её встречных движений, страстных стонов, которые очень быстро слились с его собственными. Потом он долго целовал её горячее тело, счастливый от осознания того, что у них впереди целая ночь и день… Можно будет ещё не раз испытать это сладостное чувство полного погружения, нежность её рук и губ… У него никогда не было проблем с мужской силой, но любовь словно бы удесятерила её…

— Герман, – позвала она его шёпотом, когда он уже думал, что Алёна спит.

— Что, любимая? – сразу откликнулся он, приподнимаясь на локте, заглядывая в её лицо.

Она несколько мгновений всматривалась в его глаза.

— Что мы будем делать дальше?

Он сразу понял, что вопрос не о предстоящих часах, а об их жизни.

— Всё зависит только от тебя, от одного-единственного твоего слова, – проговорил он.

— Представь, что я его произнесла, – медленно сказала Алёна, – что произойдёт? В моей жизни изменится всё, а что изменится в твоей?

— И в моей всё. Мы выберем для жизни город, в котором нас не будут преследовать воспоминания, это будет и знаком уважения к тем, с кем мы были счастливы раньше, с кем гуляли по тем улицам... Алёна… для меня уже изменилось всё. Сначала я самонадеянно думал, что смогу выдерживать наши расставания, смогу отпускать тебя к мужу, зная, что не делю с ним хотя бы твоё тело. Но уже понял, что не смогу… Ты нужна мне вся, нужна всегда рядом… Ты сама говорила про неумолимость времени, теперь я его тоже ощущаю, мне страшно разлучаться с тобой хоть на миг. И я не хочу просто представлять, что ты произнесла это слово, я хочу его услышать… – в его голосе зазвучала суровая твёрдость. Казалось, что, если она сию минуту не выполнит его требование, он встанет и уйдёт. Навсегда. Алёна прижалась к нему, сразу почувствовала его отклик, он не мог ей сопротивляться, со страстным стоном вновь соединил их тела, в отсветах свечи на стенах и потолке колыхались их силуэты. Уплывающим от блаженства сознанием она вспомнила пастернаковское:

…На озарённый потолок

Ложились тени,

Скрещенья рук, скрещенья ног,

Судьбы скрещенья…

След. глава: