Раталлар

Кадаверии

Пан Мошка недоумевающе забился в угол кабинета, отгородившись малахитовым пресс - папье от наступавшей на него колоссальной грудью домовладелицы, мисс Порции Браун, чей скоропостижный брак с мистером Брауном привычно завершился разрисованным анилиновыми красками фургончиком Жидедайи Паттерсона или Икебода Крейна, как именовал его дядюшка Этуарий.

- Мир изменился, пан Мошка, - кричала мисс Порция, доказательно грохоча растрепанной книжкой по голове издателя, - вот, посмотри сам и увидишь, что даже у мудацкого сэра Артура доктор Уотсон орудует мотоциклом, Шерлок окучивает пасеку пестицидами профессора Розенкранца, а инженер Гарин из далекой заснеженной России крушит гиперболоиды оглоблей, модифицированной большевистским режимом из мыслей Эдгара Уоллеса.

Пан Мошка молча кивал, заранее соглашаясь с бессмысленной хозяйкой приторных меблирашек, куда его угораздило вселиться. " Хренов О*Генри, - заполошно думал издатель, удвигаясь вместе с креслом за шкаф, - присоветовал этакую обитель, алкаш хренов ". Мисс Порция что - то нечленораздельно завопила и в кабинет вмчались гуськом около пяти ребят Гувера, прикрывших свою нечеловеческую суть патентованными сюртуками Теслы. Что - то меряли, вычисляя и споря, шумели и размахивали руками, опутывая стены кабинета проводами, выводя стальные направляющие за окно, наконец, к файаф - о - клоку, засунув в портмоне чек пана Мошки, Старшой ребят Гувера, приподняв соломенное канотье, шаркнул блестким ботинком и вывел за собой горе - помощничков. Издатель тоскливо озирал кабинет, столь изменившийся. Кубы и кнопки, портрет абстракционистского гения с треугольными лицами, строившимися, будто тряслись с похмелья руки художника, а алкогольные остаточные пары клубились между ушами и гипофизом, кресла, обитые не плюшем, а лавсаном, даже современной скульптуре чулок Диты фон Тиз нашлось место, стоят, возвышаясь, усаленные суперклеем чулки в уголке, где раньше пылился разлапистый фикус. Пан Мошка вспомнил, как Джек Лондон вечно прятал окурки никарагуанских сигариллос в землю, окружающую фикус, оправдываясь шаманскими традициями Перешейка. Издатель не знал, верить или нет этому облупошенному обормоту, чьи морфиновые зрачки сшиблись в микроточки, неприятно буравя стол с возлежащей диагонально рукописью  " Южных морей", хорошо, что вовремя вбежала мисс Порция Браун.

- Что ж, - заметил взъерошенный, как воробей, Джек, трогая пальцем кнопку, - примерно о таком я и писал в эпизоде с кочегаркой Мартина Идена. Придет железный конь, пан Мошка, на смену фермерскому мустангу и чертям станет тошно от газующих по прериям латиносов, вместо бокса, секса и джаза везущих через границу кокаин и нелегалов, малолетних шлюх и конкуренцию неприхотливого дикостью капитализма.

- Зажрались, - признал пан Мошка, издатель, угощая писателя сигарой. - Раздулись величием, забывая природные корни трудолюбивых пуритан, все, бывалоча, строгавших ведьм рубанками Коттона Мазэра.

- Напридумывали себе коттонклабистых Ричардов Гиров, - гремел Лондон, ощущая исчезающую тягу леденящим потом по спине, - и не знаем, что в сраной по горбу России говенные мосфильмовцы переведут погоняло Шульца как  " Немец Шульц ".

Пан Мошка закашлялся и выставил пухлые ладони, успокаивая разбушевавшегося Лондона.

- Как его не переведи, - шептал пан Мошка, содрогаясь от кощунства неведомых ему уродов с  " Мосфильма", - он останется выкрестом. Как его там, Флегенхаймер, что ли.

- Да насрать на национальное превалирование гангстеров, - буянил Джек, бросая сигару в распахнутое окно, - суть в том, пан Мошка, что эти гниды фальсифицируют и ставят с ног на голову парады в Брест - Литовске, продолжая истерить поганкой Машкой Захаровой, хотя все их шапки давно истлели. У них и голов уж не осталось, сгорели бошки коррупционных выб... ков, - матерился Лондон, поминая моряцкое детство, - шарят рыла свои опухшие да еще поучают : я - ста да я - ста.

- Х... й на погань руссиянскую, - решил пан Мошка, провожая писателя до дверей. - Я сейчас испытание вот произведу.

Вернувшись за стол, он щелкнул кнопкой и гулкий голос наполнил кабинет. Пан Мошка прикрыл глаза, успев подумать, что такую прозу мало кто укупит за непониманием, да и уснул, пока Джойс выводил своего Улисса, о чем я расскажу моей любимой Бэйли в следующей сказочке, если доживу, конечно.