Фуфлофильм - двадцать шесть

Кристине и Наде

Мы услышали их за несколько лиг до Борзной. Патрокл прислушался к диким, ревущим голосам, кто во что горазд  рвущим стылый воздух поздней осени, и довольно ощерился щербатым ртом.

- Наши ревут, - оглянулся Фигуровский, почесывая бороду, - или, говоря иначе, сик транзит глориа мунди.

- Сволочь ! - в сердцах выругался Латука, наткнувшись в сумерках на кривую сосну. - Вечно ты не по - русски балакаешь.

- Это латынь, гнида, - отхаркнулся Патрокл, выдергивая смуглого грека на тропу, - сам из еллин, а про античность и не слыхал, верно ?

Латука промолчал. Спорить с конокрадом было себе дороже. Даже сам Ярош, чей притон и был под Борзной, избегал попасть невзначай на острый язык беглого семинариста, издевавшегося над ватажниками, но немало ценимого за отвагу и силу, не раз выручавшую лихих людей из разных переплетов. Да вот взять хотя бы последний случай, после которого Ярош и увел людей в яр под Борзной. Налетели ватажкой малой на караван сплавлявшихся по Суре ордынцев, попытавшись взять горлом и великим шумом. Орда не испугалась. Подпустили вплотную и ахнули из откуда - то взявшейся у азии пищали, сразу же свалив картечью братов Судаков, Язя Судака да Налима Судака тож, рыбьих человеков, как шутковал Ярош, ставя приблудных со Слобожанщины в первый ряд. Хитер был атаман, берег костяк ватаги, почти всегда ставя в начало гулящих или прибившихся по случаю, но когда дело касалось важности - сам вставал первым, за что и был избираем Старшим вот уже семь лет, что шалила ватажка по Поволжью, разбивая острожки, грабя купцов и пуская на ветер помещичьи усадьбы, не боясь и стрелецких отрядов.

- Там за лесом, там за лесом, - гудели, приближаясь, голоса, - разбойнички шалят, там за лесом, там за лесом, убить меня хотят.

- Нет, нет, не пойду, - забился высокий тенор запевалы, до дрожи пробирая меня, пока я шел за Патроклом к костру, - лучше дома я помру !

- Ишь, выводит, - крутнул косматой головой Фигуровский, выходя на поляну, - это казачишко один, назвавшийся Кугелем.

- Да ладно, - не поверил я, бросая мешок к ногам Яроша, - Кугель из американцев, какой, на хрен, казак. Гонишь ты, Патрокл, как всегда гнал. Ты вон Латуке или Ярошу втирай, а мне не надо, я книг поболе твоего прочитал.

- Прочитать - то прочитал, - ржал семинарист, принимая в могучие руки ковш пенной браги, - да ни хрена не понял.

Духом вылакал, сел к костру и замолчал. Теперь надолго. Очень не любил Патрокл, когда козырял я изредка куда как большей образованностью, и бросившей меня на самое дно. Я часто хомутал охочего до силлогизмов Фигуровского софизмами схоластичности, приводя не столь любимые им, вбитые классическими преподавателями цитаты, а парадоксальные измышления, со всей убедительностью доказывая простейший постулат : чем человек тупее в дикость, тем проще и легче ему существуется. Наливай и пей. Ярош моргнул кривым глазом и казачок - запевала протянул мне серебряный поставец, пока атаман довольно ухмылялся. Подставляет казачка, тот же не знает, что я единственный из ватажки вина не употребляю крайне, но за голос карать не буду. Взял поставец и передал греку, устало падая в круг посторонившихся ватажников. Не любили они меня. Плевать. Я эту ватагу сбил, найдя Яроша на Саранском базаре, где выстоял конокрад в бою с Грехом Великим, отказавшимся идти с нами в леса. Вместо себя послал Греча с женой, но те, боязливые до греха, отбились еще на Каме, уйдя в скиты. Вольному - везде путь - дорога.

- Долгонько вы.

Шотландский акцент заставил меня подскочить. К костру развязной походкой, поправляя брабантские кружева, ровно на дюйм выглядывавшие из - под обшитых позументом рукавов венгерского камзола, подошел владетель Баллантрэ и подмигнул мне, будто Ярош, глаз не кривой, а ехидство то же.

- К твоим похоронам как раз, - отрезал я, не вынося напыщенного наемника, сбежавшего из регимента пана Копычинского под Троицей. Ходил слух, что за утрату чести разгневался поляк на наемного фузилера, полагая вздернуть утром. А ночью владетель Баллантрэ и сбежал, прихватив казну и чугунную пушку, в обмен ляпуновцам, пропустившим шотландца и слугу - индуса на Волгу.

- Откудов знаешь ? - изумился Чекундра Дуст, выходя из тьмы следом за хозяином.

- Так у тебя ж лопата в руках, мудень.

И вот тут вся ватага и расхохоталась. А как иначе ? Это еще Хичкок предусматривал : после слова заветного смеяться можно. Жаль, что я фильмов Хичкока ни разу не видел, но наслышан, а это, товарищи женщины, самое главное в наше непростое время утраты идеалов. Быть в тренде и курсах, ходить цугом, примыкая к стадам и отарам, или, выражаясь по мысли Патрокла Фигуровского, хомо хомини люпус эст.