Дочитывая по лицу фотомодели. г. 2. Глава Эротический рассказ фотомодель

Старуха напророчила семь монет класики в протерианских вернисажах колгот и Жак норовил стать вольтом своего христианства. Христианства чёрных хризантем.

Поросята купались в лужах и Ранет оставила затеи гусениц, чтобы снизыскать интересы на почте. Хартия четырёх крокодилов казалась судьей Донато.

Рабские печати заполняли ситуацыи монархов и в берлогах дрочили пистолеты итальянца.

Художик смастерил атлас с ренуаром и дал Жаку денег. Тот купил водки и завалился в Бардель, чтобы нагнать скуки на девиц.

Глупость казалась сентиментом недействительных мотокомбинацый Франка.

Жак достал бутерброды и повечерявв. Таинство крысы казалось ему салютами на лодках Египта.

Сравни литературе, он задолжал отцу девушку и приноровился к класицызму Рейха.

На станцыи ноль курили сигареты и солдаты вытаскивали тайны из девушек По-РедоDDе.

Сегрегацыя 90 красных актав рукоплескала состоянию печати с снаровкой-ЦЕХ-а Зины.

Рассвет встречали войны белой централи.

Чебуреки которые Жак взял в деревню дымились тёплыми дымками камеры.

Похоть думала о коже Игнессы.

Так хотелось её потрогать! Сварилось чувство и вернисажи проклятья зашумели ленточками аула. Пригодилось и колдовство...

Худжабы летели по ветру и Цезарь приказал слугам удочерит девочку в сером платье.

Сказка ушла в лес.

Реки демонстрировали равнодушие.

Красные маки слагали стихи о партиях Добра.

Пусть говорят, что трезвость не нужна, но Жак всегда придерживал язык когда встечался с солдатами Цезаря.

Он дорожил их игрой. Игрой в плотный цветок Рейха.

Театр закрыли и та которая ходила мимо баянистов в сереневом плате на босу ногу хотела лечиться от проказы у лучших докторов МИРРА.

Сорт ягоды означал, что 200 туманов должны подчиниться Цезарю и востания подняли магнаты Николаева. Распустив Парпламент они вошли на острова и оставили после себя след от гитары. Чёрной гитары права.

Сиськи потели и Царь разобрался в караванах с хлебом и приказал легендарному иконописцу раздеться и спеть марсельезу.

Тот так и сделал и обломался когда один мальчик кинул в него голову своей сестры Наташи.

Женьщины стояли у обочины и ждали чёрнокнижника который должен был привезти инструкцыи от матюков.

Но чёрнокнижник запоздал потому, что сломал палец когда дрался за самку.

форточки были открыты и пасть прокажённого исламбека казалась тенью четвёрки Со-со.

В меморандуме записали, что Азия принадлежит евреям и тачки с носками повезли в посёлок Девятой Раисы.

Кукарекали десятники которые привезли в Зюськаград ботинки по пол цены.

Монах достал деньги и купил пару ботинок сестре.

Он хотел угодить её , чтобы поехать с ней на карновал где расчитывал снять Суку.

Но он ошибся и протез сказал, что десятник-вор.

Тогда монах подошол к Жаку и врезал ему по зубам!

Жак уронил письмо сестры и харкнул кровью.

Протез как писатель и маки рожают голубей но сентябрь лечит ноги.

Четвёрка Арцерорвард домогалась мера и весь Париж встал на колени перед Жорой.

Жак повесил портрет Чеушеско в спальне матери и напился.

Он хотел Бога в своей душе.

Его трахали мысли о Ранет.

Когда он вспоминал те 200 лет на острове где курил махорку он плясал вальтами Дороти, что никогда не сьесть чёрную маслину но опоздал с выводами и долечился молоком.

Серое внушение печатника казалось детищем как нагая партия секса и печень жыда продавалась после смерти матери епископа.

Итальянец докурил чмотуна и поехал к жене. Там он увидел как села правят планетами Рурка Пятого и покраснел.

Сиськи завонялись и Жак дотронулся до дерева вечности. Потом какая то странная музыка никарагуанских девочек затопила воздух и Жаку стало душно. Он вспомнил расстрел матери и замйрз. Ему казалось, что он маленький и его поведут к медведям и мысленно нарвал цветов и подарил их худощавой страннице которая жалобно играла на скрипке у подьезда их дома. ПОдарил цветы, а потом убежал к кораблям где сидели нигретянские девушки с пьяными матросами и присел у причала. Прислушался и почувствовал запаз чёрного мускуса.

Там творилось Зло и Секс!

Он представлял как пьяные матросы тискают грубыми ручищами титки обворожительных нигретосок и составил мысль , что это душа его права на речь.

Он был тогда ешё маленьким... Эти корабли.. Эта лодка...

Всё он едет к пастеру ему пора радикально изменить жизнь и он наелся этих хлебов распутства.

Но его тянуло на корабль к нигретоскам он мечтал умертвить пьяных матросов и завладеть чёрными девушками!

Жак проснулся и увидел три картины.

Конец г.2.