Георг исчезает в атаке своей молодости. г. 1

InJi SLOVNO TANk i Te KTO XORONIL BEZOBRAZIE KAZALIS ULЫБКАМИ...

Ферма на которой Александра разводила снегирей стояла возле ЦЕРЬКви и снег падал на крыши домов.

Георг нанял возжи, чтобы полететь в Казахстан. Роль печатника ему не улыбалась.

Проститутки торговали сосной и три столетия шла война за нефть.

Тарас пригнал баран и овцы словно дети плакали словами.

Машины стояли у порога.

Рокел пила кофе и смотела на утренний снег.

Звери ночевали на шкурах коров.

Катарсис который испытала Рокел был ни с чем не сравним.

Годы шли и она старела. Повесть была дописанна.

Кто подскажет ей как одолеть печаль?

Чтиво казалось ей увлекательным и она перестала думать о детях.

Сосны большими раёнами определялись как эрос тишины.

Рокел завернула рыбу в газету и прикурила.

Сосны казались еl*й удивительными.

Георг позвонил матери и начал доказывать ей, что дворы не принадлежат никому.

Февраль казался волшебником.

Рокел приняла решение не говорить матери о собственности брата.

Горы удостаивали сержанта реальностями спектакля Ваэтт.

-Кто художник Метридата?-спросила Рокел у матери

-Не знаю.-ответила мать но подумала, а ведь этот парень страдает.

-Он страдает фобиями.-сказала Рокел подслушав внутренний голос матери.

-Он художнк и ему правда сложна!

-Да!

Мать понимала, что художник Метридата определённо интересен и намереваеться стать знаменитым.

-Он должен понять, что большая слава это прежде всего кошмар. Несусветный кошмар.

-Реальность подскажет ему.

Георг перестал рассужать он хотел одного. Выпит кофе.

Ему казалось, что он не женат. Такое чувство, что инопланетяне забрали его душу и ранетка причислила его к напастям чего то плохого.

Он ужинал и Рокел продемонстрировала ему свою упругую грудь

,, Выкрутасы,,-подумал Георг и начал есть торт.

Сорт горизонта казался ему старым ребенком способным пить молоко по ночам и терять спокойствие когда его родители занимаються сексом.

Георг не понимал художников.

Он знал, что его отец приноравливаеться к краскам, чтобы терять спокойствие.

Вечность и красота-вот с чем у него ассоцыировалась литература маериальных красот земли.

Фильмы он не смотрел и хотел стать реальностью в глазах Рокел, что давалось ему не просто.

Рокел ускользала от него. Ускользала как станок нерешительного пастуха.

Что же таиться за принцыпами этого писателя? Форт? Или детерменизм изоляцыонного фактора США?

Нет! Днепропетровск.

Он ложен.

Этот научный фантаст решающего младенца.

Горы спали.

На соснах висели игрушки и Георг перевернул лист.

Что он?

Под домом завыла гиена.

-Дурачёк!-сказала ему мать

-Зачем ты!?

-Ты сам поймёш.

Одеваясь Георг рассекретил харизму отца и дал понять Рокел, что она ему нужна.

-Ты тоже мне нужен!-сказала Рокел и принесла кофе.

Георг был уже одет.

Он выпил кофе и сел в машину.

Сорт винограда казался ему сказкой.

Диктофон был включен и Рокел перестала прикидываться сонной.

Она взяла веник и подмела крыльцо. Потом открыла форточки и диктофон заговорил голосом Георга.

-Цыфры росtут.-Говорил Георг

-Я хочу, чтобы ты понимала, что заряд рома не всесилен и потенцыя красна хирургами текста.

-Я понимаю.

Станок был неким подобием сьёмок и пешки стремимлиь к неадекватности чёрных состояний.

Истины говорили морозами женьщин.

Георг подьехал к церькви и зашёл внутрь.

Формулы шахмат говорили на иконах спящего Чрева Андерсена.

Фильм казался синдикатом окраин.

Дешовка молилась Керченскому иконостасу.

Фрахт обогащался неестественными готиками святоча.

Георг поднял карту америки с пола церьви и бросил пачку сигарет на иконостас.

Первым это заметил , sk настоятель Александр и формулы личности казались интересом фрахта.

Чемпионы по избирательным оказиям смолкали и Георг сел в машину и нанял себе смысл Бога.

Конец. г.1.