XX век. Эротические приключения Валентина Удачина. Тематика: Эротические рассказы порка

Приключение шестнадцатое. Непредвиденное

Компания допила коньяк и кофе.

-Сначала небольшая преамбула, - начала Ирина Валентиновна. – К столетию Чехова хотели издать его собрание сочинений со всеми письмами, включая интимные, где он рассказывал, не побоюсь этого словА, - о своём бл...

Она прервала речь, затем добавила:

-Но не буду смущать нашу прекрасную учительницу.

После этих слов Лёля всё-таки покраснела, что не укрылось от Удачина, и он в шутку спросил:

-Доценты не могут обходиться без идиоматических выражений?

- Ты про слово на букву «бэ»? – в свою очередь задала вопрос Ира.

-Да, – ответил он. – Некоторые учительницы начальных классов всё-таки смущаются.

После этого все, включая, Олю, дико заржали.

Первой отсмеялась Ира, и заметила:

-Это слово в древней Руси, по версии историков, означало «блудити» - блуждать. Потом перересло в «блуд». Поэтому женщину, которая занимается любовью с разными мужчинами, то есть, «заблудшая» по нравственным понятиям, стали  называть просто - бл… Не буду произносить. Но до 18 столетия не считалось ругательством.

-Как-то не эстетично, - выдала Оля.

-Зато – надёжно и практично, как говорил Лёлик в фильме «Бриллиантовая рука», – сказал Удачин.

-Чехов очень любил это слово на «бэ». Писатель издателю Суворину написал об историческом персонаже – Марине Мнишек, - продолжила Ира.

Доцент сделала паузу и спросила:

-Мальчики и девочки, проверка на вшивость: кто такая Мнишек?

-Обижаете, - ответил Удачин, - это…

-Можно я, Валёк, - перебила его Лёля.

-Канэчна, - ответил он с грузинским акцентом.

-Марина Мнишек – это жена самозванца Лжедмитрия, - выпалила учительница.

-Ставлю тебе, Олечка, - пятёрку, - ласково произнесла Ира. – Это законная супруга Лжедмитрия. Кстати, есть версия, что это настоящий царевич Дмитрий, законный наследник. Но это уже история, а не литература.

-Хотя история часто переплетается литературой, - многозначительно добавил Удачин.

-Так вот, - продолжила доцент. – Чехов пенял Суворину, что он не стал писать про эту польскую шляхетку, следующее, цитирую по памяти: «Напрасно вы бросили Марину Мнишек, из всех исторических ****ишек она едва ли не самая колоритная».

Опять все замолчали.

-Ирочка, - прервал паузу Удачин, - но ты не закончила преамбулу. Мы слушаем.

-Да, - начала Ирина Валентиновна, - к столетию Чехова хотели выпустить академическое издание со всеми его откровенными письмами. Не вышло. К 125-летию. Не вышло. Даже Политбюро заседало. Но… Формулировка, не позволяющая это сделать, - «дискредитация и опошление светлого образа писателя».

-Но издали бы для узкого круга, - удивился Удачин. – Ты-то смогла с ними ознакомиться?

-Я – смогла, - ответила доцент. – Там хорошая тётенька была, в архиве. Она мне сказала: «Девонька, почитай как Антоша Чехонте о нас, бабах, то есть женщинах, отзывался, а сам, сука, такой развратный был». И не теряй время, пока молода. Меняй мужиков как перчатки, если они тебе нравятся. Я в твои годы – с члена не слезала.

Оля опять зарделась как маков цвет.

-Вы это для меня так говорите? - выпалила она.

-Нет, что ты, девонька, - испугалась доцент. – У тебя всё будет хорошо. Я думаю Валентин – профи в этой отрасли.

-Конечно, - подтвердил Удачин. – Как говорил «горбатый» из фильма «Место встречи изменить нельзя»: «Не бойся, мы тебя не больно зарежем. Раз, и ты уже на небесах…»

Все снова засмеялись.

-Короче, - предложила Ирина Валентиновна, - я думаю, что пора закончить мою лекцию о Чехове, и начать разврат. Шутка…

-Ничего себе шутка, - сказала Оля, - ты предлагаешь заняться, как вы придумали «группенфюрером», а я стесняюсь.

-Зря, - ответила доцент, - это будет очень эротично. Кроме того, я смогу тебе дать ряд советов, как получить наибольшее наслаждение. Я сяду на постель, ты положишь мне голову на колени, а Валёк будет священнодействовать над тобой. Ведь ты уже прошла стадию дефлорации.

-Дефлорация? – спросила учительница. – Я, честно признаюсь, не слышала такого термина.

-Ты это серьёзно? – удивилась доцент. – Вот уж не ожидала от тебя такого.

-Да шутит она, - не выдержал Удачин, - это слово есть во всех энциклопедических словарях. Оно означает…

Но Лёля его прервала:

-Конечно, знаю. Просто прикалываюсь. По латыни это будет – «срывание цветов». Defloratio.

Тут пришло время удивляться мужчине, и он спросил:

-Молодец. Да – это срывание цветка девственности. Но откуда ты знаешь латынь?

-От верблюда, - дерзко ответила Оля. – У меня одноклассник – закончил медицинский. И я попросила у него, ещё давно,   дать мне почитать учебник латинского языка для медвузов.

-Так что же, врач не смог объяснить тебе… - продолжил Валентин, но учительница опять перебила его:

-Объяснил, да ещё как. Прямо на мне показал устройство женского органа. По латыни и с переводом.

-Я надеюсь, он не пользовался указкой как на лекции в институте? – спросил мужчина.

Все опять дружно заржали.

-Нет, конечно, - продолжила Учительница. – Он прикасался ко мне в резиновых перчатках.

-А какая у него специализация? – задала вопрос Ирина Валентиновна.

-Гинеколог, - ответила Оля.

-И этот специалист не смог сделать тебя женщиной? – возмутился Удачин.

-Во-первых, он очень порядочный человек, - с пафосом произнесла Оля. – Мы с ним знакомы с детского сада. Вместе учились в школе. А когда поступили в институт, то ходили друг к другу на студенческие вечера в своих вузах. Я к нему в «мед», а он ко мне в «пед». Мы с ним хорошие друзья, поэтому секс между нами был исключён.

-Да, бывают в жизни огорчения, - констатировал Валентин. – А чего же он пошёл в гинекологи?

-У него вся семья – врачи-гинекологи, - пояснила учительница, - а дед вообще светило в этой области. Мать – акушер-гинеколог, отец – хирург-гинеколог. И ему ничего не оставалось, как продолжить эту традицию.

-Да, повезло, в кавычках, мальчугану, - вступила в разговор Ира, - вот уж насмотрелся. Ну ладно – молодые,   но старухи древние.

-Точно, - согласилась Оля, - он мне сам признавался, как ему всё противно. У него до такого дошло, что он смотрит на всех женщин как на пациенток. Сразу определяет тип сложения. Кто астеничка, кто пикничка и ещё куча определений. Кто склонен к каким болезням в этой сфере. Ужас!

Компания помолчала.

-Так, - прервала паузу Ирина Валентиновна, - мы будем приобщать девушку к разврату, или мне продолжить лекцию про писателя Антошу Чехонте? Он и с лесбиянками имел дело.

-Я думаю, что мне надо начать целовать Олечку, чтобы она расслабилась и не вспоминала своего дружбана-медика, - сказал Удачин и подошёл к учительнице.

-Я не против, - ответила та.

Но в это время в дверь начали стучаться и дёргать за ручку.

-Я даже знаю, «кто стучится в дверь ко мне», как писал незабвенный Самуил Маршак в своём стихотворении «Почта».

-Она? – спросила учительница.

-Опять она? – возмутилась доцент.

-Да, девоньки мои непорочные, - ответил Удачин, - великая и ужасная администратор Анжела.

-Я открою, - сказала Ирина Валентиновна и направилась к двери.

Оля и Валентин напряжённо ждали.

-Марк? – услышали они голос Иры, - мы же с тобой договаривались на вечер. Но раз пришёл, проходи.

В комнату вошёл мужчина – возлюбленный Ирины Валентиновны.

-Здравствуйте, - поздоровался он.

-Здрасте, - хором сказали Оля и Валентин.

-Моего друга зовут  Марк, - пояснила доцент, - извините, что раньше не представила.

-Да, я твой друг, - агрессивно начал Марк, - но, боюсь, что нашей дружбе может прийти конец.

Оля и Валентин удивлённо переглянулись.

-Я тебя не понимаю, милый, - спросила Ирина Валентиновна.

-А чего тут не понимать, - не унимался гость, - мне сообщили, что у вас тут, как бы помягче сказать, – групповушка.

-Маркуша, - ласково пролепетала Ира, - кто-то ввёл тебя в заблуждение. Потом мы же свободные люди.

-Если желаешь быть свободной, то – пожалуйста, я тебя не неволю. Если ты сейчас не пойдёшь со мной, то я разрываю наши отношения.

-Я опять знаю, кто нашептал Марку всякую ерунду, - засмеялся Валентин, - это наша прекрасная Анжела.

-Да, - вдруг раздался из-за незакрытой двери голос Анжелы. – Это я сказала Марку Израилевичу, что здесь происходит непотребное.

Администратор вошла в номер с гордой улыбкой победительницы.

-Почему тебе нет покоя? – спросил Удачин.

-Я обязана во вверенном мне учреждении соблюдать все нормы социалистической морали.

-Так, - сказала Ирина Валентиновна, - Марк, пошли к тебе и там поговорим.

-Это – правильное решение, - поддержала намерение доцента Анжелика.

Пара вышла из номера.

После небольшой паузы, администратор обратилось к учительнице:

-У меня для вас, Оленька, - телеграмма. И, боюсь, неприятного содержания.

И она протянула девушке сложенный листок бумаги.

-Бабушка при смерти, - начала читать Ольга, - приезжай как можно скорее.

Все замолчали.

-Боже, - прошептала девушка и на её глазах появились слёзы, - но у меня билет на самолёт только через две недели.

-Я помогу вам, милочка, - сказала Анжела. – У меня знакомая в кассе Аэрофлота, - она поменяет билет, я думаю, даже на сегодняшней вечер. Электричка через час. Собирайтесь.

-Я провожу тебя, - предложил Валентин, - собирайся. Я подожду на улице.

Он вышел из комнаты, а за ним последовала администратор.

-Зачем ты это устроила? – спросил он, когда они спускались по лестнице.

-Что, это? – недоумённо спросила женщина, - Мне позвонила моя подруга, работающая на почте, и прочитала телеграмму. Я попросила передать её сюда. Она сделала одолжение, послав уборщицу, хотя та могла отказаться. Но они сердобольные женщины, и поняли, то надо помочь.

-Хорошо, - согласился Удачин, - а Марк почему пришёл в номер.

-Этого я не знаю. Он пришёл сам и попросил разрешения подняться к Ирине Валентиновне. Я разрешила, но сказала, что там происходит что-то интересное.

-И чего ты добилась?

-Добилась, что ты будешь заниматься любовью только со мной. И непременно сегодня.

(Продолжение следует)