Катенька и строгий папа. Глава Инцест рассказы папа и дочка

Катенька и строгий папа

Из серии Родительские игры 21+

(родители  играют в разные и никому не мешают)

теги: эротика, порка, секс в ванне

С благодарностью Майе Пчелкиной

Пролог

А ведь я хороша! – Катенька поправила перед зеркалом растрепавшуюся прическу.   И муж у меня самый лучший на свете. И дети сегодня у бабушки. Значит, можно немного поиграть!

Зеркало в комнате отражало ангельское личико с локонами каштановых волос. Стройная и гибкая, как тростинка женщина достала из шкафа костюм школьницы. "Скоро придет муж, и он сегодня будет строгим папой, а я в другой раз строгой мамой!"

Осталось не так много времени, чтобы войти в роль маленькой школьницы.

Часть первая. Разборка по домашнему

«Влипла я про самые уши! – Катя включила пылесос в сеть и взялась за уборку. – А разговор ждет меня очень серьезный! И чувствует моя грешная попа, что одним разговором не кончится!

Дима, как строгий папа, считал, что в доме должно быть чище, чем в образцово-показательной казарме, а в дневнике у дочери должны жить только пятерки. – В комнате большой ковер, успеть бы вычистить его!

Катя чистила ковер босиком и посматривала на стенные часы: папа вот-вот должен был прийти с работы. Хлопнула входная дверь.

– Хватит гудеть! – услышала она голос отца, раздевающегося в прихожей. – Убери пылесос! Разговор есть! Время пошло!

"Раз он не сел обедать, а сразу за разговор – дело хуже некуда! И, как назло, Мама в командировке!" – Минуту спустя Катя уже стояла перед отцом, чтобы обсудить раскрашенный красными чернилами дневник.

– Хорошо же ты позанималась за эту неделю, – вздохнул Дима, изучив все записи и оценки. Просто замечательный букет! – Он потряс дневником перед носом девушки и сделал самое строгое лицо, на какое был способен.

«Скорей бы нотация закончилась! » – Подумала Катя, не ожидая ничего хорошего от продолжения разговора. Сейчас трюмо в комнате отражало Катеньку, пунцовую от стыда. Она была даже не в состоянии глянуть мужчине в глаза.

– Значит, стрелялась жеваной бумагой из шариковой ручки? – Дима многозначительно указал на дневник.

Катя жалобно посмотрела на папу, сложив молитвенно руки. После напоминания о стрельбе из ручки, опустила глаза.

– Круто! Снайпер растет! Ну, может тебя в Мак Дональд-с сводить в качестве премии? – Дима строго смотрел на голоногую девушку, старательно изучающую узор на ковре.

– А может, увеличить карманные деньги на мороженое?

Катенька поняла, что весьма неприятная сцена вот-вот будет разыграна на свежо вычищенном ковре, да еще и перед зеркалом!

– Ты помнишь, что обещала маме перед отъездом в командировку? Ты помнишь, что я обещал сделать, в случае подобных украшений в дневнике? – Строго спросил мужчина.

– Помню, – девушка кивнула, рассыпав каштановые волосы по плечам.

Зеркало показало, что из глаз Катеньки потекли первые слезинки, готовые излиться уже и на щеки.

«Выпорет! И не пожалеет! » – Она нервно покусывала губы.

Мозг отчаянно искал выхода и не находил его.

– Расстроила ты меня! Я с утра до вечера на работе, а ты... И что мне с тобой сделать?

– Накажи меня, – выдавила из себя девушка, – И прости!

– Наказать придется! Но вот как? Думаю, тут дело может поправить только ремень, – Дима сделал долгожданный вывод, – согласна?

– Согласна, – прошептала Катенька, по опыту понимая, что сопротивление и споры ни к чему хорошему не приведут.

– Подготовься и неси ремень! Время пошло! А я пока приготовлю скамейку.

Началось! – подумала Катя, прекрасно понимая, что имеет папа в виду под словом подготовься. – Не хочу!

Папа считал, что стыд очень важен для наказания, поэтому заставлял Катеньку раздеться полностью. С каждым годом этот процесс становился все более мучительным для девушки. Но Катенька знала, что споры, уговоры и торги по поводу раздевания только увеличат и без того печальную участь.

Зеркало отражало, как она потянула вверх футболку одновременно вынула её из юбки и хватаясь за край, сняла, через голову. Затем расстегнула лифчик и повесила оба предмета одежды на спинку стула.

Папа не мог оторваться от зрелища: он смотрел на раздевающуюся дочку, как змея смотрит на лягушку.

– Как стыдно! – Она потянула юбку вниз переступила ногами, делая шаг назад.

Теперь джинсовая юбочка, папин подарок, сиротливо лежала на заботливо вычищенном ковре.

Дима смотрел на домашний стриптиз и думал: настоящая красавица растет! А ума мало! Надо добавить!

– Не заставляй меня ждать!

Зеркало отражало, как Катя подняла юбку и положила на стул, стоящий рядом с отцовским креслом.

Скамья уже стояла посередине комнаты, ожидая жертву.

Ненавижу эту складную скамейку! Купил ее папочка! И денег не пожалел! – Катя глубоко вздохнула и забралась обеими руками под резинку трусиков, и спустив их до пола, девушка подняла по-очереди ноги и освободилась от предпоследней защиты женской скромности. – Не соскочишь с нее и ничего не спрячешь! Вздохнув она подняла трусики и в трусы поверх юбки, она почувствовала неприятный холодок, овевающий голое тело.

И тут Диму ждал незапланированный сюрприз: на девочке остались узкие трусики-стринги, и женская прокладка с крылышками. У жены не вовремя начались месячные, которых просто не могло быть у девочки.

– Папа, сам понимаешь, можно я хоть их оставлю? – Оставшись в платье Евы, девушка прикрылась руками и стала смотреть за папиными действиями.

Месячные! Как не вовремя! Но отменять или переносить наказания не буду! – Дима выставил скамью посередине комнаты. Столешница состояла из трех широких досок. Между ними была щель около полусантиметра. Туда Дима вставил два ремешка, чтобы привязать дочку за лодыжки и кисти рук, а посередине положил диванную подушку.

Хорошие волосы у девушки! Прямо как у мамы! Как жаль, что она отрезала их после свадьбы!

– Неси ремень!

– ОЙ! – Катя пошла к шкафу.

Четыре шага до шкафа показались Кате ужасно длинными. Вот скрипнула дверца, открываясь.

Старый офицерский ремень висел на крючке.

«Нарвалась! » – Катя опустила взгляд и прикусила губу.

Теперь в маленьком домашнем театре появился еще один актер, терпеливо дожидавшийся своего выхода.

Сам по себе ремень длинным, толстым и очень страшным на вид. Дима пряжкой не пользовался, считая, что сложенного вдвое ремня вполне достаточно.

Девушка достала ремень и на втянутых руках отнесла его.

– Так-то лучше! Скамья заждалась! – Дима пристегнул девушку ремешками к скамье. – Теперь особо не побрыкается!

«Пожалуй, я сегодня совмещу приятное с полезным, а за одно сделаю профилактику простатита! – решил Дима. – Мама все равно в командировке, а у меня законный мужской голод!

Девушка давно потеряла счет общению с папиным ремешком, в среднем раз в месяц он доставался из шкафа, но наказания для не перестали быть менее суровыми, а стыд от раздевания с каждым годом только усиливался.

– А теперь, папа усмехнулся, подготовим твою шкурку! – С этими словами она принялся размазывать теплое горчичное масло по телу от шеи до пяток. Но больше всего досталось попе и бедрам.

Катя подёргала руками и ногами, чтобы убедиться, что притянута крепко – и постаралась расслабиться.

– А теперь подготовим попку, чтобы крепче ум входил! А потом она получит то, что заслуживает! – Он наслаждался мягкостью юной плоти, втирая горчичное масло.

Девушка постанывала и вздрагивала в течении этого приятного процесса и потягивалась, сколько позволяли путы.

«Подумать только, – думал Дима, сжимая правую ягодичку, – какая вкусная попка. Так что глубокий массаж ей не повредит! »

От сжатия ягодицы девушка невольно напрягла бёдра. Но это папино растирание было скорее приятно, чем болезнененно...

Мужчина ощущал, как дочка шевелится в ожидании и ждет неминуемого наказания.

Он увидел, как кожа спины и плеч дочери стала покрываться мелкими пупырышками: явный признак того, что Катя боится.

– Ты ничего не хочешь сказать? – Спросил Дима.

– Прости! – успела произнести Катя и крепко зажмурилась.

«Подожди, лапочка! Твой ремень никуда не денется. А вот шкурку, да и другое место надо приготовить! – Дима тщательно начал промасливать горчичным маслом бедра, особенно их внутренние поверхности. Это будет мне на сладкое, ухмылялся он. После ремня, что, что я сделаю, тебе почти понравится!

Ката не понимала, что происходит: руки и горчичное масло были теплые... Но она знала, что Дима наказание никогда не отменяет!

Происходящий процесс был приятен, но удовольствие портило осознание неизбежности приближающейся расправы.

«Ну вот, промаслена, как положено! – Дима поднял вверх ремень и с треском опустил на голый зад, непроизвольно сжавшийся в предвкушении наказания. – А вот и первый бонус! »

– ЫЫыы!!! – стиснула зубы Катенька, сдержав вскрик от довольно неожиданного удара.

Дима увидел, как тело несчастной вздрогнуло, но ремешки держали крепко. – Будешь знать, как надо делать уроки! – Дима не торопился продолжать порку.

Как больно! – подумала Катя когда боль схлынула.

Катя, сколь могла, сдерживалась от криков, стискивая зубы, вскидывая голову и виляя попой.

«Как она бьется на скамейке… – Дима любовался восхитительным зрелищем: на попе расцветала первая широкая полоса. – А у нас все еще впереди! »

– Это только начало! – Улыбнулся Дима, снова поднимая и опуская ремень.

Постепенно под добрыми папиными ударами попа разогревалась всё больше. На Катенькиных глазах появились слёзы, а нос стал хлюпать.

– Дима! – девушка тихо вскрикнула, тело непроизвольно дернулось вновь, но мужчина не выказал никакого милосердия.

– Что заслужила, то и получила! – Медленно, методично и очень сильно, мужчина хлестал зад, стараясь 2 раза не попадать по одному и тому же месту. «Эх, попка маловата! Придется взгреть и бедра! »

Катя устала терпеть молча и стала сначала тихонько, а потом всё громче, повизгивать, затем покрикивать и, наконец, отпустив себя, начала визжать.

Односложные слова сменились непрерывным воем и всхлипыванием.

«А вот и ушки покраснели! – Дима увидел, что уши стали ярко-красными. – верный признак того, что и слезы текут обильно! »

Попу жгло нестерпимо. Из глаз лились слёзы, из носа – сопли. А наказание не прекращалось...

Катю одолевали неуклонно усиливающиеся волны боли, возникающие в заду по мере того, как ремень делал свою работу. Ей показалось, что попа стала большой как воздушный шарик. Казалось, еще несколько ударов и он лопнет!

Зеркало отражало, как катя мотает головой и слезы сбегают вниз по носу и капают на ковер.

– Мама! – Катино тело не могло смириться с унижением, болью и позором.

«Пожалуй, надо дать небольшую передышку! – решил Дима. –А то все слишком скоро кончится. Тем паче, что горчичное масло у меня осталось! »

Отложив ремень, Дима принялся намазывать иссеченные места горчичным маслом, не забывая сжимать их ладонями.

Постепенно успокоившись и осознав, что больше не бьют, Катя не прекратила, однако, постанывать от прикосновений к напопротым местам и их сжимания. Было больно, но почему-то и чем-то приятно.

– Ну, дочка, четверть наказания позади! Продолжим! Не возражаешь? Можешь взять еще время на отдых, но минута равняется дополнительному удару.

Трогать перестали и Катя получила возможность немного расслабиться. Горчичное масло вроде и облегчило страдания попы, а вроде и наоборот...

– Пааап, – простонала, хлюпая девушка, – не надо больше.

– Минуту жду бесплатно!

– Всего минута. Не хочу дополнительно. И так больно.

Ты можешь уменьшить наказание, но не сейчас! – Дима усмехнулся. – пока рано! С этими словами ремень впился в беззащитную, хоть и слегка отдохнувшую плоть.

– ЙЙЙййй!!! – взвизгнула Катя от стежка, пришедшего как раз тогда, когда она собралась задать вопрос как и узнать, почему.

– Хорошо поешь! – Дима не без удовольствия смотрел на вздрагивающее тело. Десять ударов могу скинуть, если не пойдешь жаловаться маме! – Дима намотал ремень на руку, выпустил хвост-селедку и снова ударил так, чтобы селедка попала в щель между половинками

Катя снова завизжала от волны боли, вскинув голову и сквозь визг прокричала:

– АУййдуууу!!!...

Катя погрузилась в боль, визги и корчи, снова начав вскидывать голову, вилять попой и натягивать удерживающие ремешки.

– Вот тебе маленькая передышка! – Дима в очередной раз обошел скамейку и взвесил хвост ремня в руках.

Катя уткнулась в плечи и стала просто тихонько плакать приходя в себя.

Сопротивляться девушка всё равно не могла, но это означало, что наказание скоро кончится.

– Последний десяток! – Дима расправил плечи, прицелился и смачно опустил селедку наискось, по ягодицам.

Пожалуй, порку надо кончать! Еще немного и я кончу в штаны! – подумал суровый Дима. – А это в мои планы не всходит! Придется девушку чуть-чуть недопороть! Не беда, наверстаю!

Катя лежала плача навзрыд. Удара не было. Дима тяжело дышал. Избитая девушка казалась такой вкусной, такой соблазнительной и... по всем человеческим законам недоступной!

– Еще пять ударов и пора! – последняя серия прошла крест на крест по старым полоскам.

Катя вскрикнула в очередной раз от вновь обжегшей её боли. Теперь девушка себя нисколько не сдерживала и дёргалась так, как хотело тело. Катя визжала в голос, а слёзы лились градом впитываясь в повязку на глазах. Попа исполняла бешеный огненный танец, в сравнении с которым ламбада просто стояние на месте.

«Еще немного и я не выдержу! » – Успела подумать девушка между ударами, и вдруг все кончилось.

А теперь начнется самое интересное: Дима вынул из штанов возбужденный до предела меч, и провел им по вздрагивающим ягодицам.

Катя вздрогнула от нового прикосновения к разгорячённой попе, но боли не последовало.

– И объяснять ничего не собираюсь!  

Катя напрягла бёдра. От действий   между ног быстро стало как-то слишком влажно, а внизу животика потянуло, зачесалось и нагрелось. Она  стала стараться потереться этим местом о лавку.

«Ох, вырастет из нее такая девушка… – Дима тяжело дышал, – сладкая! »

Он отхватил руками маленькие грудки и потискал их.

Несмотря на боль в напоротой попе Катя застонала от удовольствия:

– Пааапааа...

– Шкуру спущу! – Дима почувствовал, что вот-вот кончит и выдернул меч из сладкого капкана.

Катенька прикусила язык.

«А за что шкуру-то? » – подумала она.

Дима провел членом между ягодиц и бурно кончил! Липкая жидкость излилась на крестец.

А шкуру однозначно спущу, чтобы помалкивала! – подумал Дима.

Катя не очень почувствовала, что ей на спину что-то вылилось. Рядом была пылающая после порки попа и сперма на её фоне не обозначилась.

– Уф, – Дима слез с дочери, – лежи и думай над своим поведением!

Дима ушел в ванну сполоснуться сам и намочить полотенце.

Хотелось потереть низом животика обо что-нибудь, но получалось тереть только грудью, поскольку привязанной не получалось прогнуться. От этого тоже стало приятно... Потянуло.

– Первая часть позади, – строго сказал Дима, протирая дочку мокрым полотенцем.

Вкусно на мало! – подумал он.

Дима расстегнул ремешки.

– Отойди и встань лицом в угол! У тебя есть минутная передышка!

Все предметы в доме стали расплывчатыми, но она и не старалась осушить свои глаза, понимая, что трата времени на утирание было бы лишь ущербом драгоценной попке.

Когда руки освободились, Катя едва удержалась от того, что бы не приложить их к попе. Но, помня, что её чем-то измазали, удержалась от этого, встала со стоном со скамьи и пошла в угол, встав там опустив руки вдоль тела.

Дима пересел в кресло и стал любоваться Катенькой, точнее ее попой, красной как помидор. Дыхание никак не могло прийти в норму.

– Хватит! Время перекура вышло! – Из голоса отца исчезла злоба. – Ко мне!

Катя повернулась и, немного краснея от обнажённости, подошла к письменному столу, встав перед папой.

– Возьми, заслужила! – Дима достал Чупу-чупс на палочке и протянул дочери. – И снова давай в угол, ко мне лицом!

– А теперь соси и слушай внимательно! Первый сеанс был за плохие школьные оценки, и за плохо выполненные обязанности по дому – Дима погладил горящие половинки, оценивая их температуру, – теперь накажу за поведение!

– Да! Тебе надо для начала встать на колени и подойти ко мне! А леденец продолжай сосать!

Катя опустилась на колени продолжая прикрывать одной рукой низ животика, а другой держа за палочку Чупу-чупс и медленно переставляя ноги идёт к папе.

– А теперь у тебя очень простой выбор! – Дима вынул член из штанов. – Ты поступаешь вот с этой моей штукой как с Чупой-чупсом, или засовываешь свою голову между моих колен, а я сложу вдвое свой ремень и продолжим порку!

– Выбор, как говорится, за тобой! 25 ударов или...

Катя посмотрела на Чупу-чупс, вынув его изо рта и на папину штуку... Попа болела...

– Молодец! – Правильный выбор сделала! Дима урчал от удовольствия. А теперь обхвати его губками!

– Положи на стол, потом дососешь!

Катя протянула руку до стола и положила Чупу-чупс, став гладить мешочек пальцами обеих рук с обеих сторон.

Дима взял Катеньку за уши и стал показывать, как надо двигать головой, используя уши в качестве рычагов. Вкус сразу после сладкого не ощущался.

– У... – попыталась протестовать Катя, начав немного отталкиваться руками, поскольку рот был занят.

– Леденец потом дососешь! Укусишь – запорю! Не шучу! А руками погладь мой мешочек!

Сахар во рту вымылся слюной, и вкус стал кисловатый.

«Хорошая девушка растет, понятливая! И при оральном сексе никаких следов! Даже если пожалуется – никто не поверит! »

– И тут Дима понял, что кончает…

– Кхе-кхе, – закашлялась Катя отправляя остатки папиного семени в желудок.

– Так хорошо начала и так плохо кончила! – Дима засунул голову дочери между своих колен! Однако, 15 ударов скидки ты заслужила честно! Вопросы есть?

– Не надо!!! – провизжала Катя, не особенно слушая папу и упираясь в пол руками.

Секунда и ремень вновь обрушился на ярко-красный зад. – Это тебе за ручку, это за бумагу, а это за испорченное папино удовольствие!

В течение порки она временами надеялась, что задница попросту онемеет и она не почувствует оставшуюся часть порки, но, после перерыва, боль стала только сильнее.

Дима, учитывал свой педагогический опыт, и воспоминания из своего далекого детства знал, как сделать наказание максимально эффективным: после перерыва удары воспринимаются гораздо больнее.

– ЙЙЙЯЯЯАААааа!!! – потянула Катя голову из папиного захвата, но безуспешно и завиляла попой во все стороны.

Теперь Дима хлестал, а Катя не могла удержаться от воя при каждом ударе. Наконец, порка закончилась.

– Можешь встать и идти в ванную!

Мыслей в головке не осталось. Всё вытеснила боль. Катенька истошно визжала и дёргалась изо всех сил.

– Спасииибо, – простонала зарёванная Катя выбираясь из ног папы и на четвереньках отправляясь из комнаты. – И не вздумай запирать дверь! – приказал Дима.

«Славно оттянулся! – Думал Дима, прислушиваясь к жалобным всхлипываниям из ванной комнаты. – Думаю, порка ей только на пользу! Но мне мало полученного удовольствия! »

Дима взял леденец и понес его в ванну.

В ванной Катя забралась в душ и включив прохладную воду стала мыться, сняв стринги.

Катя стояла под душем и, когда появился Дима, ойкнула и быстро отвернулась лицом к стенке.

– Ты же понимаешь, Катя, я должен был это сделать! – Дима вручил дочке леденец и стал намыливать малиновые ягодицы. – Сейчас все пройдет!

Катя почувствовала, как боль от холода действительно уходит, а мужская ладонь нежно гладит мокрому телу.

– Да! – Катя взяла Чупу-чупс и сунула его в рот, вздрагивая от  прикосновений.

– Наклонись и расставь ноги наш плеч! – Дима снял душевую лейку и стал поливать девушку с головы до ног.

Дима сделал воду чуть теплее и снял с полочки любрикант.

– Так то лучше! – Дима намылил девушку от шеи до лодыжек, смыл воду и поцеловал наказанное место, а потом смазал любрикантом маленькую шоколадную дырочку и надел презерватив.

– Расслабься и дыши глубоко! В другой раз не расстраивай папу и не нарывайся на порку!

Неужели я ему позволю это сделать? – Катя подождала, пока пройдет первый спазм и расслабилась.

– Хорошо, Дима, – хныкнула Катя, – добавь любриканта!

Катя почувствовала, что боль уходит, а вместо нее приходит удовольствие. Ей показалось, что ванна уплывает у нее из под ног. Дима понял, что происходит и обхватил ее под живот руками.

– А теперь, мне можно одеваться? – Катя не скоро пришла в чувство.

– Можно! Дай, я помогу тебе вытереться! – Дима, мокрый насквозь, помог Кате промокнуть себя махровым полотенцем и выбраться из ванны. Можешь идти и одеться!

Слёзы у девушки прошли, хотя попа всё ещё горела.

Часть вторая. Разбор полетов

– Ну что, извращенец, добился своего? – Катя успела привести себя в порядок и теперь строго смотрела на своего мужа. – Изобразила я тебе девочку, а ты?

– Я что? Я бросил наши вещи в стиральную машину. А что же ты не предупредила о месячных? Они же послезавтра должны начаться! Пришлось импровизировать и менять игру на ходу!

– А я тебе не хронометр! – Катя вскрыла из упаковки новую прокладку. – Импровизатор фигов! И зачем ты извел все горчичное масло? И откуда ты это зверский рецепт вытащил? Я думала – попа лопнет! С чем я теперь греческий салат делать буду?

– Да я только пару столовых ложек! Там много осталось! Зато опа только покраснела! Ни одного синяка, ни одной кровавой просечки!

– Значит, ты для меня маслица пожалел? – Катя повернувшись к мужу спиной, поставила прокладку на место. – Я стараюсь, девочку из себя представляю, попу на растерзание даю, невесть что ему позволяю, а он маслица зажилил! Извращенец и жмот! Возбудил меня не по детски, а потом? Совсем, извращенец, не думаешь о моем удовольствии! Ладно, что в ванне хоть чуть-чуть реабилитировался!

– Ну в чем я еще виноват?

– А зачем на меня кончил? Что не мог до ванны дотерпеть? Я же знаю твои способности! Думал, на ванну у тебя вообще ничего не останется! И ко мне не залез! За бортиком остался, весь вымок! Это тебе зачтется в следующую субботу!

– Понятно, вздохнул Дима – мало масла жмот, а много – растрата ценного пищевого продукта. Я правильно мыслю? Но ты меня так возбудила, что я... Я и сейчас хочу!

– Правильно, извращенец! Так что в следующую субботу готовься к порке! Мало того, ты совсем с ума сошел. Скамью убрал, а любрикант и презерватив использованный в ванне оставил! Бегом все убрать, а то ночью оставлю без сладкого! Скоро дети придут, что ты им скажешь!

– Я слишком расслабился! – Дима убежал в ванную ликвидировать следы.

– За это, извращенец я тебе в следующую субботу добавлю, но это еще не все!

– А за что еще? – За плагиат с Новикова и Майи Пчелкиной! Сам уже не в состоянии что-нибудь придумать!

– Новиков друг семьи и простит! А Майя возражать не будет! Ее уже два года в сети нет!

– Новиков простит, а я припомню!

Тихо гудела в ванной стиральная машина, застирывая следы взрослых игр.