Однажды в Путине

В Путине тогда неспокойно было. Смеркалось. Прямо посреди Путина стоял могучий и гранитный до кучи Камелот, в середине замка стоял Круглый стол, инновационно установленный на осиновые плашки на три дюйма, подшибленные космическими козловыми полусапожками производства Китая ( Шанхай, бля ), а в центре Круглого стола ( там нету центра, но без центра, товарищ Идойа, России не быть, потому и был ) гордо и богохульно восседал сам Государь Всея Руси, ничем не хуже и не лучше всех прочих до него или после, маленький человечек очень большого ума.

- Что хевсуры ? - как всегда тихим пришептывающим голосом спросил Сысой Сысоич, тоскливо рассматривая свежеуловленный на мормышку коронный вирус. Вирус шевелил мотнёй и тяжко вздыхал, намекая на грядущий период сверхсанкций, что наконец - то к вящей радости стратегий опрокинет всю страну в век шишнацатый, а там, а там, а там - Борис Годунов.

- Мало нам одного Бориса, - ответили хором хевсуры, прячась в здоровущий форматом портрет Тицкой, спешно притаренный из музея Пионтковским, впервые допущенным на сходняк нечестивцев за ради здоровой критики масс.

- Понятно, - кротко качнул блондинистой головой Государь, повертываясь вместе со столом к венчающему левую сторону Ланселоту, зачем - то сменившему медвежью шубу шамана на строгий белый халат, как у собаки, Райкина - младшего, с немалым изумлением обнаружившего себя в римейке Михалкова ( по х... й какого ) не бандитствующим Джавдетом в зарослях марихуаны и с Шиловым чуть сзади, а доктором Пырцом в исполнении патриота мордача Пореченкова, пулявшего и из пулемета во всю идею незаможной от денег журналистики мира. - Ты, Кужегот Фенаминыч, мне прямо скажи, зачем мужика со скалы сбросили ?

- Он сам, - что - то разглядывая на экране моднейшей игры  " Тетрис ", внедренной идеологическим Сурковым во все стороны на вред людям, рубанул шаман нечестивцев, кляня снова Михалкова : надо же такую х... ню придумать, чтобы, мать вашу, святой холуй вечнокняжеской власти лечил какую - то Тайдуллу, не хрен лечить, по жопе топором таких Тайдулл, - спрыгнул. Как только понял, что или пять выстрелов в голову и самоубийство, или Гаага за военные преступления против человечества хьюманов, или героический подвиг.

- Оно так, - несколько засомневался Елдырь, не пущаемый папкой в начальники Думы, - но мне ведь тоже надоело прозябать, хочется, знаете ли, грозить двуногим за ненадевание масок пакованием в кэпэзе, а потом эдак, - он вальяжно провел рукой, ощущая скользящий меж пальцев воздух, - высказаться, что денег нет.

- Вы, Казбек Анатолич, держитесь, - ехидно подсказал ему шарфюрер Папке, - сами видите, что сказочка у коалы выходит говенная, как обычно и происходит, стоит ему проявить мимолетный интерес к кипению говна в помойной яме.

- Это его гиркинец сратый по горбу чуть не завлек в пучины, - мяукнула верная питомица Суркова, высовываясь неприкрытым еврейством там.

- Опять там, - засмеялась Дита, уже привыкнув к кромешному ахую с родины всех коал, великой и развитой вширь России, жаль только, что как в случае с Болливудом, никто не знает о величии и развитии, хотя арийцев просто смотрят дураки.

- Во ! - зашумел коала, хватая Дитушку за фальшивые титьки. - Ты уж, мать, сама пообтерхалась со мной, выражаешься путано и непонятно, строя фразу через жопу.

Он ткнул коготком в Болливуд и родину, вышележащие абзацом, и Дита была вынуждена признать правоту коварного зверька, соскучившегося по ножонкам Потупчик, а больше у нее один хрен смотреть не на что.

- Ладно, - снизошел он к блистательной и матерой, понимая, что путёвой сказочки не выйдет, раз уж угораздило его заглянуть к почетному говноеду несогласия Несмияну, - обожди, не кипешуй пока. Лучше вот сказочку послушай.

- Поехал раз молодой баринок Владимир Владимирович Путин умом. Ну поехал и поехал и х... й с ним, как говорится, но поехал он не просто, а решил, что способен. И, действительно, оказался одним из лучших правителей России.

Коала вздохнул и продолжил.

- А потом решил по широте ума и славянской души попробовать в шахматы сыграть рокировочкой.

- И обосрался, - продолжила за коалу Дитушка, - став диктатором, что в грядущих учебниках истории проклят будет.

- Аминь, - завершил за Диту волшебный зверек, всегда говорящий правду.

А без аминя нелепый привкус дурака - гиркинца и не выдавить из ума и головы.