Бухой. Капиталист Герберт

Девчонки, я сегодня денег кучу выдала, тряпок накупила. Раз никто подарки мне не делает, сама себе делаю. Я всегда так поступаю, когда плохое настроение, иду в магазин и себе какую-либо дорогую вещицу, о которой давно мечтала, покупаю. Вот посмотрите, какие я джинсы высмотрела. Красивые, да? Представляете, «винтершлюсферкауф»*, у меня полная корзинка тряпок для примерки. Зашла в кабинку, вот эти самые джинсы одела, вышла, чтобы со стороны на себя взглянуть, а мимо немец проходит, видит, как я в зеркало смотрюсь и говорит: «Schick. Sie sehen phantastisch aus»**. А я ему по-русски: «Что глаза вылупил, на русских девчат губу раскатал? ». А он широко улыбается и говорит: «Ich liebe Russland. Sprechen sie Russisch? »***. Раз он такой добродушный, то и я смягчилась, и на ломаный немецкий перешла, и ему вежливо «данкешон», что значит – «спасибо за комплимент и катись колбаской», говорю. А он продолжает мне улыбаться, давайте мол, я вам помогу вещи до машины донести. Представляете? Местный немец, мне вещи до машины нести предлагает? У всех местных немцев такой снобизм, что они под его тяжестью даже сутулятся, а этот стоит прямо и даже помощь предлагает. Я повнимательнее к нему пригляделась: классно одет - с иголочки, всё фирменное - видать за собой следит. Улыбка шире носа, т. е. до ушей. Ну, и согласилась, и познакомилась с ним. Зовут его правда как-то смешно, точно не расслышала, кажется: Герберт У Эллис. Ну, это не страшно, что он у кого-то был, теперь будет: «Герберт у Наташи». Девчонки, я на выходные с ним уже в ресторан иду. Ой, что делается?!

Так, как он в рестораны ходит, я ещё не ходила. Нет, в смысле тряпок на мне всё фирменное было, я не подкачала. Ресторан он выбрал самый фешенебельный, с лакеями у дверей. Подъехали на его «бумере», он ключи одному лакею бросает, другой лакей уже дверку открывает, как в кино просто. Мне нравится, когда всё со вкусом, можно даже с шиком, но это было уже черезчур. Мой кавалер был весь вечер галантен, попросил у музыкантов для меня «Вечерний звон» исполнить. Потом заказал и другую музыку, под которую мы и потанцевали. Чудесный был вечер. Вина я выпила редкого и много. Что и говорить, произвёл он на меня впечатление и было мне очень хорошо с ним. Но в первый вечер отдаваться ему я не собиралась. Как это всё произошло, объяснить трудно. Может быть, Герберт музыкантов специально проинструктировал и им денег больше положенного заплатил? Или они просто так ситуацию чувствовали, что весь вечер мою любимую музыку играли?

Наверное, решающую партию или партитуру, не знаю, как это точно называется, скрипач сыграл. Своей скрипкой задел он меня за душу - заставил плакать, страдать, а потом разразиться желанием. Надо же так смычком владеть, чтобы в лоне затомило. Короче, когда Герберт предложил пойти в номер, у меня уже не было сил ему возразить. В номере с нами произошёл странный «номер», мы перестали заикаться на каждом слове, каждый из нас говорил на своём языке, мы точно понимали друг друга и быстро определились в желании. В считанные секунды моя короткая юбка валялась на полу, а рядом упала и моя красная блузка, ещё секунду и его пиджак упал на мою блузку, а расстёгнутые штаны тяжело упали на мою юбку. Представляете, наша одежда застыла в сексуальной позе.

Помнится, он быстро кончил и самодовольно упал рядом. После долгой паузы без мужчины, та чувственная женщина, которая ещё была во мне, ликовала от счастья: «Не смотря на болезни и трудности, на меня смотрят мужчины. Я ещё интересная женщина! ». Но телу нужно было большего. В целом мне было хорошо, я была довольной от проведённого вечера, но сильно уставшей, чтобы самой удовлетвориться и закончить этот вечер «восклицательным знаком». Мой новый знакомый уже подрёмывал рядом. Бросив взгляд на наши тряпки, я ещё коротко позавидовала своей юбке. Его брюки всё также решительно лежали сверху, как бы застыв последним рывком в длительном экстазе.

После этого вечера Герберт стал меня баловать. «Хороша была Наташа, была ваша - стала наша» - любил он повторять. Мы не ездили больше в тот первый ресторан, но зато среди недели два раза выходили в нашем городе в маленькие ресторанчики, и кроме того, один вечер проводили у него дома. Это он умел организовать. С немецкой пунктуальностью всё повторялось с небольшими вариациями. Во вторник, с восьми часов вечера, он ждал меня и хотел, чтобы я была у него точно в назначенное время. В девять - привозили пиццу. Потом мы вместе смотрели какой-нибудь лёгкий фильм, иногда порно, пили вино. Иногда включали музыку. Он умел создавать располагающую обстановку. Первое время его постоянство меня удивляло. Даже в сексе у него был строгий план, вначале я приняла это за какой то ритуал восточной, сексуальной техники. Когда мы были у него дома, он должен был достать чемоданчик со свои специальными игрушками, чтобы сначала побаловаться ими. Хорошо, что среди них было кое-что для женщин. Например - дильдо, потому что после того, как он быстро кончал в меня сзади, он уже ничего больше делать не хотел и не мог, только наслаждался и пожирал меня глазами. Садился в постели, пил вино и наблюдал за мной, пока я не доведу себя сама его игрушками до экстаза.

Почти всегда он делал мне подарки, иногда дорогие. Золотую цепочку - его подарок, я до сих пор надеваю по праздникам. Как-то раз он подарил мне кольцо с бриллиантом. Цену этого кольца не трудно было определить. Да, я потом с кольцом, действительно, к ювелиру сходила и ахнула. Неужели он меня так любит? Он по-настоящему интересовался моей жизнью, хотел её устроить. Предложил мне место продавщицы в своём магазине. Только я не согласилась, в зависимость попадать не хотелось. Так как было: кода захотела - я пришла к нему, и когда захотела – ушла, было для меня лучше. Получалось – «я гордая и независимая», такая я ему нравилась. Если бы я на него работать стала бы то, это значило - попасть в зависимость от него, стать одной из его служащих, смешать личные и производственные отношения.

В очередную субботу у нас намечалась культурная программа: варьете, ресторан, танцы, секс. Только в восемь часов утра мне уже с полиции позвонили и сказали, чтобы я своего мужа из полиции забрала. Полицейский наряд его, пьяного и грязного, перед супермаркетом подобрал. Только причём была здесь я? Не хотела я за ним ехать, я так в телефон и сказала: «Пошёл он ... ». Полицай этого не понял и Юрке телефон дал:

- Наташка, забери меня. Мне плохо.

- Гад, ты такой. Сколько ты на мне выезжать будешь?

- Наташка, у меня кроме тебя никого нет. Кроме тебя никто меня не любит.

- Юрка, я тебя из полиции заберу, но чтобы ты никогда больше в моей жизни не появлялся!

Больно смотреть на него было. У меня матка, которую уже вырезали, ниже прежнего опустилась. Всё внутри трясти начало. Я его кое-как в ванную затащила, отмыла, одежду свежую дала, накормила и сказала ему, чтобы он выметался. Ему стало лучше - отошёл чуть-чуть после перепоя, и тут же у меня ещё сто грамм попросил. Прямо вымогать стал, мол ему это уже для здоровья надо. Я его к двери направила, сама искоса наблюдала за ним, видно было, что человек болеет. Я всё боялась, что опять эпилептический припадок начнётся. Вытолкала его за дверь и из окна наблюдала, как он вдоль по улице поплёлся. У самой слёзы из глаз, а вечером я с Гербертом встретиться должна была. Кое-как собралась, лицо нарисовала, нарядилась, а сама думала, что вот-вот у меня самой приступ начнётся, а может быть приеду к Герберту, переговорю с ним и он поможет?

Мы в тот вечер у варьете встретились. Он как всегда галантен был, вечер по программе повёл. Подошли к бару, он вино заказал. Настроение у него хорошее было, только я уже поняла, что в свой внутренний мир я его не пущу. После того, как мы уже по второму бокалу заказали, он мне предложение сделал. Нет, не замуж за него выйти, а просто переехать к нему и вместе жить. Ну зачем он мне предложение сделал, нужно ему было именно в этот день? Он что не понимал, что у русской женщины может быть своя честь, гордость и своя жизнь есть? Я ему даже ничего объяснять не стала, просто кольцо с бриллиантом сняла и перед ним на стол положила, и на чистом русском сказала: «Хороша была Наташа, но не стала ваша и вощщще... Иди ты на... »

Когда я про это Светке рассказала, то она мне сказала, что я дурная. Тогда я ей сказала всё, что я про её итальянца думаю, и что я таким, с какими она в постель ложится, в голодный год и за тазик пельменей не отдамся. После этого я со Светкой неделю не разговаривала. Только Светка мне всё прощает. Да, Светка, я дурная. Ты одна меня и понимаешь. Пойдём ко мне, тазик пельменей налепим, устроим себе вечер отдыха, может ещё кто-либо на запах в гости придёт. Может кто-нибудь нам за этот тазик пельменей отдастся...

* - распродажа остатков зимнего сезона

** - вы прямо красна девица

*** - националист в любви объясняется