Экзотические пряности

Когда мы гостим в дерене под Рузой, кукла Лена не может удержаться от того, чтобы в беседе с соседкой не употребить фразы типа: «Мы тогда как раз путешествовали по морям, омывающим Зондский архипелаг, в поисках экзотических пряностей».

— И что, нашли что-нибудь? — уныло спрашивает тетя Клава, с которой кукла Лена когда-то вместе работала на ферме дояркой. Но пять лет назад кукла Лена познакомилась со мной, и я ее увез в Новый Уренгой. А тетя Клава продолжает работать дояркой в дерене под Рузой и по сию пору…

— Вы знаете, тетя Клава, нет.   Самые ценные мускатный орех и гвоздика растут севернее, на Молуккских островах. Там же нас угощали одной благородной плесенью для гурманов… Ну что я Вам могу сказать…

— Что? Ели и ликовали?

— Рвало после плесни, тетя Клава, сильно. А вот на Зондских островах кроме каки-то танков и людей разной степени бледнолицести мы ничего любопытного так и не видели. На снимке на танке (см. картинку над текстом) сидит одна — совершила каминг-аут как бисексуалка, сука. Ладно, под конец жизни она бы ушла в монастырь. Так нет же, все ее на сексуальные подвиги тянет.

— Что она совершила? Я что-то не усекла.

— А что каминг-аут такое — и не спрашивайте, тетя Клава. Я сама толком не знаю, а спросить тогда постеснялась. Да и подобные преобразования мне, по большому счёту, фиолетовы. Но одно могу сказать точно: «Распутная она дама, утратившая всякое понятие о человеческих добродетелях». И, при этом, ее и зовут Жозефина Воздержак. Представляете?

— Бандеровка, чтили?

— Она самая. Прочитала нам лекцию на тему «Деградация как путь к совершенству», кстати. Ну заслушаешься же! Но, в остальном, девушка по-настоящему глупая.

— Мать твою, японский городовой! — неодобрительно ахает тетя Клава, — Если это правда, то… Ну и спросила бы про ее бисексуальство. А чего тут стесняться — все люди взрослые. Вот мы всё еще прикрываем эту проблему — а, для многих, тем не менее, она более чем насущна...

— А рядом, в красной рубашке, — уходит от ей самой поднятой темы кукла Лена, — тоже хороший мужик, тетя Клава. С девушкой сошелся, которую он выкупил для этой цели из публичного дома. Живут душа в душу. Правда пьющий. Но это даже прекрасно с другой стороны.

— Ты мой безудержный красавчик! — умиляется тетя Клава, — Сразу видно мужик простой.

— Да уж мужчина душевный, — соглашается с ней кукла Лена, — К ужину литрусю водочки — и он счастлив. А для полноты картинки, тетя Клава, не хватает дирижабля в небе. Там летал один, раскрашенный под леопарда. Но на фотографию не поместился.

Я, кстати, с Жозефиной вначале тоже себя как-то неловко чувствовала. А потом, ну под вечер, когда коктейли пошли пить, надела мини со стразами и сразу почувствовала себя человеком. А с моим по-другому и нельзя — то бизнес, то медитация — буквально ну ни минуты свободной…

— А медитация — это мастурбация такая, что ли? За что же он тебе тогда такие деньги платит!?...

Функции содержанки делятся на реальные и церемониальные. Так вот, ни в коей мере не пренебрегая своим прямыми должностными обязанностями возлюбленной за деньги женщины, кукла Лена, всю душу, всё-таки, вкладывает в функции содержанки церемониальные. В результате чего окружающее везде, где бы только я не появлялся с куклой Леной, смотрят на меня с полуоткрытым ртом. А вот тетя Клава, тем не менее, не может подавить в себе природный скепсис:

— Да что ты в нем нашла то? Ну платит тебе, конечно, за любовь. Но старый, нос кривой, как твои сиськи увидит — трясется весь. Укусил вон тебя, я вижу…

— Ах, тетя Клава, ну как Вам объяснить. «Барыга мне милей, чем кровопийца» — стихотворение такое знаете?

— Стихотворение? Нет, такого стихотворения не знаю. А кто написал?

— Саша Черный, тетя Клава. Поэт такой есть. Как и Пушкин, негр по происхождению.

— Мать твою, японский городовой! — вновь ахает тетя Клава. Человек добрый и неиспорченными гламурными знаниями…