Сжатая пружина интимной страсти. Из сборника Интимные истории

Понимание абсолютного приоритета детерминированной суперпозиции текущего момента в реализации момента последующего не может не воздействовать на чувственную суть рефлексивной матрицы внутреннего пространства и времени, которая не имеет никакого сопрягательного механизма с наблюдаемой структурой мира внешнего, считающегося по умолчанию и здравому смыслу реальной реальностью.

Законы социальности не позволяют истинной чистой разумности принять полностью своё понимание как всё устроено и как всё работает в действительности, а не условной сослагательности, поэтому двойственность мировосприятия вынуждает принимать игру как она есть в системе правил этой игры, но вне процесса потакания сложно абстрагироваться от ощущения идиотизма полнометражной шизофренической многосерийной эпопеи с достаточно предсказуемым социальным априори концом стандартного сценария, но вот априори индивидуальное такого предсказания конечно же сделать не может, поскольку социальность тем и привлекательна, что обменивает разум на временное успокоение, индивидуальность же видит всё как есть.

Убийство времени исключительно интимное занятие, тем не менее как фактура процесса оно не обязательно монотонно индивидуальное, более того, стайность придаёт этому процессу некую эксклюзивность массового порядка, когда голова вообще перестаёт работать в чистом адекватном режиме сканирования сути и смысла происходящего и отдаётся на волю коллективной сексуальности в виде предположительной взаимности того или иного рода, где сексапильность всегда имеет значение в ключе доминирования.

Что и происходит непременно и зигзагообразно, но вовсе не частотой предсказуемости и чистоты.

Поэтому намерение, как энергетическое поле, не включённое в состав прямого действия причинно–следственной связи, бесценно своей сжатой пружиной потенциальности, где драйв предположения ещё не выброшен на ветер бессмысленности акта воплощения в так называемую реальную реальность, но остаётся в ирреальном наполнении истинной действительности предвкушения и апробации в целостном свежем виде запечатанности и можно сказать внутренней вечности.