Ловец заблудших душ. Часть тридцать восьмая

- У нас ЧП! - гаркнул Неварыкин, вломившись в гримёрку и плюхнувшись на дряхлый диван.

Лиза закончила эскиз маски, похожей на гибрид человека и тигра, засунула его в папку с рисунками и повернулась к Виктору.

- Неужели оно настолько ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ, что ты, распугивая монтёров и уборщиц, спешишь сообщить об этом мне? На Дворцовой площади проложили трамвайные рельсы или в музее религии и атеизма священники опять машут кадилом?

- Если бы!!! - отозвался майор. - "Чепуховое положение", как сказал Назаров. Представляешь, вчера вечером заместитель нашего Стаха устроил представление в гостинице. Упился с подручным до такой степени, что второй всадил ему в бедро пулю, мотивируя, что брал на "горячем" маньяка-педофила.

- И что с ними теперь? - равнодушно осведомилась Лиза.

- Капитан, словно обезьяна, сунувшая лапу в кувшин, сидит в КПЗ. Его начальник, лёжа на больничной койке, развлекает психиатров, убеждая, что он - аленький цветочек, охраняемый чудовищем, и требует, чтобы каждые полчаса его поливали из шланга или хотя бы из графина. Вот уж не думал, что опытный "ловец человеков" свихнётся по пьяни. Номер-люкс выгорел. А в нём, говорю по секрету, Малкин устраивал встречи со своими агентами и... многочисленными "девочками". После войны их много появилось в городе. Кстати, там прослушивающая аппаратура стояла. "Рыбий глаз" обожал на досуге слушать показательные стенания проституток. Тётка-дежурная куда-то свалила, прихватив детишек. Объявили её в розыск. Правда, кажется мне, что она здесь, как косточка от компота, - выплюнули и забыли.

- А ты-то что распалился? - спросила Лиза, внимательно наблюдая за любовником.

- Ну, как же! Пан Станислав хотел прокатить своего зама на "пардусах" да не поспел. Сама собой проблема устранилась. Но, знаешь...

Он подозрительно посмотрел на Лизу:

- Когда Назарову доложили о происшествии, он ухмыльнулся и тихо сказал: "ЧП - чертовкины проделки! Обскакала старого беса!". Уж не ты ли в пинг-понг с Малкиным перекинулась?

- Бери выше, милый! Большой теннис! Передай "королю Стаху", что случайно перебежала ему дорогу. Не в моих привычках - охотиться на чужой территории. Да зверушки оказались слишком назойливыми.

- Назойливыми? - переспросил Неварыкин.

- Ага, - подтвердила Лиза. - У индийцев есть поговорка: "Чтобы узнать содержимое кувшина, толкни его.". Большинство людей сами толкают свои "кувшины", а я лишь наблюдаю, стараясь понять желания чьей-то судьбы. Уже давно уразумела, что лучше быть соратником для Высшей воли, нежели протестантом, воюющим с Вечностью. Поэтому я помогаю чужой судьбе сбыться, каковой бы она ни была. Меня не разжалобишь причитаниями и потухшими глазами - всё-равно, моё присутствие заставит сбросить громоздкий крест со спины и увидеть, что он не переводит через пропасти, а норовит разбить о камни. Меня не восхитишь азартом и стремлением жить вопреки - всё-равно, моё прикосновение оборвёт нить, связывающую с прошлым. Ведьмы моего уровня не тратят Силу на объяснения, а вместо этого достают суть человеческую и увеличивают её до размеров, не помещающихся в прежний "сосуд". Если судьба способна растянуться, как лайковая перчатка, тогда я радуюсь, что ещё одной невозможностью стало меньше. Если же судьба выглядит, как доска для разделки мяса - твёрдая и неуступчивая, тогда я радуюсь тоже, ибо ещё одна душа перестала цепляться за тело и отправилась искать немыслимый повод, чтобы когда-нибудь вернуться с астральной "свалки" на Землю.

- Погоди-ка, - остановил её Виктор. - Значит, ты не отбиваешь удар, а он сам возвращается к игроку.

- Любое столкновение - это результат мыслей, посланных ранее в пространство. Вибрация, столкнувшись с чем-то резонирующим, отлетает обратно. Куда от физики деться? Некуда!

Она устроилась у него на коленях и провела пальцами по его губам:

- Может, хватит на сегодня эзотерики, которую в нашей стране называют "изуверикой"? Причём считают так и коммунисты-активисты, и заядлые святоши, предпочитающие свежей "пище" консервы, на которых давно стёрт год или тысячелетие с момента изготовления. Честно говоря, я - практик, обожающий лёгкость преображения сущего, нежели долгие и зачастую бесплодные философствования.

- Хватит! - согласился Неварыкин. - Только ответь на маааалююююсенький вопросец.

- Сколько ходов мы успеем совершить вместе? - хихикнула Лиза. - Не думай о следующем ходе, просто влияй на него своей страстью. А её у тебя немерено!

В театре один за другим гасли окна. Сторож, поделившись с беспородной Чаинкой бутербродом, согревал душу присутствием Дюма-старшего и шкаликом с "прозрачной". Возле служебного входа в машине дремал Фёдор, утром выставивший из-за "баранки" авто засланного казачка - Валентина. В гримёрке, словно первые и единственные люди, сотворённые Богами, не попавшими в "Ветхий завет", наслаждались всемогуществом и наивностью мужчина и женщина. Наслаждались, забыв о пророчествах, которым было тесно в январе 1953 года. А в альбоме, рядом с эскизом маски, писались строчки, выводимые незримой рукой:

В кувшине - сок, вода и пепел.

В кувшине - сумерки и тьма.

Смешаю мир, который светел,

С изгоем страсти и ума.

В кувшине - лёд, пожар и время.

В кувшине - камни и метель.

Венец, накрученный на темя,

Безбожно выбирает цель.

В кувшине - пляски до упада.

В кувшине - с лавой острова.

"Не обретать, чему не рада", -

Пророка нового слова.

В кувшине - волк, орёл и псица.

В кувшине - тундра и песок.

Как быстро век меняет "лица" -

С пурпурной тоги на платок.

В кувшине - сок из дикой сливы.

В кувшине - дикое вино.

Плесну его под корни ивы,

Скажу: "Будь счастлива, женО!".

В кувшине - меч, кора от дуба.

В кувшине - тропы в никуда.

Драккар лишён дыханья сруба,

Хоть и горит на нём звезда.

В кувшине - всё, что захотелось.

В кувшине - солнце и луна.

О чём ведунье нынче пелось?

А знает лишь она одна.