Юлия Попова. 5я глава. Школьные игры. 3я часть. Тематика: Ролевые игры лесби

Результаты контрольной были такими, как и сказала Юля. Оля написала просто отвратительно. Но на то были и причины. Девочка и так не особо блистала знаниями, учёба давалась ей очень тяжело. А английский язык давался ей особенно тяжело. Кроме того она сейчас находилась в том нежном возрасте, когда девочки уже больше думают о мальчиках и когда они, девочки, слишком уж легко ранимые. Так же лень-матушка, в случае с Олей, лень была намного сильнее её. Но был и ещё один немало важный аспект. После случая с её наказанием, девочка чувствовала себя очень неловко и некомфортно, когда находилась в присутствии участников тех событий. Особенно это касалось учительницы иностранных языков. Она, Оля, находясь рядом с Екатериной Васильевной, забывала даже то немногое, что знала. Так случилось и на этой контрольной работе.

А Юля, она в отличие от своей подруги, написала свою работу достаточно хорошо, но за компанию тоже получила двойку. Иначе за что её можно было наказывать. И Екатерина Васильевна, без всяких угрызений совести, поставила девочке плохую оценку.

Когда учительница раздавала работы, она сказала двум подружкам, чтобы они обязательно после уроков зашли к своей классной руководительнице на серьёзный разговор. Услыхав это, Оля покраснела, потом посмотрела свою подругу. Поняв, что это было лишним, ведь Юля была в курсе того, что её, Олю, совсем недавно выпороли, покраснела ещё больше. Оле казалось, что весь класс смотрит на неё. Казалось, что все знают, для чего её отправляют к классной руководительнице. И, что все догадываются, что её там ожидает. Сама Оля, конечно же , наверняка не знала, но где-то в глубине души, понимала, что ничего хорошего ожидать от встречи с классной руководительницы не стоит. Девочка догадывалась, что скорее всего её ожидает порка. Нет, она знала, что порка запрещена. Но и понимала, что раз уже позволила себя выпороть, то дороги назад нет. Теперь её будут пороть и дальше. Конечно, можно попробовать отказаться, а как? А если расскажут маме? Да мало ли. Наверно проще согласиться на порку. То, что Юля тоже там будет, Оля даже и не знала, хорошо ли это или плохо. С одной стороны ей будет ещё больше стыдно, получать по попе в присутствии подруги. С другой стороны, ведь Юлю тоже будут пороть. Уж в чём Оля точно ни капельки не сомневалась, так это в том что её подругу сегодня ожидает хорошая порка.

Оля никак не могла сконцентрироваться на уроке. Мало того, что она терялась в присутствии англичанки, так теперь все мысли были заняты тем, что её ожидает после уроков.   А после английского было ещё два урока, на которых девочка также не могла сконцентрироваться. Все мысли были лишь о предстоящей порке. Закончился ещё один урок и Оля уже была на грани нервного срыва. Она уже хотела, чтобы всё поскорее закончилось. Чтобы уже сейчас её позвали на порку и уже наконец-то выпороли. Сидеть на уроках и знать, что после них тебя ожидает порка, было очень тяжело. Оля даже никогда и подумать не могла, что ожидание порки может быть таким сложным и страшным. Ждать ещё целый урок, это была настоящая пытка для девочки. Ожидание порки в тот момент было для неё страшнее самой порки. Но выбора не было.

Наконец прозвенел звонок и урок закончился. Нужно было идти в спортзал. Оля поднялась со стула и тут же опустилась на него. Если ещё перед этим уроком она хотела, чтобы всё как можно быстрее закончилось. То сейчас, когда действительно нужно было идти на порку, Оля испугалась не на шутку. Ноги стали ватными, страх полностью овладел девочкой. Заставить себя подняться и идти туда, где её ожидала порка, Оля не могла. На помощь ей пришла её подруга. Она, ничего не говоря, просто подала ей руку. Выбора не было, Оле пришлось встать и пойти вместе с ней. Идти было очень тяжело. Каждый шаг давался девочке с огромным трудом. И, если бы подруга не держала её за руку, Оля со всех ног убежала бы из школы.

- Юля, ты не боишься? - спросила Оля у своей подруги, когда они уже подошли к дверям в спортзал, - ты ведь точно знаешь, что нас там ожидает! Ведь нас, тебя и меня, там ожидает порка?! Я права?! Только не ври мне!

- Боюсь, - ответила Юля и больше ничего не стала добавлять. Да, её саму достаточно часто пороли и, казалось ей пора уже было привыкнуть к порке и боли. Но у Юли это не получалось. Ей было всегда очень больно. Единственно что ей более менее удавалось, так это не позволять страху брать её под свой контроль. Кроме того, хотя Юля и переживала за подругу, её больше сейчас больше беспокоили собственные проблемы. Точнее то, что было вчера. Совет классной руководительницы. Юля хотела научиться управлять болью, а не воевать с ней. Пропускать её через себя, растворяться в ней, а не терпеть. Сделать боль своей союзницей, а не бояться её как огня. А для этого, как сказала Ирина Викторовна, нужна практика, нужна порка. И первый шаг, это победить раз и навсегда страх перед поркой, страх перед болью.

Оля хотела сказать своей подруге: "Давай убежим!". Но не смогла. Не хватило духа и храбрости. А, когда Юля открыла дверь в спортзал, раздались детские голоса и подружки увидели идущих к ним на встречу мальчиков из параллельного класса. Оля уже практически развернулась, чтобы убежать. Ей стало так стыдно, как будто те, кто сейчас шли им на встречу, а Оля знала их, были в курсе, зачем подружки пришли сюда, в спортзал. Как будто эти мальчишки знали, что их, девочек сейчас будут пороть. Но Юля просто пошла дальше, не обращая на подростков никакого внимания. Оле пришлось идти за ней, ведь её рука была в руке её подруги. Когда они прошли мимо мальчишек, навстречу им попалась группа девочек. Их было так много, что подружкам пришлось остановиться и прижаться к стенке, чтобы пропустить. Девочки из параллельного класса о чём-то болтали и улыбались, а проходя мимо Юли и Оли, здоровались с ними. Ведь они все знали друг друга. Оле приходилось отвечать на приветствия, хотя она едва не провалилась со стыда сквозь землю. Ей казалось, что девочки потому и улыбаются, зная что она, Оля, идёт на порку. Да, конечно они знают или, как минимум догадываются. Ведь она стояла рядом с Юлей, а вся школа знала, что Юлю, как минимум, один раз выпороли в спортзале перед всем классом. А раз сейчас Оля идёт в спортзал вместе с Юлей, да та ещё держит её за руку, то всем всё ясно и понятно. Оля попробовала выдернуть свою руку, но не получилось.

Наконец девочки из параллельного класса прошли, освободив дорогу двум подружкам. Ещё пару шагов и вот уже кабинет классной руководительницы. Сердечко у Оли уже давно ушло в пятки. Перед дверью в кабинет девочка резко побледнела, ноги подкосились и она едва не упала.

- Оля, всё будет хорошо! - сказала ей на ухо подружка, которая не дала ей, Оле, упасть, - просто поверь мне! Просто так надо!

- Кому? - удивилась Оля. Ей лично порка была абсолютна не нужна.

- Тебе, мне и им, - улыбнулась её подружка, - нам всем! Когда-нибудь ты это поймёшь!

Юля постучала в дверь и они вошли во внутрь.

- Девочки? Молодцы, что пришли, - сказала Ирина Викторовна, - вы присаживайтесь. Катя придёт с минуты на минуту, а я с вашего позволения, переоденусь.

Учительница, как и положено для преподавателя по физкультуре, была в спортивной форме. Не дожидаясь ответа от девочек, она подошла к шкафчику и стала раздеваться. При этом училка сняла не только спортивную форму, но и обувь, носки и, даже нижнее бельё.

- Сама себе уже воняю, - как ни в чём ни бывало, как будто она одна в комнате, Ирина Викторовна достала влажные салфетки и стала ими обтираться. Оля смотрела на училку с открытым ртом. Ладно, она, ученица. И то тогда ей было очень стыдно стоять перед своей учительницей в чём мать родила. А Ирина Викторовна, она даже не просто какая-то там учительница, а их классная руководительница. Мало того, что так запросто разделась перед ними до гола, она ещё и обтирается влажными салфетками. Молодая учительница как будто догадалась, что Оля думает сейчас о ней, улыбнулась, - Оля, в холодильнике стоит контейнер. Достань его, пожалуйста. Там тортик. Вика принесла сегодня утром. Угощайтесь. Чтобы не в сухомятку, в шкафчике есть сок и лимонад. Я сейчас оденусь и присоединюсь к вам.

Оля автоматически встала, подошла к холодильнику и достала контейнер с тортом. Он выглядел очень красиво. Девочка поставила его на стол. Тем временем Юля достала тарелочки, вилочки, стаканы и сок. Всё это как-то не соответствовало тому поводу, по которому девочки пришли сюда. И это сбило Олю с толку.

- Ну и чего стесняемся? - одевшись и подойдя к столу, спросила Ирина Викторовна, - ладно, так уж и быть, сама разрежу тортик.

Оля смотрела на классную руководительницу с широко раскрытыми глазами. Да, девочка уже видела свою учительницу не только в спортивной форме. Но тогда, там у неё дома, Ирина Викторовна выглядела больше по-домашнему. А сейчас перед ней стояла красивая молодая женщина в строгом элегантном костюме. Она скорее была похоже на модель с бизнессжурнала, чем на учительницу физкультуры. Плюс этот тортик. Всё это как-то не вписывалось в то, что должно было ожидать Олю здесь. И где-то там, далеко, появилась маленькая надежда, что она сама себе придумала про порку.

- Так, первый пункт сегодняшнего разговора, - разрезая торт, сказала классная руководительница, - вы уже большие, точнее, взрослые девочки. Я не хочу вам читать мораль и говорить, какие вы лентяйки. Или, какие вы здоровые коровы, а ведёте себя как маленькие девочки. Я не люблю этого. Правила простые. Ленитесь, получаете плохие оценки, как сегодня за контрольную по-английскому, приходите сюда и получаете по попе. В следующий раз хорошо подумаете. Если нет, приходите на следующую порку. Кричать на вас или ругать вас, я не буду. Вам всё понятно?

- Да, - ответила Юля. А Оля не могла понять, это шутка такая или училка говорила всё это серьёзно. Опять же какая может быть порка, когда они все вместе, девочки и классная руководительница, которая должна будет их выпороть, сидят и едят тортик. Это никак не вписывалось в систему Олиных координат.

В дверь постучали и в комнату вошла англичанка.

- Так, судя по тому, что вы лопаете тортик, - с порога начала Екатерина Васильевна, - первая часть разговора закончилась? И девочки хорошо усвоили, что такое хорошо, и что такое плохо? И можно приступать к практической части?

- Присаживайся, я отрежу тебе тортик, - вместо ответа сказала хозяйка кабинета, - это Вика принесла сегодня утром.

- Вообще-то мне нельзя тортик, - улыбнулась в ответ англичанка, - но сегодня мне предстоит хорошо поработать и я смогу сбросить калории. Так что, отрезай.

Взгляды учительницы английского и Оли встретились. Молодая женщина улыбнулась и подмигнула девочке. Та чуть не поперхнулась. Надежда на то, что порку сегодня удастся избежать, мгновенно улетучилась, как туман во время сильного ветра и яркого солнца. Оля опять покраснела, опустила взгляд, продолжая есть тортик.

- Девочки, я думаю, что не стоит тянуть время, - сказала Ирина Викторовна, когда на тарелках уже ничего не осталось, - Оля, Юля, идите в спортзал и поставьте козлик на середину зала.

У Оли всё опустилось и сердце ушло в пятки. Сейчас она получит во второй раз в своей жизни по попе. И уже никто и ничто не поможет ей избежать порки. На глазах навернулись слёзы, Оля опустила голову, чтобы их никто не заметил. Юля, сказав спасибо за угощение, поднялась из-за стола и направилась к выходу. Оле пришлось сделать то же самое.

Они направились к стенке, где стоял козлик, на котором им обеим предстояло в ближайшие несколько минут лежать с голой попой. Обе девочки, пока шли к козлику, не произнесли ни слова. Каждая думала о своём, хотя и об одном и том же. Обе думали о предстоящей порке.

- Юлька, мне страшно! Я боюсь! - когда девочки дотащили козлик до места экзекуции, расплакалась Оля, - мне очень страшно!

- Оля, постарайся не дать страху овладеть тобой, твоим разумом! - обняв подругу, сказала Юля.

- Легко сказать, а как это сделать?

- Не знаю, думай о чём угодно! Только не о том, что тебе страшно и, что тебе будет очень больно! Да, и не вздумай жалеть себя любимую. Будет только ещё хуже! - Юля говорила очень быстро, времени сказать, всё что она хотела, было очень мало, - да, и говорить, что ты не боишься, тоже не надо.

- А что же тогда надо? - неуверенно спросила Оля.

- Так я же тебе и говорю, что надо! - начала злиться на неё подруга, но вспомнив урок, который накануне ей преподнесла классная руководительница, взяла себя в руки, - никогда перед наказанием не давай, не разрешай никому себя жалеть. Лучше сделай так, чтобы на тебя злились и кричали. Это разбудит в тебе злость. Это может помочь! Можешь перед поркой читать стихи, учить английский. Можешь просто закрыть глаза и вспомнить о хорошем, только не думай о том, что тебе страшно. Во время порки постарайся поменьше крутить задницей, иначе девайс попадет не туда, куда надо. А это намного болезненнее. Никогда во время порки не думай, сколько ударов тебе ещё осталось получить. Этим может воспользоваться твой страх и победить тебя! Да и, экспериментируй. У каждого из тех, кого много и часто наказывают, есть свои способы, как терпеть боль. Кто-то расслабляет попу, кто-то наоборот, напрягает. У каждого есть что-то своё.

- У тех, кого много и часто порят? Мне то это к чему?! - удивилась девочка, которой Юля всё это рассказывала.

- Это уже твоя не первая порка, но ещё и не последняя! Делай выводы! - ответила Юлия.

- Никогда не думала, что в современном мире мне понадобятся навыки, которые были нужны в средние века, - удручённо сказала Оля, - ведь порка, это ужас средневековья. Ведь не зря она давно запрещена. Несмотря на это, сейчас, в свои практически 15 лет, меня начинают пороть. И, если верить тебе, то будут пороть ещё долго и часто. А если я не хочу, чтобы меня пороли?! Мы живём в демократической стране! Я должна иметь право выбора и возможность отказаться от порки!

Её подруга хотела сказать, что выбор есть: не ленись, не делай глупости, не пей спиртное, не получай двойки. Хотела, но промолчала, решив что с её стороны это будет кощунством. Ведь это из-за неё, из-за Юли, Олю выпороли в первый раз и всыпят сегодня. Это она, Юля, лишила свою подругу права выбора. Юля хотела сказать что-то другое, важное, но не успела. К ним уже направлялись учительницы, у каждой из них было по скакалке в руке.

Первой пороть решили Юлю. Она, как бы была куда более опытной в этом вопросе, чем её подруга. Девочке приказали снять с себя всё ниже пояса, а потом лечь на козлик. Юля, стараясь ни о чём не думать, стала раздеваться. Она сняла с себя всё, как и было приказано: юбку, колготки и трусы. Оставшись с голой попой, девочка подошла к козлику, на котором её уже пороли, причём очень жестоко пороли. Юля дотронулась до него рукой и воспоминания, которые она старалась не допустить, накатили с новой силой. Ту порку просто невозможно забыть. Ведь, кроме того, что эта была жестокая порка, это была её первая порка в этой школе. Именно благодаря той порке, её стали регулярно пороть в этой школе. Именно благодаря той порке она смогла сблизиться не только со своей классной руководительницей, но ещё и с другими учителями. Именно благодаря той порке у неё наладились отношения с одноклассниками. И именно благодаря той порке Юле удалось помочь своей новой подруге. Поэтому забыть ту порку просто нереально. У девочки появились слёзы на глазах и она постаралась лечь как можно быстрее, чтобы никто не заметил её слёз. До этого, Юля как-то не особо стеснялась своих слёз до порки и во время порки. А сейчас, вдруг ей стало очень стыдно за свои слёзы. А ещё девочка ругала сама себя. Ведь сейчас она делала как раз то, что запрещала делать свой подруге, думать о порке, о том, как это больно. Ну а как иначе? Как об этом не думать, когда знаешь, что порка это реально очень больно. Это легко сказать, не думать о боли, о порке. А когда уже лежишь с голой попой, по которой сейчас будет скакать скакалка и причинять этой попе сильную, даже очень сильную боль, думать о чём-то другом просто не получается.

- Я думаю, что за вашу лень и, соответственно плохие оценки за контрольную работу, - вынесла приговор классная руководительница, - вы заслужили по дюжине ударов скакалкой!

- Ну почему две дюжины?! - возмутилась про себя Юля, - скакалкой хватило бы вполне и одной дюжины ударов.

А ещё она подумала, что её подруга была права. Порка это жестокое наказание и оно должно остаться в прошлом. Не даром же телесные наказания запретили. Раз их запретили, значит она, Юля, может отказаться от порки. Ведь на дворе 21 век! Но, вместе с тем девочка понимала, что так она думает сейчас, лишь потому что лежит с голой задницей на козлике в ожидании порки. Что, как только она слезет с этого козлика, вытрет сопли и слёзы, её мысли сразу же поменяются на диаметрально противоположные. И, тогда порка уже не будет казаться ей чем-то страшным и ужасным, как сейчас. Потом всё будет окрашено совершенно другими тонами. Но это будет потом, а сейчас она реально не понимала, какого чёрта лежит на этом проклятом козлике с голой задницей, ожидая пока её выдерут как сидорову козу. Почему ей просто не подняться и не послать всех куда подальше. Ведь живут же как-то другие школьники без этой ненавистной порки.

Оля, услыхав, сколько ударов ей грозит, сначала облегчённо вздохнула. Всего дюжина ударов. Хотя это тоже много и, тоже больно и, она это ещё очень хорошо помнила. Но дюжина, это ведь не три дюжины, которые ей выдали в первый раз. Но посмотрев на реакцию свое подруги, а потом и на учительниц, девочка поняла, что ошиблась. Что их с Юлей ожидает не дюжина, а по дюжине ударов от каждой из учительниц. А это было уже куда серьёзнее. От страха и жалости к самой себе, у Оли тоже появились слёзы на глазах. Но она тут же вспомнила советы своей подруги, которая лежала в ожидании первого удара и постаралась отогнать все мысли о предстоящей порке, прочь. Получалось это очень плохо, хотя девочка и старалась изо всех сил. Мешало ещё и то, что перед глазами на козлике в ожидании порки лежала её подруга. А отвести от неё взгляд у Оли никак не получалось.

Юля в ожидании первого удара, лежала на козлике, закрыв глаза. Она не видела и не слышала, как к ней подошла классная руководительница и положила руку её на попу. Девочка от неожиданности вздрогнула.

- Ты опять боишься? - подойдя к Юле, тихо спросила учительница, чтобы никто другой, кроме Юли, не слышал её, - ты не знала где я и испугалась? Почему ты позволяешь страху одолеть тебя? Взять власть над тобой. Вспомни, чем мы с тобой занимались вчера. Тогда у тебя получилось. Я уверена, что если ты постараешься, то у тебя получится и сейчас. Соберись!

Ирина Викторовна вернулась назад. Юля не стала говорить, что в теории она уже всё знает, но ни разу не пробовала на практике. То, что у неё получилось вчера, не считалось. Девочка сама не поняла, как это получилось. Юля закрыла глаза и сделала всё так, как ей показали вчера вечером. И, на удивление, всё получилось легко и просто. Вот она увидела классную руководительницу, та занесла руку для удара. Девочка испугалась, картинка исчезла из её головы, а скакалка опустилась на её попу. Юле с огромным трудом удалось сдержать крик от боли.

- Соберись! - приказала себе девочка, лежавшая на козлике. Картинка в голове достаточно быстро восстановилась. Она опять увидела учительницу со скакалкой в руке, которая опять занесла руку для следующего удара. И всё, картинка исчезла опять. Скакалка опустилась на попу, оставив на неё попе вторую белёсую петлю, которая постепенно стала наливаться кровью, приобретая фиолетовый оттенок. Юля выгнулась, насколько это было возможно и, в этот раз закричала от боли.

Девочка хотела попробовать ещё раз, но скакалка опустилась на её попу раньше, чем Юля успела сделать хотя бы попытку. Удар оказался совершенно неожиданным для неё. Боль была настолько сильной, в её голове так всё зазвенело от боли, что было огромное желание схватится руками за голову, а не за попу. И девочка решила пока прекратить свои эксперименты и сконцентрироваться на боли. Едва она успела об этом подумать, как скакалка в четвертый раз оказалась на её попе. Ещё одна петля, ещё одна волна боли, которая накрыла её с головой.

Юля стала пробовать бороться с болью, хотя понимала, что шансов у неё нет. Пыталась терпеть боль, но и это получалось очень плохо. Опять решила попробовать пропустить боль через себя. Но и эта попытка потерпела неудачу. Боль просто была сильнее, боль просто всегда, после каждого удара, выходила победителем. Юле показалось, что так сильно её ещё ни разу не пороли, что Ирина Викторовна наносила сейчас удары намного сильнее, чем во время прошлых наказаний. Сил терпеть боль уже не осталось совсем. Но, вот последний, 12й удар. И спасительная пауза, которая так нужна была девочке.

Оля видела, как больно было её подруге. Видела, какие следы оставляет скакалка. Как надуваются они. Ей было страшно. Страшнее, чем тогда, когда она видела первую порку Юли. Ведь тогда Оля ещё не знала, насколько это больно, тогда она могла лишь об этом догадываться.

Сделать то, что говорила перед поркой её подруга, тоже не получалось. Все мысли были о порке. Да и как не думать о ней, когда на её глазах жестоко пороли её лучшую подругу. А та кричала от сумасшедшей боли. У Оли текли слёзы по щекам. Ей было жалко и Юлю, и себя. Ведь после подруги на козлик придётся лечь ей самой. Само ожидание порки было очень мучительным для Оли. А ждать порку и при этом смотреть, как порят лучшую подругу, было просто невыносимо. Несколько раз она подумывала о том, чтобы просто убежать отсюда. Но каждый раз её останавливала мысль о том, что она уже большая девочка. Да и как это будет выглядеть, если она сейчас, испугавшись порки, просто убежит? А ещё её подруга. Оля переживала за неё и не могла оставить сейчас одну, хотя и помочь тоже ничем не могла. Да и чувство солидарности тоже играло немаловажную роль.

Пауза дала возможность Юле перевести дыхание. Англичанка не торопилась, она видела, как тяжело далась девочке первая дюжина. До этого Юля как-то более спокойно терпела первые удары. Но жалости к ней у учительницы не было абсолютно. Это порка и должно быть больно. Тем более, чем больнее было жертве, тем больше она, Екатерина Васильевна, получала во время порки удовольствия. Она уже даже не пыталась обманывать себя, зная, понимая и принимая этот факт, что ей нравилось смотреть на порку своих учениц, но ещё больше ей нравилось самой пороть их. Да, конечно же англичанка понимала, что её увлечение, точнее даже, извращение аморально. Но она не хотела отказываться от своего увлечения ради каких-то там кем-то придуманных правил и запретов. К тому же молодая женщина уже знала, что пороть своих учениц и пороть взрослых, играя с ними в школьные игры, это совсем ни одно и тоже.

- Отдышалась? - на вопрос учительницы Юля кивнула. Да, она смогла немного перевести дыхание и прийти в себя. Попа горела огнем, в голове по-прежнему звенело от боли. Девочка боялась продолжения боли. Она не могла понять, что происходит и почему, но сегодня ей было как никогда больно. Во время небольшой передышки Юля лежала, не открывая глаз. Так ей было проще успокоится и перевести дыхание.

- Тогда начнём! - англичанка нанесла первый удар. Если Ирина Викторовна положила все удары очень аккуратно, без единого захлёста, то Екатерина Васильевна ставила захлёсты специально Вот и сейчас конец скакалки завернул на бок дальней ягодицы, оставив на ней петлю, которая очень быстро налилась кровью и приняла фиолетовый оттенок. Боль от удара была адская. Но, на удивление, у Юли, несмотря ни на что, откуда-то появились силы, чтобы терпеть эту боль. Нет, сама боль ни капли не уменьшилась. Наоборот, её было больше, ведь англичанка и удары наносила сильнее и, ложила их с захлёстами. Но уже не было звёздочек перед глазами, уже не так звенело в голове от боли. Да и не хотелось лезть на стену или убежать вместе с этим козликом. Было очень больно, но как оказалось, эту боль Юля могла терпеть.

Второй удар вызвал такой же эффект, как и первый. Такая же петля, убегавшая на бок попы. Такая же сильная, резка боль. И так же Юля справляется с болью, как и после первого удара. А звон в голове прекращается полностью.

Третий удар. Всё то же самое. Тёмно-красная петля, убегающая на бок попы, приобрела фиолетовый цвет. Опять резкая, сильная боль. И опять девочка находит в себе силы чтобы справится с ней. Юля решила понять, посмотреть почему так. И, к своему удивлению ей, несмотря на то, что скакалка в этот момент опустилась на её попу в четвёртый раз, она смогла увидеть, что произошло. Её организм работал как аккумуляторная батарея. Она, батарея, накапливала энергию боли, которой было слишком много. А потом, непонятно каким образом, эта энергия боли трансформировалась в необходимую для девочки силу, чтобы терпеть боль. Поскольку боль была всегда, то и батарея, где накапливалась энергия боли, была всегда полной. Получалось так, чтобы более менее терпеть порку, необходимо было вытерпеть первые несколько ударов.

Кроме того, эта энергия вернула девочке её неординарные способности. И она увидела себя со стороны. Только в этот раз Юля не стала смотреть на учительницу со скакалкой в руке. Девочка посмотрела на то, как выглядит её попа, покрытая сплошь и рядом тёмно-красными и фиолетовыми петлями. Она видела, как появляются новые петли, сопровождаемые волной сильной и резкой боли. Потом Юля перевела взгляд на подружку. Оля стояла и плакала. Её взгляд был прикован к Юлиной попе, по которой гуляла скакалка. Юля шепнула ей на ушко, что всё хорошо. Чтобы она, Оля, успокоилась и взяла себя в руки. Что это всего-навсего лишь порка. Оля улыбнулась, вытирая слёзы, как будто услышала её голос. Потом Юля посмотрела на учительницу, которая в этот момент порола её. Точнее, девочка постаралась прочитать мысли англичанки. А узнав их, сильно удивилась. Катя оказалась очень славной девушкой, которая, как и сама Юля, любит пошалить, попроказничать, просто побыть маленькой девочкой. А то, что сейчас она со скакалкой в руках, так это без всякой злости. Это для англичанки просто игра, от которой она получала удовольствие. Игра, в которую её втянула именно Юля своими руками.

- Всыпь ей сильнее! Да и по детскому месту! Да в быстром темпе! - решила пошалить Юля и прошептала это на ушко молодой женщине. Она, Юля, наверно забыла или не подумала, что Катя может услышать её.

- А последние четыре удара ты получишь по школьному месту! - услышала девочка, не поверив своим ушам. Этого не может быть. Или это просто совпадение, - ты школьница, а значит должна получать наказание и по школьному месту! Тем более, когда ты сама об этом просишь!

Юля хотела сказать, что пошутила, что не хотела, что не подумала. Но не успела. Скакалка опустилась на то место, откуда начинают расти ноги. Резкая запредельная боль и картинка в голове пропала. А боль осталась. Прежде чем девочка что-то успела сообразить, понять, скакалка ещё трижды, в быстром темпе, обожгла ножки девочки чуть ниже попы. Было настолько больно, что даже той энергии, которая помогала ей терпеть порку от англичанки, было недостаточно. Юля выгнулась и закричала.

Порка закончилась, но девочку, которую только что выпороли, не торопились отвязывать. Её оставили лежать на козлике, давая возможность отдышаться и прийти в себя. За это время Юля опять смогла воспользоваться своими способностями. В голове у неё опять появилась картинка. Юля снова залезла в голову Екатерины Васильевны и сильно удивилась. Она увидела маленькую девочку, которая показывала ей язык и крутила пальцами обеих рук у носа, говоря что так этой Юльке и надо, что эта Юлька сама виновата.

- Но так же нечестно, - обиженно, выпятив нижнюю губу, ответила Юля, - пошутила я, а получила...

- А вот кто пошутил, а кто получил? - задала девочка, которую только что выпороли, сама себе вопрос. Да и кто эта маленькая вредная девочка, которую она увидела, смотря на англичанку. Раньше Юля подобного не замечала или просто не обращала внимания. Она решила с этим разобраться, но потом, а не сейчас, лежа с голой и поротой попой на козлике.

- Пора вставать! А то разлеглась тут как королева! - улыбнувшись, сказала классная руководительница Юле, - а то в очереди уже волнуются. Ты не одна желающая полежать на этом прекрасном козлике.

Оля, которая буквально пару минут назад улыбнулась, замерла. Девочка была на грани истерики. В прошлый раз, когда Оля так смело согласилась, даже напросилась на порку, она ещё не знала, как это больно. А вот теперь знает. И заставить себя лечь на козлик, чтобы получить по попе, было выше её сил. Ноги не хотели слушаться свою хозяйку. Да, собственно и сама хозяйка не особо горела желанием сделать хоть полшага в сторону, где одиноко стоял, ожидая её, козлик.

- Ты случайно не замёрзла?! - строго спросила её Ирна Викторовна, - сейчас я тебя быстро разогрею! Живо сняла юбку и трусы! И бегом на козлик! Или сама ты не справишься и тебе нужна помощь?! Я с удовольствием помогу тебе! - сказав это, учительница подошла к ней и уже практически взялась руками за Олину юбку.

- Я сама, - сделав шаг в сторону, тихо сказала Оля. Как бы не было ей страшно, но раздеваться она стала сама. Допустить чтобы её, уже достаточно взрослую девушку, стали раздевать как маленькую девочку, Оля не могла. Понятно, что руки не хотели её слушаться. Понятно, что пальцы не справлялись ни с молнией, ни с пуговицей на юбке. А потом она ещё и едва не упала, запутавшись в колготках. А снимать трусики, Оля в отчаянии с надеждой посмотрела учительницу. Ведь на ней были стринги. Ведь попа была и так голой. Но взгляд, а потом и жест классной руководительницы, дали девочке чётко понять, что и эту часть одежды она должна снять.

Юле не разрешили одеться. Её заставили стоять с голой попой, руки держать за головой. А так хотелось приложить их к попе, чтобы хоть чуть-чуть унять боль. Девочка, конечно же понимала, как она выглядит в этой позе. Что стоять так, обнаженной ниже пояса, со свежо выпоротой попой, должно быть очень унизительно. Но Юля не стала думать об этом. Она сама себе удивилась, что ей не было сейчас стыдно, вот так стоять посреди спортзала. Хотя, с другой стороны, какая разница, стоять так с голой, поротой попой или лежать с той же обнаженной попой и получать по ней скакалкой.

Наконец Оля справилась с раздеванием и осталась, как и ей и приказали, обнаженной ниже пояса. Прикрываясь снизу руками и смотря в пол, она стояла не двигаясь с места. Вот и настал этот неизбежный момент. Момент, когда от тебя больше ничего не зависит. Момент, когда ты уже ничего не решаешь и не можешь изменить. Момент, которого ты так боишься, а страх так велик, что затмевает твой рассудок. Момент, с которым придётся смириться и принять то, чего ты никак не хочешь. Момент, когда не помогают даже слёзы. Безысходность, безнадежность и отчаяние, вот его имена.

- Юная барышня, если Вы и дальше так будете стоять, то определённо замерзнете! - строго, но едва сдерживая улыбку, сказала англичанка, - а вот на козлике Вам будет намного теплее. Я бы даже сказала, что на козлике Вам будет достаточно жарко! Позвольте Вашу ручку, я провожу Вас! Поскольку сами Вы никак не можете решиться.

Оля отдёрнула свою руку. Девочка посмотрела на свою подругу и совершенно неожиданно подумала, какого чёрта она здесь делает? Почему, после того, как Юлю выпороли, её не выгнали из спортзала? Тогда она, Оля, смогла бы встать перед учителями на колени и умолять о прощении. Да, Оля в тот момент была способна даже на такой шаг. Она настолько боялась порки, что была готова даже на такое унижение. Но пойти на подобный шаг в присутствии соей лучшей подруги Оля не осмелилась. И ей не оставалось ничего другого, как направиться к козлику и лечь на него.

Пока девочку фиксировали на козлике она, совершенно неожиданно для себя, вспомнила свою первую порку. Но не то, как ей было больно и не то, как её жестоко пороли. Оля вспомнила то, что было потом. Как тепло и хорошо было на кухне у хозяйки квартиры. С каким теплом и добротой отнеслись к ней те, которые буквально мгновение назад, так жестоко пороли её. А может и не было никакой жестокости? Может ей, Оле, так просто показалось, ведь эта была её самая первая порка, а на самом деле это была самая обычная порка? А ещё девочка вспомнила, как они все вместе делали тортик для её мамы и, как при этом все, включая директрису, баловались, дурачились, веселились и смеялись. И даже она, Оля, несмотря на то, что только что была выпорота, несмотря на сильную боль на попе и ляжках, растаяла и дурачилась вместе со своими учителями. И эти воспоминания, как ни странно, помогли. Страх перед наказанием пропал. Оля посмотрела на свою подругу. Юля, хоть у неё и текли слёзы по щекам, улыбнулась ей. И эта улыбка подруги помогла ей полностью избавиться от страха. Правда Оля не знала, насколько. Ведь страх мог вернуться уже после первого удара. Но об этом она сейчас не хотела даже думать.

- Ты готова? - голос классной руководительницы вернул девочку назад, в реальность. Оля кивнула в ответ и закрыла глаза, как и советовала ей та девочка, что стояла сейчас позади неё с поротой попой.

Первый удар, он, как всегда, неожиданный и самый болезненный. Скакалка обожгла ягодицы девочки, оставив на них ярко-красную петлю. Оля резко дёрнулась, было достаточно больно. Девочка не смогла сдержаться и закричала. Но мыслями она зацепилась за то, о чём начала думать перед началом порки, не давая возможности страху вернуть потерянные позиции.

Второй удар. Скакалка опять безжалостно впилась в попу девочки, оставив на них вторую ярко-красную петлю. Боль от удара была безжалостной, резкой и обжигающей. Оля опять закричала, но мыслями продолжала цепляться за свои воспоминания. Ей даже показалось, что сейчас, во время порки, она даже ярче помнит события того дня.

Порка продолжалась. Боль становилась всё сильнее и сильнее. Ирина Викторовна старалась, как и когда порола Юлю, ложить удары аккуратно, избегая захлёстов. Но, порола Олю не так сильно, как её подругу. Учительница понимала, что приучать к порке нужно постепенно. Если сейчас пороть девочку в полную силу, то боль будет запредельная и страх перед поркой, перед наказанием останется. Тем не менее своё удовольствие молодая женщина получала. Реакция Оли была на порку, на боль, была достаточно яркая, а следы сочные. Выдав последний, двенадцатый удар, учительница ещё какое-то время продолжала любоваться своей работой и следами на попе. Она даже провела рукой по вздувшимся петелькам.

Оля так увлеклась своими воспоминаниями, что и не заметила, как получила первую дюжину ударов. Нет, конечно же ей было очень больно. И, да, она кричала от боли, но это не мешало ей продолжать предаваться воспоминаниям о том дне, который начался жестокой поркой и закончился прекрасным ужином и чаепитием с очень вкусным тортиком дома. Когда вместо скакалки на попе оказалась рука учительницы, Оля вздрогнула от неожиданности. Она открыла глаза. Из них ручьём текли слёзы. Попа горела огнём. Девочка даже не хотела представлять, как выглядит сейчас её попа. Она видела свою задницу после первой порки, разглядывая в зеркало ещё целую неделю следы на ней. Видела и она, как только что, после порки выглядела попа её подруги. Но об этом сейчас Оля не хотела думать.

Со скакалкой в руке для продолжения наказания к козлику, на котором лежала голопопая девочка, подошла англичанка. Ей тоже нравился рисунок, который украшал попу её ученицы. Не удержавшись, Екатерина Васильевна тоже дотронулась до ягодиц девочки и провела пальцем по одной из хорошо вздувшихся петелек. Оля вздрогнула, а по спине учительницы пробежали мурашки, она поёжилась.

- Отдышалась? Отдохнула? Готова к продолжению? - задала стандартные вопросы молодая женщина со скакалкой в руке, - тогда продолжим!

Оля, заслышав свист скакалки, закрыла глаза. Нет, она не приготовилась к продолжению порки, поскольку это просто нереально. Но смирилась с тем, что её будут продолжать пороть. Первый удар от англичанки был очень болезненным. Это и понятно, ведь он пришёлся на уже достаточно хорошо исхлёстанную попу. И, как следствие, Оля закричала от боли, которую она и не собиралась терпеть. Девочка хотела вернуться к своим воспоминаниям, которые помогли ей, нет не вытерпеть, а более менее перенести первую половину порки. Только вот её подсознание напомнило ей о том, что случилось тем злопамятным вечером, воспоминания о котором Оля запрятала очень далеко и не хотела больше никогда вспоминать о нём.

Катя сдерживала себя и силу своих ударов. Её об этом очень попросила её коллега. Англичанка и сама всё понимала, они приучали девочку к порке. И это нужно было делать очень аккуратно и осторожно. Молодая женщина успокаивала себя тем, что у неё будет ещё достаточно возможностей выдрать Олю от души, прежде чем та покинет стены их школы. Несмотря на это, скакалка, опускаясь на попу девочки, причиняла ей достаточно сильную боль и оставляла достаточно чёткие и яркие следы.

С каждым новым ударом, с каждой новой порцией боли, Оля вспоминала всё новые и новые детали того вечера. И вот у неё уже возник вопрос. Девочка вспомнила, как привезли в полицейский участок, но во внутрь не завели, потому что её перехватила директриса. Значит они ждали её там. Но как директриса и учительницы узнали об этом? Кто им сообщил? Это Оле показалось очень странным.

После следующего сильного удара, новой порции боли, память преподнесла девочке ещё один сюрприз. Оказывается машина классной руководительницы была там, у сквера, где её пытались изнасиловать. Они были там, но не помогли! Почему? Почему только лишь поехали за полицейской машиной? Да и что Ирина Викторовна и её коллеги делали там? Поверить в то, что всё случайность, сложно. Мистика какая-то.

Скакалка в очередной раз приземляется, только не на попу, а на школьное место. От боли у девочки глаза полезли на лоб, она выгнулась, насколько ей позволила фиксация. А её подсознание выдало ей ещё один факт, который бы сама Оля никогда не связала бы с тем вечером. Её подруга, Юля, сказала, чтобы она, Оля, училась терпеть порку. Что её, Олю, будут часто пороть в будущем. Но, ведь не эти же порки имела в виду Юля. Ведь от этих можно было отказаться. Нет, она имела в виду те порки, которые неизбежны, те от которых просто никак нельзя отказаться. И, зачем-то ей, Оле, эти порки обязательно нужно вытерпеть как следует.

Ещё один удар и перед глазами звёздочки. Скакалка опустилась на бёдра. Оля опять выгнулась, напряглась и закричала. А подсознание покинуло ей ещё один странный пункт. Юля потащила её на самбо. Зачем? Ну не из-за того же вечера, в самом деле.

Под конец порки у Оли сложилось впечатление, что и учителя и директриса и Юля, все они что-то знают и умалчивают. Оля хотела спросить их об этом, но после последнего удара, который так же пришёлся на бёдра, решила, раз умалчивают, значит так надо.

Англичанка уже давно отложила скакалку в сторону, а девочка, лежавшая с голой, поротой попой на козлике, продолжала в голос реветь. Ей было очень больно и боль никак не хотела отпускать. Учительницы посмотрели друг на друга, они не знали, что им делать. Такой реакции от Оли ни одна, ни другая, никак не ожидали. Ирина предложила развязать девочку и попытаться утешить, успокоить её. Но Катя решила, что лучше немного подождать. И оказалась права. Постепенно боль стала уходить, а вместе с ней и всё то, что показало Оле подсознание. К моменту, когда она совсем успокоилась, а учительницы освободили её от фиксаций, девочка опять забыла все детали того злопамятного вечера и все выводы, которые она, Оля, сделала.

Обеих подружек поставили лицом к стенке, с поднятыми в верх руками. Им приказали смотреть вперёд и строго-настрого запретили вертеть головой и разговаривать между собой. Не говоря уже о том, чтобы  руки оказались на их задницах.

- У меня такое странное ощущение, что я что-то знаю. Точнее, что-то важное вспомнила, но забыла. И теперь не могу вспомнить, что, - несмотря на запрет, тихо сказала Оля своей подруге. Она, в отличие от Юли, не знала, что позади них стоит учительница по физкультуре со скакалкой в руке. Едва Оля закончила говорить, как тут же закричала от неожиданности и боли. Это скакалка опустилась на её ножки.

- По-моему вам предельно ясно и чётко сказали, что разговаривать нельзя! - услышала Оля голос классной руководительницы, - ещё один звук и ты отправишься на козлик, где получишь ещё пять ударов! Тебе понятно?!

- Да, извините, - ответила девочка, а по щекам потекли слёзы, которые так хотелось вытереть рукой, но нельзя.

- Я тебя предупреждала! - услышала над самым ухом Оля, и тут же почувствовала сильную боль в этом самом ухе. Это учительница схватила её за ухо и потащила к козлику.

- За что?! - глотая слёзы и сопли, закричала девочка. Оля и правда не понимала причину, за что учительница тащила её к козлику, ведь она больше ничего не сказала.

- Десять ударов! - не вдаваясь в подробности, сухо и строго ответила классная руководительница. Оля хотела опять возмутиться, но услышала голос Юли: "Молчи!". Точнее, не услышала, а он просто был в её голове.

Ложиться ещё раз на козлик было очень страшно. Заставить себя это сделать практически невозможно. Но, учительница продолжала держать её за ухо, поэтому и выбора у девочки. И вот она уже опять лежит голой попой кверху, готовая к новой порции боли.

- В этот раз я не стану тебя привязывать! - строго сказала Ирина Викторовна, - но запомни, как только твои руки окажутся на твоей заднице, ты получишь ещё пять ударов дополнительно. И так до бесконечности, пока ты не научишься, где должны быть руки во время порки! Поняла?!

Оля хотела ответить, что да, она всё поняла. Но опять услышала голос Юли в своей голове. И на вопрос училки лишь кивнула в ответ.

- Быстро учишься! - рассмеялась Ирина Викторовна, - гораздо быстрее твоей подруги. Посмотрим, как быстро ты научишься держать руки там, где положено!

Уже позже, стоя с рядом со своей подругой, лицо в слезах и соплях, Оля думала о том, как это больно, получать скалкой по голой попе. И что завтра, да, наверное ещё несколько дней подряд, ей будет очень больно сидеть на попе. Да и спать она, скорее всего будет на животе. А следы от скакалки на её попе будут видны ещё месяц, это точно. Ведь в этот раз она получила куда больше, чем в первый раз. Но, зато она хорошо запомнила, что раз приказано молчать, значит не стоит поддаваться на провокации. А ещё хорошо усвоила, где должны быть её руки во время порки.