Дите фон Тиз или Уровень

Пьер - Поль Ньеман не то, чтобы избегал людей Валанса, но явственно ощутимое холодное пренебрежение, вспыхивающее в его сузившихся зрачках, неизменно появлявшееся при случайной встрече на лестнице комиссариата с любым из Криминальной бригады, окатывало более схожих с бандитами фликов, остаточно скапливаясь где - то в глубине памяти, накапливаясь и зрея, чтобы затем выплеснуться на ничего не подозревавшую Зриту, его хрупкую славяночку, как мысленно называл помощницу комиссар, в это утро тяжко отдувавшийся и пыхтящий, так как подняться пришлось на восьмой этаж, где в совмещенных кабинетах, прихотью Жослена обустроенных на американский манер, суетились, что - то крича, сотрудники отдела  " М ". Поработав в ФБР с год, что ли, Жослен окончательно свихнулся, сшиб аккуратные, выписанные старофранцузской готикой времен Пэтена таблички Полиции нравов, намалевав огромную букву  " М ", хотя Ньеман и советовал ему не заморачиваться творчеством, а просто стащить неоновые вывески метрополитена.

- Клиторы !

Комиссар встал на пороге первого кабинета, не вынимая сжатых кулаков из карманов кожаной куртки. " Долбаные членососы, - мысленно приветствовал он сослуживцев, шаркая подошвой, - ну, каков улов чахоточных сутенеров ? "

- Вы уверены, Нокс ? - дерганый Жослен склонился над понурой головой выкрикнувшего что - то о клиторах инспектора Лабаржана. Ньеман, заинтересовавшись, подошел ближе.

- Совершенно уверен, босс.

" Ублюдки, - думал комиссар, шумно развертывая пластинку  " Риглисперминта ", - они даже говорят, как америкашки ". Жослен кивнул, заметив Ньемана, но продолжил расспрашивать Лабаржана, ленясь протянуть руку давнему коллеге.

- Три тысячи клиторов ! - кричал Лабаржан, захлопывая крышку ноутбука. - Затем они их вывозят через Гавр, но сразу же заворачивают в Гавр. Тягачами  " Ивеко " переправляют в Гавр, а уж оттуда через Гавр - в Париж, и в русском ресторане  " Самопляс и фон Тиз " подают под видом китайских жамок, ужаренных в сале с пискарями. Типа национальной кухни, шеф.

- Хорошо, - сказал Жослен, хватая трубку телефона. - Предупрежу Валанса, чтобы брал всех. Подождите минутку, - попросил он Ньемана, тыча кнопки телефона. Ньеман скупо улыбнулся и прошел во второй кабинет, где вдрызг амриканизировавшийся патрон Полиции нравов обустроил личный закуток с неизбежной доской расследований, загадочно мерцающими экранами компьютеров и даже фотопортретом Буша - младшего на столе. Комиссар вызывающе плюнул в лицо портрета, сшибая его набок. Уселся, закинув ногу за ногу, до боли сцепив пальцы на остром колене, молясь всем богам, чтобы Валанс не поднялся на восьмой за уточнениями. С него станется.

- Ну - с, Пьер - Поль, с чем пожаловали ?

Жослен плюхнулся в офисное кресло, перебирая пластиковые папки. Тронул селектор, подвинул стаканчик с карандашами, поднял и вытер рукавом фотографию Буша - младшего.

- Я слышал, - осторожно начал Ньеман, угощая коллегу пластинкой жвачки, - что вы накрыли русскую мафию ?

- Да, - заулыбался Жослен, пряча пластинку в карман пиджака, - представляете,   до чего дошло коварство этих русских ? Нанимают маньяков со всей Франции, те вырезают у беженок клиторы, а русская мафия открывает рестораны, где из этих клиторов делают национальные блюда. " Пельмени ", - с трудом прочел Жослен название одной из папок, - национальное русское блюдо Канделаки.

Ньеман небрежно махнул рукой.

- Знаю я эту паскуду, Жослен. Падло и есть падло. Жидовка, армяшка и грызунка как ярчайшие представители насквозь коррумпированной системы производства говна из говна и для говна.

- Какое же говно ? - не согласился начальник Полиции нравов, прислушиваясь к возрастающему топоту на лестнице. - Клиторы. Беженцы. Кощунство. Мы вот скоро откроем семинар по гендерному равенству, Ньеман, так милости просим.

" Х... й вот тебе, гнида ", - подумал Ньеман, а в дверь уже влетел растрепанный Валанс. Ударил ладонью по плечу вздрогнувшего Ньемана, подмигнул Жослену и, не в силах сдержать предательскую дрожь в руках, сел на подоконник.

- Я чего зашел - то, - начал мучительно Ньеман, уставившись в переносицу Валанса, зная, что от Жослена в предстоящей операции мало что зависит, - моя сотрудница работает под прикрытием на Пляс Пигаль в среде боснийских беженок.

- Зрита ? - засмеялся Валанс, дрыгая ногой. - Поздно, дорогой Ньеман, слишком поздно. Сегодня ночью маньяк из Прованса вырвал ей клитор пассатижами, думаю, - он сверился с наручными часами  " Роллекс ", - он уже ужаривается с опятами в  " Самопляс и фон Тиз ". Тело ищите в Сене.

Ньеман спускался по лестнице, вязко и тягуче размышляя о неисповедимости путей коалы, предполагавшего ухойдакать Машку или Милену во имя любви и Дарио Ардженто с Хичкоком, но подвернулась сама Дита фон Тиз. И это правильно. Не хрен слушать всякую х... ню, хитро и ловко ломая кайф когнитивом латекса, веревок и шикарных форм становящейся с годами лишь вкуснее женщины - блондинки с трындящей за кадром попсой, да проклята будет по заветам мудацкого Шевгека и прочих уродов отеческой сцены и рампы. Аминь.