2-2. Роман. Толтек. Водный Мир. Читать онлайн бесплатно короткие любовные романы Часть-2. Глава-2

2-2-ТОЛТЕК-В-М-2-СИМПОЗИУМ АРХИТЕКТОРОВ-2-2-КОНЦЕПЦИЯ СОВРЕМЕННОЙ АРХИТЕКТУРЫ.

2-2-1

Василий взошёл на трибуну. Взгляд его, обращённый внутрь себя, выражал теплоту и приветливость. В себе он видел множество форм. Они громоздились прямо перед глазами, перекрывая всё поле его зрения. Василий мысленно поворачивал эти формы, отодвигал и рассматривал, он менял их и трансформировал, заходил внутрь.

Словно маленький светлячок, пронизывая в полёте, гигантское сплетённое корневище, испещрённое ходами и гротами Василий свободно и легко лавировал, паря среди нагромождений глыбообразных идей, возникающих перед ним, среди объектов и мыслеформ, и, одновременно, осознавал себя на сцене за трибуной и обозревал огромный актовый зал, простиравшийся перед ним. Вдали, за залом на его мысленном горизонте, в пересечении линий росли и громоздились небоскрёбы.

– Что такое современная Архитектура, каковы главные тенденции архитектурной мысли? – Начал он свой доклад. – Я хочу представить Вам, уважаемые коллеги, свои размышления об особенностях новой архитектуры, как искусства, и дать определение, направлению над которым я сейчас работаю, – Чтобы вы не сочли будущие тезисы моей концепции излишне сложными, я хочу процитировать, для примера, отрывок из работы Казимира Малевича «Супрематизм. Мир как беспредметность, или Вечный покой»….

Цитируя Малевича, Василий одновременно размышлял о красоте мира, о способах выражения и передачи этой красоты. В его воображении, как рисунки, анимированные на экране планшета, возникали линия за линией, штрих за штрихом прихотливые контуры стройного тела Алики, то выведенные тонкой линией, то оттенённые размашистыми кистевыми мазками. Перед его мысленным взором громоздились и перелистывались, выплывали из пустоты и исчезали образы полотен Малевича и его собственные рисунки, изображающие абстрактные цветные формы. Эти образы накладывались друг на друга, совмещались, как изображения нанесённые на уставленные друг за другом слои стёкол так, что тонкие линии контуров обнажённого тела казались Василию процарапанными на буйных цветовых пятнах. Линии, словно сшивали цвет.

В какой-то момент, плоские и графические формы вдруг слились и превратились в объёмные скульптуры. Тело Алики превратилось в части ещё не исполненного новейшего здания…

–  В современных публикациях пресса чаще отдаёт предпочтения произведениям воплощённым, но я утверждаю, что для творческого процесса не менее важна концепция. Современные архитекторы всего мира, говоря о истоках вдохновения своего творчества, часто ссылаются на художников русского авангарда 20-30-х.

В частности, Норман Фостер в начале своего творчества вдохновлялся работами русского инженера Владимира Григорьевича Шухова, а Заха Хадид говорила о своём восхищении работами Казимира Малевича. А ещё раньше концепциями русского конструктивизма не только восхищался, но и использовал в своём творчестве великий Ле Корбюзье…

Василий давно мечтал обратить внимание общественности на продолжающееся до сих пор влияние русского искусства на новейшие мировые тенденций.

Этим он хотел подчеркнуть, что в современном мире архитектурного интернационализма, тотальной типизации и копирования необходимо поддерживать значимость характерно национальных достижений в искусстве. Концептуализм часто строится не на пустом месте. Он проистекает из сознания коллективного, несущего память о своих корнях – некого древнего облака информации, населённого знаками и образными метаформами, рассказами и поэмами, жаждущими воплощения в форму–картину.

– Нельзя недооценивать роль теории в создании идеального образа здания – эскиза, ещё не отягощённого функцией. Он сохраняет идею от искажения неизбежными компромиссами, возникающими в процессе работы над конкретным объектом.

Без сомнения, каждый подлинный мастер обязательно создаёт собственную теорию. Очевидно также, что общее направление развития архитектуры формируется, как поток, суммирующий различные индивидуальные взгляды, и для понимания отдельно взятого произведения, личный посыл очень интересен.

Но я считаю, что своё видение мастера проистекает из бессознательной, интуитивной интерпретации заложенного внутри корневой, национальной родовой памяти. Конечно же, оригинальная идея, которая воплощается автором при помощи современного архитектурного языка может сначала показаться нам порождением только этой конкретной личности. Однако, я считаю, что в ней всегда кроются национальные истоки. И по тому, я уверен, в произведениях современных мастеров архитектуры возможно находить утерянные нити языка, присущего определённой национальной традиции идущего от форм древности и народный дух, и его магическое самовыражение через личность.

Так и с русской архитектурой. Практически не сохранились памятники языческого времени русского дохристианского зодчества. Но я с уверенностью берусь утверждать, что подлинные находки современных творцов, изученные и слитые в тенденцию могут дать исследователям толчок и для информации об этой забытой ветви древнего строительного знания, преломленного в призме современности. Таким образом, Архитектура – это один из кодов, выражающих вместе с алфавитом и языком литературным, забытые программы для личного самосовершенствования индивидуума, а также и определения общих целей жизни народной общности. Я провозглашаю здесь пользу, заключённую поиске подсознательного воплощённого в архитектуре, несущего ключи истины для распознания и прочтения национальных программ и целей внутри каждого воспринимающего человека. Ведь архитектура – есть сцена для самораскрытия личности!

Василий всё более воодушевлялся. Он был одет в строгий тёмно-синий костюм с едва заметным отливом цвета морской волны. Костюм идеально сидел на его подтянутом тренированном теле. Лицо его приобрело уверенный вид, уголки глаз лучились морщинками. Тонкие уголки его чувственных губ были приподняты. Василий улыбался своей, еле заметной, загадочной кошачьей улыбкой. Загорелое мужественное лицо его было идеально выбрито.   Решительные движения, высокий рост и идеальная осанка завораживали и держали пространство зала, придавали его словам подлинную колдовскую убедительность.

– Я предлагаю новый подход к созданию и оценке современного искусства вообще и искусства Архитектуры в частности. Я расскажу вам, как практически использовать этот подход на примере созданного мной стиля, который я называю:

«Архитектонический Инфо-скульптуризм» или «Инфо-картина».

Что есть картина? Может ли архитектурное произведение быть картиной?

Начну с финального определения: «В окончательном своём проявлении, Картина это – череда образов, возникающих в сознании зрителя при восприятии визуальной информации от передающего устройства или системы. Я называю её Картина-отклик, тогда как, само произведение и есть изначальная, передающая информацию система. Я называю его Инфо-Картина.

Инфо-Картина строится не формально, но как придуманная художником история, рассказанная им в пространстве, ограниченном сценой через композицию взаимодействующих элементов.

Произведение может подчинено плоскости, или являть собой объёмно-пространственную композицию.

Сцена для разворачивающегося в произведении инфо-действия может быть, как двухмерной, так и многомерной.

Произведение может быть предназначено для восприятия с одного ракурса или совокупности ракурсов.

Ракурсы восприятия могут быть расположены, как снаружи, так и внутри сцены.

Инфо-Картина представляет собой придуманное действие, разворачивающееся между элементами композиции на сцене. Это придуманное действие имеет целью передать наблюдателю субъективную информацию от художника.

Инфо-Картина – это придуманный художником смысловой блок, в котором он представляет зрителю своё восприятие действительности.

Концепция и способ восприятия информации, изложенные и продуманные художником в его произведении, как в системе передающей, порождает в зрителе череду образов, преобразуемых им в собственную субъективную картину-отклик.

Искусство создания Инфо-картины и, как следствие, возникающей в его сознании, Картины-отклика не ограничено каким-либо из искусств.

Достижение качества Инфо-Картины – есть мерило раскрытия темы в любом искусстве.

Достижения художником качества Инфо-Картины – есть мерило зрелости и самостоятельности произведения искусства. Этим зрелое произведение отличается от первоначального наброска или этюда с натуры.

Приобретая Качество Инфо-картины, творение превращается в самостоятельную и достаточную инфо-систему, передающую всю полноту заключённого в ней, законченного рассказа-концепции-кода – некой «Мысли человечеству», помогающей отдельному человеку и роду, общности людей понять смысл и перспективу развития своей жизни.

В живописи, скульптуре, актуальной концепции, театре, литературе или музыке, – везде обязательным критерием зрелого произведения искусства будет его соответствие качествам Инфо-картины.

В общем списке искусств, Архитектура стоит одной из первых, так как определяет качество жизненного пространства.

Произведение современной Архитектуры при оценке на зрелость, так же должно проверяться на соответствие качествам Инфо-картины, перечисленным выше.

Доставшийся нам историческая, и современная городская среда, большей частью состоит из коробок, украшенных декором или – наоборот  – освобождённых от декора.

По-разному оранжируемое пропорционирование форм и навесное украшательство фасадов сегодня больше не является достаточным условием для создания нового образа современного здания, и в конечном итоге – современного городского пространства.

Нет также перспективы для вступления в новейшую современную Архитектуру у конструктивизма и брутализма, – навеянных любованием несущей конструкцией.

Настало время для обновления концепции для создания и оценки восприятия как единичного архитектурного произведения, так и комплекса зданий или даже городской среды в целом.

Оговорюсь, что в современном актуальном искусстве, сегодня преобладают разные виды нематериальной выразительности. Но сегодня эти тенденции ещё не могут быть применены в современной Архитектуре. Может быть в будущем мы – люди – научимся, обходится без здания и изобретём возможность жить под защитой какого-нибудь нематериального энергетического кокона, или поля. Возможно, роль стен в зданиях будущего будет выполнять нечто совершенно другое, например, взвешенные в энергетическом поле частицы, защищая нас – людей – от природных, урбанистических или человеческих воздействий.

Возможно, так же мы научимся компоновать и перекомпоновывать это поле так, чтобы оно могло изменяться и трансформировать наше пространство внутри и снаружи по нашему мановению ежесекундно, создавая неповторимые перспективы для сотворения живой, постоянно изменяющейся Архитектуры будущего.

Возможно! Но сегодня, как и раньше, Архитектурное искусство, остаётся произведением рукотворным, а всё более возрастающие технические возможности современного строительства, позволяют Архитектору, уходить от простой или украшенной декором геометрической коробки и воплощать здание в виде сложной скульптурной формы.

Однако, суть моей концепции не в идее воссоздавать древнего колосса. Сегодня я хочу большего. Признавая за архитектурным произведением возможность и необходимость нести в себе качество самозначимой скульптуры, Архитектор, не должен быть зациклен на варьировании форм только с точки зрения эстетической.

Суть моего размышления – в принятии абсолютно нового подхода к любому произведению искусства. Я констатирую факт, что Архитектура наконец-то встала сегодня в один ряд с такими искусствами такими как, театр, литература или музыка, а Архитектурное произведение освободилось от функции синтезировать в себе эклектичное взаимодействие живописи, скульптуры или прикладного искусства. И потому при оценке на зрелость произведения современной Архитектуры, я считаю, необходимым теперь применять те же критерии, которые существуют, хотя и не всеми до сих пор признаются, и используются при оценке произведений музыки, театра, литературы, живописи или скульптуры. Я говорю о свойстве быть Инфо-картиной, несущей смысл и развёрнутую информацию не посредством размещения на фасадах других искусств, но игрой и сочетанием собственных форм.

Архитектурное творение становится таким же как и другие искусства самодостаточным инфо-поводом, способным порождать в сознании зрителя личную, только ему одному доступную картину или череду картин, которая является ему тайным посланием от художника и в соответствии с готовностью того или иного индивидуума к восприятию. Архитектонический инфо-скульптуризм помогает зрителю приоткрыть смысл его существования и жизненное предназначение.

Всё сказанное может быть применено как к восприятию как экстерьера, так и интерьера. Однако, хочу оговориться, что даже понятия интерьера и экстерьера в излагаемой мной концепции часто могут оказаться взаимозаменяемыми, так как зависят не только от того находится человек внутри или снаружи здания, но и от того находится ли он вне или внутри комплекса зданий, квартала или даже новейшего концептуально-скульптурного города полностью задуманного и построенного, как Произведение-картина. Таким образом, в понятие интерьера может быть заложено, как внутреннее пространство здания, так и совокупность зданий в пространстве. Мы можем назвать его термином «интерьер городской застройки». Пользуясь принципом Инфо-картины, мы вольны создавать протяжённые Архитектурные инфо-барельефы в перспективах улиц и Архитектурные инфо-скульптуры, или инфо-сцены из композиции зданий в застройке квартала, или связанный одной темой ряд и множества отдельных инфо-картин, или галерею Произведений Инфо-скульптур на разные темы.

Давно возведённые обезличенные городские пространства типовых кварталов приобретут новое звучание, обогащённые доминантами Инфо-скульптур. Кварталы из простых панельных домов приобретут космический вид, увязанные в темы концептуальной мыслью.

В интерьере, в зависимости от угла обзора и расположения зрителя, информация разворачивается каждый раз новым, особым образом. Наблюдатель как будто оказывается погружённым внутрь многих вихрей переменного потока информации, и, я считаю, что впечатление от интерьера, может быть даже многограннее и сильнее по воздействию, нежели впечатление, создаваемое при взгляде на одиночное здание или группы зданий снаружи, потому как стены оказываются максимально приближены человеку.

При движении зрителя внутри сцены, ближайшие элементы Инфо-картины смещаются относительно далеко расположенных и могут порождать всё новые и новые сочетания, дополнительные к изначально увиденной композиции. Сложение композиций, таким образом, может образовывать не одну картину, а целый видео-ряд.

Подводя итог всему вышесказанному, я хочу провозгласить вступление архитектурной мысли в период, который я предлагаю назвать эрой «Архитектонического Инфо-скульптуризма», когда Архитектура окончательно стала самодостаточным, видом искусства и находится на пути к трансформации в материализованный Инфо-поток!

2-2-2

Василий закончил свой доклад. Им интересовались, ему аплодировали! О чём он думал в этот момент? Он мечтал о том, как ему удастся раздвинуть рамки восприятия искусства архитектуры в России. Василий ставил задачу привлечь внимание своей страны к тому, что необходимо создать условия для нового возведения Русской Архитектуры на мировой уровень. Мечтал о свободе творческого самовыражения.

Василию хотелось, чтобы Архитектуру в России стали, наконец, воспринимать, как важнейшее искусство, создаваемое личностью и преобразующее общество. К Архитектору должны обращаться не просто как к техническому проектировщику, но за созданием полноценного произведения искусства, способного изменить самосознание личности, отдельной профессиональной общности и общества в целом.

Но мог ли он предугадать тогда, куда в действительности ведёт его этот новый момент славы.

Журналисты некоторое время ещё продолжали преследовать его, но чем более Василий удалялся от зала, тем меньше оставалось желающих за ним следовать: конференция ещё продолжалась. Наконец он затерялся в разноликой толпе экскурсантов и зрителей не знакомых с ним лично, а значит – опять наедине с собой. Он огляделся в поисках своей спутницы. Алика всё время была рядом, а теперь, вдруг, исчезла. Наверное, как и журналисты, вернулась слушать другие выступления. Вот они – общественно–активные женщины – всё личное отбрасывается во имя идеи.

На обратном пути Василий ещё раз прошёлся по своей экспозиции. Одиночные смелые, разноцветные абстрактные формы, представленные как макеты концепций и уже построенных им зданий были выполнены из полимера на большом три–дэ принтере. Разноцветные абстрактные скульптуры размером с три человеческих роста эффектно выглядели в высоком и просторном павильоне.

Центральный экспонат представлял собой просторный макет комплекса зданий, в композиции которого были зашифрованны формы лежащей обнажённой женщины. Вот она – его новейшая Архитектоническая инфо–скульптура, составленная из пластических плавно изогнутых акцентов: впереди – одна, – напоминающая запрокинутую женскую голову, за ней – две, – мягкие, вздымающиеся – грудеобразные, ниже – группа последовательных куполообразных павильонов, формировали экстатически вздыбленный над поверхностью плана торс, а по сторонам куполов – решённые в виде неправильной формы абстрактных арок, напоминали вскинутые назад, к голове и согнутые в локтях руки; и завершала план квартала композиция из разведённых в стороны и согнутых в коленях – двух небоскрёбов – ног с водружённой меж ними, пронзительно-красного цвета, абстрактной, конусообразно, заостряющаяся волнообразно устремлённой вверх башней – доминантой ….

Тело женщины, словно утоплено в плоскость. Элементы благоустройства на поверхности – подъезды и дорожки, крупные малые формы, как абстрактные дополнения, объединяют здания-части ландшафтной оправой. Разноуровневые газоны и площадки – складываются в самостоятельную, раскрывающую суть основной композиции, объёмно-пространственную графику, которая напоминала не то пересечение расходящихся от зданий круговых волн на поверхности воды, не то – ещё одну абстрактную энергетическую инфо-картину. Композиция Василия была не просто изобразительной скульптурой, а как он и подчёркивал в своём докладе, несла в себе скрытые и зашифрованные абстрактные сочетания, которые можно было прочесть только передвигаясь, меняя точку зрения внутри «интерьера инфо-квартала».

Василий ещё раз критически осмотрел своё произведение и убедился в эротичности и сложности образов, оценил их взаимовоздействие и остался почти доволен: макет правильно воспринимался и удивительно уместно вписывался в пространство павильона. Василий выдохнул и вышел из царства яркого света в сказку итальянской ночи. Южная, непривычно-тёплая, закатная темнота охватила его. Пора было возвращаться. Новые идеи, навеянные рассмотрением объектов экспозиции, не отпускали, громоздились и прокручивались в его голове. Образ за образом возникали перед глазами, накладываясь по верх окружающей реальности. Василий присел на скамью, и чтобы хоть немного освободить мысль от непомерной нагрузки, достал планшет. Он сделал стилусом несколько зарисовок, и образы успокоившись, на время отступили.

Контрастные силуэты крыш, венчающие прекрасные дворцы, виллы и церковные кампанилы, драматично подсвеченные снизу, рельефно врезались углами карнизов и протуберанцами скульптурных завитков в затухающее бархатное тёмно-зелёное небо.

В одном из таких завершений – высоко на широком карнизе – Василий приметил ярко освещённый силуэт скульптурной группы из сплетённых между собой русалок. Их необычные раздвоенные змееобразные ноги-хвосты танцевали скручиваясь и разворачиваясь волнами среди могучих грудастых торсов. Обнажённые тела наяд, пересечённые многократно, серыми мраморными слоями, были сложно, артистически изогнуты и динамично развёрнуты в разные стороны.

Василий невольно залюбовался мастерским ритмом их совместных движений. Казалось, импульс страсти передавался от одной фигуры к другой, или, может быть, то была раскадровка движения одной только особи… Почему-то странно было увидеть их здесь. Василий не мог понять, что именно вызывает в нём колдовское чувство нереальности: то-ли нарочито современная трактовка композиции, то ли то, что все они, казалось, незримо передавали от одной к другой какое-то одно мысленное послание ему и только ему!

Василий ещё и ещё раз, следуя какому-то тайному предчувствию, принимался внимательно рассматривать композицию – фигура за фигурой, – стараясь изучать их глазами каждый раз по-новому и в разном порядке. Но всякий раз их взаимодействие приводило его взгляд к одной и той же русалке. Удивительно, но она, находясь совсем не в центре композиции, неизменно останавливала на себе причудливую линию его блуждающего взгляда. Почему? Может быть в том была задумка и мастерство скульптора, или некий сторонний знак, а может быть просто потому, что из всех наяд лишь у неё одной взгляд обращён был вниз – прямо на него.

Её мраморные глаза, несмотря отсутствие зрачков, не были пустыми и безучастными. Наклон головы и динамичный, почти невозможный, поворот тела игривой наяды построены были таким образом, что Василий, раз за разом возвращаясь, всё более убеждался – она смотрит прямо ему в глаза! Обнажённые формы её мастерские вырезанные и аппетитные, казалось, слегка двигались в такт общей скульптурной идеи, а крупные, вьющиеся локоны мраморных волос, подёрнутые ржой избыточного металла, удачно оттеняли контуры её выразительного лица вырезанного мастерски из светлого участка глыбы. Удачно использованные мастером скопления тёмных и светлых прожилок и цветных вкраплений придавали всей композиции, и этой фигуре особенно, нарочитую и потому, – загадочную, потусторонне–нереальную живость.

Закончив попытки убедить себя в предвзятой мнительности, Василий, наконец, поддался наваждению и замер, зафиксировав свой взгляд на несуществующих зрачках прекрасной дивы. Они замерли и словно слились в одно, изучая друг друга. В его голове возникла поразительная тишина.   Время остановилось, а перед глазами в пространстве меж ними поплыли удивительно отчётливые образы подводного мира. Василий с наслаждением рассматривал чудесные, не виданные им доселе образы прозрачных зданий. Утопленные в толще океанских глубин, бионические формы, однако, не были руинами покинутой Атлантиды. Жизнь кишела в них внутри и снаружи…. Василий, увлечённый созерцанием, потерял ощущение реального мира.

Внезапно что-то изменилось, словно погасла лампа кинопроектора. Василий встрепенулся и огляделся по сторонам. Южная мгла и туман окружали его. Вместе со светом исчезли и удивительные видения. Яркий силуэт скульптурной композиции померк, уплостился и погрузился в темноту.

Окончательно опомнившись от наваждения, словно подброшенный неведомой силой, Василий рывком поднялся со скамьи и быстро, словно навёрстывая потерянный отрезок реального времени, зашагал прочь. Тёмные и светлые силуэты зданий, мелькали в его голове, словно череда образов бредового, неконтролируемого сновидения. Бросая на всё вокруг быстрые взгляды, Василий пытался ухватить ткань реальности, но она всё ещё как будто ускользала, от него снова и снова, заставляя усомниться в привычной яви...