Хочу быть твоей милой. Глава 31. Жуткое утро aka Хочу стать блядью

Открыв глаза, Мила не поняла, где она находится. Обшарпанный потолок серого цвета, облезлые стены, деревянная лежанка, привинченная к стене напротив. На ней – чье-то тело неопределенного рода в черной куртке и серых штанах. Тело скорчилось в позе эмбриона и храпело так, что мир вокруг содрогался. Девушка попыталась встать. Голова тут же отреагировала дикой болью, и странный мир перед глазами поплыл. Мила закрыла глаза и схватилась за виски.

- Ай! Больно-то как!

Но болела не только голова, сильно ныла спина. И понятно почему. Мила, как оказалось, лежала на такой же деревянной лежанке, которую она видела напротив. Ни матраса, ни одеяла с подушкой. Где же она все-таки? К своему ужасу девушка обнаружила толстую решетку на единственном окне помещения и еще мощнее - вместо двери.

- Неужели в тюрьме? – Если бы не болела так голова, Мила бы рассмеялась от такой нелепой мысли. Она? В тюрьме? Не смешите! Хотя…

Откинувшись на облезлую стену, девушка постаралась вспомнить, как она сюда попала. Голова работать отчаянно не хотела и выражала свое нежелание дикой болью в висках и глазах. А еще хотелось пить. Страшно! Мила облизнула пересохшие губы. Ползарплаты отдала бы сейчас за бутылку минеральной воды!

При мысли о бутылке память все же выдала яркую надпись «Винный погребок», переливающуюся всеми цветами радуги. А потом, словно кадры старого кино, стали всплывать отрывочные воспоминания о прошлой ночи. Составить все в один сюжет не получалось. Мила хорошо помнила, что купила бутылку коньяку. Решила, что выпьет пятьдесят грамм для того, чтобы успокоиться и уснуть. Девушка никогда не пользовалась таким способом успокоения или расслабления. Но вчера…Мила сама не понимала, почему вдруг на нее нашло, и она схватилась за алкоголь. Ей, почему то, вдруг показалось, что когда она выпьет немного коньяку, а потом полежит в теплой ванной, то ей станет легче, все неприятности отступят, и она спокойно сможет уснуть. Это же благородный напиток, а не водка или «сивуха» какая-то. Но до ванной, очевидно, так дело и не дошло. В квартиру Мила не пошла. Ей казалось, что там душно и некомфортно. Она присела на скамейке около подъезда, открыла бутылку с коньяком и сделала небольшой глоток. Голодный с самого утра желудок утробно заворчал, по телу полилось тепло. Миле показалось, что туго закрученная пружина внутри нее начала постепенно расслабляться. Она сделала еще один глоток. Голова слегка закружилась. Мир показался лучше. Мила глубоко вздохнула и сделала еще глоток. Ей было все равно, если бы кто-то сейчас увидел ее, сидящую на скамейке и пьющей спиртное прямо из горла бутылки. Притом, без всякой закуски. А есть хотелось. Завтрак давно растворился в ее организме, а пообедать она не смогла из-за приезда Игоря. При мысли о бывшем любовнике снова неприятно сжалось сердце и на глаза снова попросились слезы. Мила не стала их сдерживать. Пусть себе льются. Сделала еще глоток обжигающей жидкости. В конце-концов, каждый человек имеет право напиться. Тем более, когда ему говорят, что он (она) бездарность. Глоток. Жалко себя! Очень! Мила размазала по лицу слезы. На губах почувствовала их соль. Пока рядом с ней был Роман, она чувствовала себя лучше. Роман…Он встал на ее защиту, принял злость Игоря на себя, и нашел слова, чтобы поддержать ее. А как девочки накинулись на Жилина? Мила перестала всхлипывать. Даже слегка улыбнулась. Глоток. Бррр. Полицией ему грозили! Храбрые моськи. Если бы они знали, кому грозят, были бы такими же смелыми? Почему-то Миле казалось, что да. Очень хотелось сейчас в это верить. Глоток. Ну и гадость, этот ваш коньяк. Но от него Миле стало легче воспринимать то, что произошло утром. А еще несколькими днями раньше. Боже…сколько всего на нее свалилось! Устала очень. Глоток. Алкоголь придавал девушке силы. Что будет дальше? До чего дойдет мстительность Жилина?   Мила не знала. А что же делать теперь ей? Еще глотнула коньку. Он уже не обжигал гортань. Что же дальше делать? А ничего! Работать, как работала. Ее ведь не сняли с должности. И филиал должен функции... фукни…забыла слово! Ладно! Завтра вспомнит. Но вот с подарком Игоря она поступит определенным образом. И Мила уже решила, каким. Одна загвоздка - Роман. Надо бы найти слова. А потом девушка долго и тщательно обдумывала, как объяснит Роману свой поступок и что ему скажет, чтобы он принял ее подарок.

К концу бутылки Миле показалось, что она готова поговорить с Истоминым и он обязательно ее поймет и не будет упрямиться. Прямо, уверена! Главное, сделать это прямо сейчас! А то все слова улетучатся, и ее объяснение не будет таким убедительным. Ха! Какое смешное слово «убедительным»! Ничего смешнее не слышала! Мила тихо засмеялась. Кто, вообще, выдумывает все эти слова? Он, наверное, человек с большим чувством юмора! Так! Что она хотела сделать? А! Поговорить с Романом! И Мила, швырнув пустую бутылку в ближайший мусорный контейнер, пошла к его дому. Ноги слегка заплетались, и ночной город все время пытался уплыть в сторону, но Мила шла к своей цели! Ведь именно это в ней нравилось Роману! Сам так сказал!

Что было дальше восстановит в памяти было совсем трудно. Ночной город с горящими фонарями, яркие вывески справа и слева от нетвердо шагающей по улице девушки. Как она добралась до дома Истомина, Мила не знала. В памяти отпечатались темные окна его дома. Спит, что ли? У нее такое важное к нему дело, а он спит? Фу! Глупости! Вот только номер квартиры она не помнила. Постояла около подъездной двери, тупо глядя на домофон. Но цифры так и не пришли на ум. Почему она не позвонила ему по телефону? Кто бы знал. Зачем она начала кричать на весь двор «Роман Викторович! », Мила тоже объяснить не могла. Кричала долго. Без ответа. Его окна оставались темными. Тогда она подняла с земли камушек. Маленький. И швырнула его в темные ставни. Раздался звук битого стекла. Тут уж окна вспыхнули светом везде, а этажом выше появилась голова Истомина и он спросил: «Мила Дмитриевна, Вы ошалели? »  Все. Больше, как ни тужилась Мила, вспомнить она ничего не могла. От натуги и громкого храпа в ушах звенело.

Как можно медленнее Мила встала на ноги. Стены потолок вместе с телом напротив тут же уехали в сторону. Девушка вновь присела на деревянную лежанку. Посидела так несколько минут, пытаясь сосредоточить взгляд на своих туфлях. Заметила царапину на правой. Расстроилась. Туфли-то дорогие! Не спеша подняла голову и повернула ее сперва вправо, потом влево. Мир перестал уезжать в противоположную строну. Прогресс! Снова попыталась встать на ноги. К ее счастью это удалось довольно легко. Правда, немного дрожали колени, но это не страшно. Мила подошла к решетке, подергала ее. Не открылась. Девушка прижалась к решетке лицом, в попытке рассмотреть, что там – на воле. А там был длинный коридор, который расходился в разные стороны от ее камеры. И никого. Мила прислушалась. Кроме храпа ее сокамерника, других звуков слышно не было. Но она же не может сидеть тут и ждать. Чего? Или кого? И набрав в грудь как моно больше воздуха, Мила закричала:

- Эй! Кто-нибудь! – Ее голос гулким эхом полетел по коридору. Ответа нет.

- Эй! – Еще громче закричала девушка.

- Чего орешь? Заполошная! – Этот голос прозвучал из-за спины. Мила обернулась. Тело сидело на деревянной лежанке и очень недовольно смотрело одним глазом на девушку. Второй глаз заплыл, превратившись в сине-черный синяк. Волосы на голове у тела стояли дыбом, и было ощущение, что их не мыли лет сто.

- Чего орешь, спрашиваю! – Глаз ничего хорошего не предвещал.

Мила прижалась к решетке всем телом и отчаянно закричала:

- Помогите! Кто-нибудь! – Начала колотить ногами по прутьям. – Где вы все?

Тело смотрело на нее тем же недобрым взглядом. Но ни приблизиться, ни причинить ей вред не пыталось. Возможно, решило, что Мила – психопатка и связываться с такой, как она, не стоит. Девушка замолчала, чтобы перевести дух и набрать побольше воздуха в грудь. Тело соскользнуло с лежанки, чуть приблизилось. На Милу пахнуло давно немытым телом и грязной одеждой. Казалось, куртка и бесформенные штаны были полностью слеплены из де…ма. Отсюда и запах.

- Не подходите, я буду кричать. – Заявила Мила и выставила перед собой одну руку с растопыренными пальцами. Второй же она крепко держалась за толстый прут решетки. Соображалось плохо. Про себя решила, что перед ней – женщина. Не выдержав смрада, исходящего от ее сокамерницы, Мила схватилась за нос.

- Зачем кричать-то? Я тебя не трону. – Женщина чуть попятилась назад. – Насажают психованных. Не отдохнуть спокойно. Превратили отделение в приют для нервнобольных. – И тело вновь полезло на лежанку. Мила, все еще зажимая себе нос, наблюдала, как там оно вытянулось во весь рост, вздохнуло, крякнуло, отвернулось к стене. Уже оттуда послышалось невнятное ворчание. Как поняла Мила, дама была недовольна тем, что ей не дают поспать. Не обращая внимания на бурчание соседки, Мила вновь закричала в коридор:

- Кто-нибудь! Эй!

Где-то вдали послышались голоса. Они явно приближались к ее камере. Перед ней остановились двое. Молодые совсем парни в форме полицейских. Они с одинаковыми кривыми усмешками смотрели на Милу.

- Вы чего орете, дамочка? – Спросил один из них.

- Да вот, спать не дает. Припадочная она, что ли? – Это снова голос из-за спины. Сокамерница все еще возмущалась. – Забирайте ее отсюдова! Дайте покоя!

- Маняхина, замолкни там. А то еще пятнадцать суток заработаешь. – Пригрозил телу один из полицейских.

- Напугал мышь голой ж.. ой! Тут хоть кормят три раза в день, и выспаться можно. Я не против! – Усмехнулась сокамерница.

- Тогда сейчас же пойдешь под свой мост. – Это вступил в препирательство другой полицейский. Миле слушать это все надоело.

- Я не припадочная! – Возразила она. – Скажите, как я тут оказалась? – Она в ожидании переводила глаза с одного полицейского на другого.

- Знамо, как, - ответил тот же, что и задавал ей вопрос. – Привезли на «воронке».

- А за что меня задержали?

- Знамо, за что. Общественный порядок нарушала, окна мирным гражданам била, полицейского в нос ударила. – Тут оба представителя закона мерзко захихикали. Видно. Мысль о том, что девушка врезала по носу их сослуживца веселила их.

Из угла донесся полный восхищения голос бомжихи:

- Ну, бешеная! Надо же! А с виду и не скажешь! Во, до чего власть интеллигентов довела! Мусорам…ой, пардон, господам полицейским морды начали бить! Куда мир катится!

- Маняхина!...

Мила не слушала их перебранку.   Она не верила своим собственным ушам. Вцепившись еще крепче в решетку, отделяющую ее от сводного мира, она прошептала:

- Я? Окна била? Полицейскому в нос?

- Ну, не я же, - это сказал уже второй полицейский. – Знаешь, что тебе грозит за драку с полицией?

- Ск.. сколько? – У Милы перехватило дыхание. Еще не хватало судимости. Тогда точно, прощай карьера.

- Много! – Нагло ответил полицейский и они вновь захихикали.

- Воронин! – Откуда-то издалека донеслось до Милы.

- Я! – Сразу отозвался один из полицейских.

- Веди гражданку Бреславскую сюда.

Молодой человек достал из кармана связку ключей, вставил один из них в решетчатую дверь, с грохотом, отозвавшимся болью в голове у Милы, открыл решетку и скомандовал:

- Выходим!

Мила шагнула в длинный полутемный коридор. Но оглянулась на полицейских и зачем-то спросила у них:

- Лицом к стене?

- Поумничай мне тут еще! – Это возмутился второй полицейский. – Иди туда. А то обратно сейчас запрем. – И пальцем указал направление.

Мила испугалась, что ее сейчас вновь загонят в жуткую камеру к вонючей соседке. Она кивнула и поспешила к открытой двери в конце коридора. Там оказался небольшой холл. Сбоку – отгороженная комната с огромным окном. Через него Мила увидела двух офицеров полиции в этой самой комнате. Один сидел за столом и разговаривал по телефону, другой же увидев Милу, сказал кому-то

- Забирайте! И не хулиганьте больше!

Из угла вышел…Роман! Какое у него родное лицо! Мила бросилась, было ему навстречу, но ее остановил строгий взгляд. Девушка остановилась и потупилась. Смотреть ему в глаза было стыдно. Истомин подошел к ней совсем близко.

- Мила…Дмитриевна. Вот уж не ожидал от Вас.

Вроде, они перешли на «ты» вчера? Или ей это приснилось?

- Да, что я такого сделала? – Миле все происходящее казалось глупым розыгрышем. Сейчас все засмеются, крикнут: «Сюрприз! » и все страшное закончится. Вместо Истомина заговорил тот полицейский, который предлагал Роману забрать Милу. Судя по звездочкам на погонах, капитан.

- Нарушала закон тишины, устроила дебош в ночное время, когда люди должны спокойно спать. Била стекла в квартире на втором этаже дома номер…А при задержании оказала сопротивление! Стыдно должно быть. А такая с виду приличная девушка.

Мила растеряно перевела глаза на Романа.

- Я? Била? Нарушала?

- Вы! И еще оказывала.

Мила покачала головой.

- Не помню.

Роман взял ее за руку и словно наказанного ребенка повел на улицу. Там отдал ей сумочку.

- Все документы, кошелек и телефон внутри. Я проверил.

- Спасибо, Роман…Викторович.

Он смотрел на нее в упор. Долго и строго.

- Зачем?

Мила знала, о чем он спрашивает. Она пожала плечами.

- Хотела поговорить с Вами.

- А позвонить нельзя было?

- Я не подумала.

- Вы пили?

Мила совсем смутилась.

- Да. Но совсем чуть-чуть!

- Неужели? С такого «чуть-чуть» Вы устроили весь «сыр-бор»?

- Я не хотела!

- Ну, ладно. А стекла соседям бить зачем??

- Я не хотела им. Я Вам хотела.

У Романа округлились глаза.

- Мне – то за что??

Мила слегка тряхнула головой. Она тут же отреагировала приступом боли.

-Не хотела я ничего бить! Я Вас хотела разбудить. А так вот вышло.

- Но я же на третьем этаже живу.

- Видимо, не добросила. Роман Викторович, не пытайте меня! Я плохо помню. И мне очень стыдно! Спасибо, что пришли за мной.

- Ладно. Поехали, я Вас домой отвезу.

- А на работу?

- Какая работа? Вы себя видели? Выглядите как…. да, как с перепоя и выглядите. Домой! – И он слегка подтолкнул ее к своей машине.

- А с Вашими соседями как быть?

- Никак. Я уже оплатил им новое окно. Они забрали заявление.

- А полицейский…ну которого я…в нос? Что мне за это будет?

- Бутылка дорогого виски. Этот бедолага – мой одноклассник. Он не держит на Вас зла.

Хорошо, все же. Что в маленьком городке все чьи-то одноклассники, друзья, соседи…

- Спасибо Вам! – И Мила подошла к машине Истомина и села на пассажирское сидение.

Всю дорогу до ее дома они молчали. Истомин иногда бросал на нее насмешливые взгляды. А Мила сгорала от стыда. Никогда с ней такого не случалось. Но кто же теперь поверит…Когда Роман остановил машину у ее дома, она начала:

- Я не ела вчера ничего с самого утра. Да еще и расстроилась из-за…Ну, сами знаете. Решила, что надо выпить успокоительного.

Истомин рассмеялся:

- Хорошее же у Вас успокоительное!

- Нет! Вы не поняли. Я действительно шла за успокоительным в аптеку. – Оправдываться было неприятно! – Но…не дошла. Ближе оказался винный магазин. Решила, что немного коньячку не помешает…А оно вон как…Стыдно! Очень! – Мила закрыла лицо руками. Они пахли камерой. – Я ведь не пью…не увлекаюсь…

- Да, ладно! С кем не бывает! – Голос Романа стал мягким. – Вот поспите, и все будет хорошо. А о чем говорить хотели посреди ночи?

Мила попыталась вспомнить все слова, которые она готовила для разговора. Но не смогла.

- Сейчас не время и не место. Вы правы, мне надо привести себя в порядок. А потом мы поговорим. - Роман кивнул. Вид у него был слегка уставший. Но смотрел он на девушку нежным взглядом. И Мила, подчинившись мимолетному порыву, резко придвинулась к нему и поцеловала в слегка колючую щеку. - Еще раз спасибо Вам за все!

Не глядя больше на Романа, девушка вышла из машины и чуть ли не бегом направилась в подъезд.