Хочу быть твоей милой. Глава 34. Нужные слова. Тематика: Секс по телефону слова

Они ужинали весело. Роман постоянно рассказывал что-то забавное. Про себя, про Матвея. Вспоминал смешные случаи из школьной жизни. Создавалось впечатление, что они учились в разных школах. Настолько неодинаковое восприятие школьных будней у  них было. Мила ничего забавного из своей бытности ученицы вспомнить не могла. Выпили по две рюмочки ледяной водки. Она растеклась по телу горячим теплом и чуть-чуть вскружила Миле голову. Но это буквально на пять минут. Потом головокружение прошло, а тепло и ощущение расслабленности осталось. Никогда Миле так хорошо еще не было. И когда Роман вдруг спросил:

- Так о чем поговорить хотела? Недаром же ты приходишь ко мне уже второй раз.

Мила чуть не подавилась кусочком помидора из салата. Тщательно прожевала еду, отложила вилку в сторону. Истомин наблюдал за девушкой с небольшой улыбкой на губах.

- Видимо, что-то серьезное. Приготовления-то какие. Надеюсь, ты меня не увольняешь? Роман высказал предположение в шутливой форме, Мила же ответила серьезно.

- Нет. Я хочу…- не пошло. – Я бы хотела…- снова не получилось. – Короче! Обойдемся без вступлений! – Мила выложила из своей сумочки на стол пакет с деньгами. – Я хочу, чтобы ты это взял!

Истомин перестал жевать и улыбаться. Долго переводил взгляд с Милы на пакет. Спросил тихо:

- Что это?

- Тут недостающие для операции Матвея деньги. Возьми их.

Роман пристально смотрел на девушку. Глаза снова стали уставшими.

- Я не просил…

- А я и не ждала, что попросишь! Я сама принесла. Хочу помочь тебе. Вам…

- За желание помочь – спасибо. Ценю. Но я сам решу свои проблемы. И заработаю оставшуюся сумму. У нас еще есть время.

Мила покачала головой. Она понимала, что Роман будет отказываться. Но решительно настаивала:

- Времени у тебя нет. Через два месяца операция. Еще кучу документов собирать, еще подтвердить надо…- аргументы закончились. Мила вскинулась, - не знаю, что там еще надо сделать! Но миллион тебе за это время не собрать! А я предлагаю тебе реальные деньги. Не капризничай! Бери! – Она и не заметила, как перешла на командный тон.

Роман упрямо покачал головой:

- Нет. Не возьму. Наверняка, это твои сбережения. Ты планировала на них купить что-то особенное. О чем долго мечтала. А я верю, что смогу собрать нужную сумму за оставшееся время. Да, и отдавать тебе эти деньги я буду очень долго.

- Не надо мне отдавать. Это не мои сбережения. И я очень хочу, чтобы эти деньги принесли кому-то радость…пользу. Это мой подарок вам с Матвеем. – Мила говорила спокойнее, пытаясь заглянуть Роману в глаза.

- Ничего себе подарок! Я не…

Мила перебила мужчину:

- Уверенность в себе это хорошо, конечно. Но надо уметь принимать помощь окружающих. – Так себе аргумент, но она и ему была рада. В конце-концов, тут процветает взаимовыручка.

- И это говорит мне та, кто в принципе не верит в коллективную помощь, в команду? Та, которая сама в себя не верит!

Мила опешила.

- Почему это я не верю в себя? Глупости!

- Не глупости! Одно слово неумного мужика и ты поверила, что все чего ты добилась, было…- Мила уставилась на Романа, боясь, что он произнесет вслух ту мерзость, которую она услышала от Жилина и пыталась забыть. Но он ничего такого не сказал. – …результатом ее связи с начальством. Услышала сказанное по злобе старым идиотом, и уже сомневаешься в своем таланте руководителя, в знаниях и опыте.   Так?

Мила хотела возразить, но поняла, что он абсолютно прав. Так! И даже не обиделась на Романа за такие слова.

- Хорошо. Ты прав. Возможно, я и такая. Но я прошу тебя взять эти деньги. – Мила встала из-за стола. Подошла к окну, постояла там несколько секунд. Перед ее глазами – пустой, плохо-освещенный двор. За ее спиной - тишина. Девушка повернулась к Роману и спокойно, но четко сказала:

- Рома, я не тебе отдаю эти деньги. Пойми. Это для Матвея. Он не заслужил такой участи – быть инвалидом. Мальчик должен жить и радоваться этой жизни. Я показала его рисунок своему учителю рисования. А он – своим коллегам в художественной школе. Там сказали, что у Матвея талант! И его надо развивать. В сентябре они ждут его на занятиях. Ты лишишь его этого? А если что-то пойдет не так, и ты не успеешь собрать нужную сумму? Тогда прощай операция? Прощай полноценная жизнь? Здравствуй вечная инвалидная коляска? И полная зависимость от тебя, как отца…или от других людей… Ты не можешь так с ним поступить. – Роман сидел, уставившись в невидимую точку на столе. Он молчал. Не перебивал. – Возможно, ты привык, но видеть в комнате ребенка инвалидное кресло – очень больно и страшно! Так не должно быть! - Слушал ли он девушку? Нужен был еще весомый аргумент. И она решилась. - Эти деньги – Мила кивнула на пачку, лежащую на столе, - я выручила за колье, которое мне подарил тот самый мужик, который орал тогда в моем кабинете. Как оказалось, в эту сумму он оценил мою…- Она поперхнулась, -…девственность. – Лицо Милы снова вспыхнуло. Девушка не смотрела на Истомина. Но решила рассказать все до конца. – Я не знала об этом. Думала, он меня любит, уважает. А в тот день он объяснил все. Мне такая плата не нужна. Я не проститутка. Колье я не хочу и деньги за него тоже. Пусть они помогут маленькому человечку. Матвею. И ты, как отец, не можешь отказаться. Прошу, возьми. – Мила подошла к Роману, присела перед ним на корточки, заглянула ему в глаза. Боялась. Что он вновь покачает головой. Но нет. Он смотрел на нее уставшим взглядом. Потом протянул руки, помог девушке подняться, усадил обратно за стол. Вздохнул, кивнул головой, сказал:

- Хорошо. Я возьму. Но с возвратом. Это раз. И воспользуюсь ими, если мне их действительно будет недоставать. Это два. И…спасибо. Это три. – Он умолк, глядя прямо перед собой. И Мила поняла, как он устал! Роман только с виду сильный, несгибаемый человек. Но сейчас было ясно видно, как трудно ему пришлось в последнее время. Ранние морщинки вокруг глаз – тому подтверждение.

- Рома…- Мила тихо позвала его. Ей хотелось найти для него слова поддержки. Сказать что-то ласковое. Не успела.

У Романа зазвонил мобильный. Он глянул на  экран, широко улыбнулся и сразу ответил:

- Привет, сын! Как дела? – Долго слушал, зачем-то кивал и улыбался. Мила слышала далекое стрекотание детского голоса в трубке. Матвей рассказывал отцу свои впечатления от прошедшего дня. Так продолжалось минут пять. Но постепенно поток новостей иссяк и ребенок умолк.

- А ты знаешь, кто у нас в гостях? – Роман оторвал трубку от уха и включил громкую связь. Мила хорошо услышала звонкий голос Матвея:

- Кто?

- Тетя Мила. Помнишь?

- Да! Пливет, тетя Мила! Холосо, что плишла. Папе скучно одному, а я к бабе с дедой уехал.

- Тетя Мила принесла тебе подарок! Зай…кролика! Красивого! Он будет тебя ждать дома. А еще альбом для рисования и много всего.

- Спасибо. Тетя Мила!

- Пожалуйста, Матвей! Жаль, что я тебя не застала. Очень хотелось с тобой повидаться. У тебя все хорошо? – Спросила Мила и испугалась, что сейчас Матвей будет рассказывать все то, что ранее рассказал отцу. Но нет. Видимо такой подробный отчет только для папы.

- Все холошо. Я купался в лечке сегодня! И малину с бабой собилал. Вкусно! Я пливезу тебе немного.

Мила поймала себя на том, что улыбается во весь рот.

- Спасибо, Матвей.

Роман вклинился в разговор:

- А теперь, сын, пора в кровать. И не капризничай. Одна сказка, а не десять. Бабушке тоже надо отдыхать. Обнимашки!

- Ладно. – По голосу мальчика было понятно, что он хотел не одну сказку. – Обнимашки. До завтла папа. Пока, тетя Мила. – И телефон затих.

- Какой он славный! – Мила продолжала улыбаться. – Обязательно надо его записать в художественную школу. Обязательно!

Звонок Матвея отвлек обоих от неприятного разговора. Потом они продолжали ужинать. К спиртному больше не притрагивались. Чай пили с зефиром. Оказалось, что они оба его любят. Когда Мила взглянула на часы, была уже почти полночь. Уходить не хотелось. Но надо и честь знать. Девушка поднялась и стала собирать посуду со стола.

- Ты что делаешь? – Роман смотрел на нее с непониманием, даже с возмущением.

- Со стола убираю. Не видишь? – Мила пожала плечами. Роман забрал у нее из рук тарелку.

- Ты – гость. Тебе не положено убирать со стола.

- А если хочется? – Мила игриво улыбалась.

- Хорошо, но мыть ее я буду сам. – Согласился Роман. На том и порешили.

Мила огляделась. Кухня блистала чистотой.

- Все. Мне пора. – Она взяла свою сумочку, направилась к выходу. У двери задержалась, повернулась к Роману. – Спасибо тебе.

Он стоял посередине коридора, почти полностью перегораживая его.

- За что? – Миле показалось, что в его голосе она слышит грусть.

- Мне давно так хорошо не было. Картошка, селедка, немного водки и душевный разговор. Что еще для счастья надо? – Она улыбнулась. А он нет.

- Не уходи. – Роман сказал эти слова тихо. Но Мила услышала их. Молчала.

– Останься, - опять попросил он. Мила не знала, как поступить.   Надо бы уйти. Открыть сейчас дверь, переступить порог и скрыться в ночи. Так правильно! Но кто и когда в данной ситуации поступает правильно? И девушка поддалась своему внутреннему желанию. Она уже давно хотела это сделать, но сдерживала себя. А тут отпустила. Мила протянула руки и качнулась ему навстречу. Роман поймал ее, прижал к себе. Крепко. Послышался звук падающей сумочки. Ну и пусть. Она сейчас только мешала. Ей так хорошо было в его руках. Весь мир растворился где-то позади. Существовал только этот человек, его тепло, запах, руки. Мила почувствовала, что мужчина немного ослабил объятия. Она слегка отпрянула, чтобы заглянуть ему в глаза и тут же почувствовала его губы на своих губах. Мягкие, нежные. Мила ответила на поцелуй. Слегка раскрыв рот, почувствовала его вкус. Этот поцелуй не был похож на те, которые она знала. Никто и никогда еще так ее не целовал. Ласково, но вместе с тем требовательно. От этого немыслимого смешения кровь девушки забурлила по всему телу. Мила растворялась в его нежности, отдавалась ей полностью и теряя счет времени. Но вдруг Роман немного отстранился, глядя ей в глаза, спросил:

- Остаешься?

И Мила кивнула. Да, она останется. Надо быть полной дурой, чтобы сейчас уйти и отказаться от этих ласковых губ. Ей хотелось ощутить их снова и снова. Но Роман не поцеловал ее вновь, а подхватил на руки и понес в комнату. Не туда, где они сидели с Матвеем в прошлый раз. А чуть дальше. Там, не включая свет, он положил девушку на кровать, лег рядом и только тогда снова прижался своими губами к ее. Проник в ее рот мягким, ласкающим языком. У Милы слегка закружилась голова. А, возможно, ей это только показалось. Она обняла мужчину, крепко прижалась к нему всем телом. Но этот поцелуй длился недолго. Роман оторвался от нее и стал покрывать короткими поцелуями ее щеки, скулы, глаза. Мила сама подставляла их под его губы, закрыв глаза, и таяла под его руками. Он медленно гладил ее тело, все еще спрятанное в одежду. Эти неторопливые движения разжигали в девушке желание. Низ живота свело сладкой судорогой, дыхание сбилось и стало прерывистым. И тогда его поцелуи стали требовательнее, а прикосновения более откровенными. Он гладил ее грудь и бедра. Она слегка приподнималась на постели, чтобы он смог проникнуть руками всюду, куда хочет. И чувствовала мужские ладони на своих ягодицах. Им обоим стала мешать одежда. И они стали помогать друг другу от них освобождаться. Миле очень нравились ощущения, которые вызывали прикосновения ладоней Романа к ее обнаженной коже. И ей казалось совершенно естественным, что он сейчас гладит там, где чужой руке совсем не место. Ведь Его рука не чужая. Она ласкает и возбуждает. Роман так же часто дышит, как и она. Иногда во время поцелуя он чуть слышно стонет. Совсем тихонько. Возможно от того, что ладонь Милы, исследуя его тело, гладит самые чувствительные точки. Ей нравится и его сбивчивое дыхание, и его стон. Он возбуждает девушку еще сильнее. Под ее руками никто и никогда еще не стонал. Мила даже не знала, что ее прикосновения могут вызвать в мужчине такие чувства. И она смелеет. Ее рука опускается до того места, при мыслях о котором лицо девушки пылает, дышать становится трудно, а низ живота взрывается диким желанием. Ничего подобного девушка не ощущала до сих пор. Внезапно Роман переворачивается на спину и увлекает за собой Милу. Он делает это так легко, словно она не взрослая женщина, а перышко какое-нибудь. Теперь девушка оказывается на нем сверху. Он страстно целует ее и смотрит долгим взглядом ей в глаза, словно спрашивая о чем-то. Она понимает, о чем. Сама чуть спускается вниз и чувствует, как мужчина входит в нее. Мир исчез вокруг. Остались только она и он. И те ощущения, которые они испытывали. Движения становились все быстрее. Тело требовало разрядки. Мила слегка приподнялась, уперлась руками в грудь Роману. И тут ее накрыло такое сильное ощущение, что она вскрикнула, в глазах появились небольшие светлые круги, тело изогнуло в судороге оргазма. Это было потрясающе! Такого она не переживала никогда. Роман прижимал ее бедра к своим, не давая девушке упасть. Когда все закончилось и ее тело размякло, она прижалась к его груди ухом и шумно дыша, замерла так на некоторое время. Сердце стучало в висках. Мыслей в голове  не было. Только слышно было, как в груди у Романа стучало его сердце.

Потом они лежали в темноте. Молчали. Рука Романа обнимала Милу за плечи, а она положила голову на его плечо. Он время от времени целовал ее коротким поцелуем в висок. От этого поцелуя на душе было спокойно и радостно. Почему она не знала, что занятия любовью с мужчиной могут быть такими прекрасными? Поцелуи и прикосновения могут разжечь костер внутри тебя. Да такой, что, кажется, еще немного и сгоришь от желания. А сама близость – это не боль, а предчувствие близкой развязки. И оргазм существует. Он является естественным завершением всего. И он такой, как пишут о нем в романах – ты как будто взрываешься изнутри. А Мила всегда думала, что это – художественный вымысел авторов, чтобы скрасить повествование. Как хорошо! И после близости можно вот так лежать рядом и, не спеша никуда, ласкать друг друга. И молчание не в тягость. А совсем наоборот. Она вновь почувствовала на виске легкое прикосновение губ Романа. Они медленно остывали от пожара любви. В форточку дунул свежий ночной ветерок. Он пробежался по нагому телу девушки, заставив ее чуть поежиться. Роман уловил это движение. Нащупал где-то одеяло, накрыл их обоих. Миле стало еще уютнее. Глаза стали закрываться и уже в полудреме она почувствовала новое прикосновение его губ к виску…