Полинка. Ч. 7

Предыдущая часть:

– Но, ты не забывай, Полиночка, что этот «ключик» скоро увянет, и тебе потребуется либо другой «ключик», либо «отмычка»!

– Я примерно понимаю, на что ты намекаешь. Ты полагаешь, что можно получать сексуальное удовлетворение только от «ключиков» и «замочков»? А я считаю, что самое главное в сексе, это страстное желание доставить как можно большее удовольствие партнеру. Неважно, как: поцелуями, проникновением во влагалище, стимуляцией матки, клитора, груди. Ни думать, ни размышлять, просто – отдавать  и отдаваться. Недавно встретила такое выражение: «сколько тепла ты поставил на кон, столько и возвращается... ». Полностью согласна с автором, именно на кон! Бросить на чашу весов всё, жизнь свою не пожалеть для другого, любимого, желанного. И он должен сделать то же самое. Вот тогда это любовь. А всё остальное – игра, блеф и в результате – зеро, ноль.

Полина закончила свой монолог уже в теплом помещении бани.

– Предлагаю намылиться, и потереться телами. Это будет очень эротично! Ноль трения, всё тело  – сплошная эрогенная зона, эросфера.

Мы так и сделали. Я взбил в тазу пену, покрыл ею всё тело Полины, и приступил к эротическому массажу. Мы терлись друг о друга животами, я гладил её ягодицы, она прижалась сосочками к моей груди и негромко застонала.

– Возьми меня сзади,   – прошептала Полинка мне в ухо, оторвавшись от меня, и легла грудью на полОк, выставив свою розовую попочку. Вид её красивой щелки так меня возбудил, что плоть моментально «восстала», я вошел в этот влажный «грот любви» и уперся в матку. Полина взвизгнула, инстинктивно подалась назад, еще сильнее нанизываясь на член. Я прижался грудью к её скользкой спине, а руками охватил божественные бугорки груди. Она повернула ко мне своё лицо и я припал к её губам.

– Сашенька, давай, давай, я хочу, я безумно хочу его. Е. и, Е. и меня Сашуля.

Я стал ритмично двигать членом а Полинка своей попкой. Мы сливались телами и расходились. Я мял её груди, она выла подо мною. Я трахал её как сучку, а она теребила одной рукой клитор, а пальчиками другой нежно перебирала яички и умоляющим голосом повторяла одно и то же:

– Сашенька, давай, ещё! Ещё! Давай же, е. и! Е. и! Умоляю, не останавливайся!

– Солнышко моё! Как мне нравится твоя п.. да! Она такая отзывчивая, такая нежная. Она так страстно ласкает мой х. й. Ты просто волшебница, Полиночка. Я люблю тебя, моя девочка, моя куколка, моя Королева!

На удивление, мы в этот раз не спешили кончать, наоборот, двигались лениво, наслажаясь самим процессом соития. Полинка кончала как-то просто, но чувственно, её оргазмы были не бурными, но продолжительными. Я понимал это, потому, что в такие моменты её вагина начинала трепетать и сжимать мой член.

– . Сашенька, милый, как мне хорошо с тобой. Как хорошо, что ты приехал!

– Как же здорово, что мы встретились с тобой, Полиночка. Какая же ты, всё-таки, молодец!

– Ты знаешь, я, почему-то, не хочу быстро кончать. Ты просто двигайся во мне, чтобы я чувствовала член, и непрерывно получала наслаждение от этого движения. Возьми меня за бёдра, погладь мою попочку, живот, плечи. Мое тело такое скользкое, кажется, я вся превратилась в сплошную сексуальную субстанцию, получаю удовольствие от любого касания. Хочу, чтобы это длилось вечно.

Но, всему когда-то приходит конец. Мы как-то одновременно почувствовали, что нужно ускориться. Я стал яростно натягивать Полинку на себя за попочку, а она всё энергичнее насаживаться на мой член.

– Давай, Сашенька, е. и покрепче! Я хочу! Хочу!

Войдя в раж, она стала вилять попкой так, что член мой терся то об одну, то о другую стенку её пульсирующего влагалища.

– Я подозреваю, что мы с тобой сегодня не помоемся, Полиночка, потому, что я не могу равнодушно смотреть на тебя голенькую, – намыливая мочалку, сказал я.

– А ты куда-то спешишь?

– Нет, до завтрашнего вечера я совершенно свободен. Я передумал ехать в район, разбираться с электричеством. Надеюсь ты не выгонишь меня на ночь глядя?

– Не выгоню, если ты будешь себя хорошо вести.

И,   действительно, я вел себя идеально, помыл свою жемчужинку и помылся сам.

А после бани мы лежали рядом на спине и тихо разговаривали.

– Ты знаешь, Полина, это самый счастливый день в моей жизни.

– В моей тоже! Если бы ты знал, как я мечтала о том, чтобы встретить тебя. В городе. В метро, автобусе, просто на улице. Ну, почему ты не появлялся на моем пути. Десять лет, целую вечность. И вот мы встретились. Всё получилось так просто, на удивление просто.

– Это всё потому, что ты такая умница. Ты вела себя так естественно и так по женски.

– Естественно? Тебе так показалось? Если бы ты знал, какого внутреннего напряжения стоила мне эта естественность?

– Но, это было, наверное, только вначале? А, когда ты присела там, в траве?  

– Тогда я не играла, я действительно сильно захотела писать и подумала, что после минета мне уже не следует тебя стесняться.

– И правильно сделала! Это было так мило, и так сексуально. Мне даже захотелось в тот момент всё бросить и вылизать твою письку, слизнуть язычком эти оставшиеся на ней капальки.

– А ты хотел бы, чтобы я пописала на тебя?

– Я, как-то не думал, но это звучит заманчиво. Мы как-нибудь попробуем, в следующий раз, в бане. Ты когда планируешь приехать сюда в следующий раз?

– Даже не знаю. Ты же в курсе, что творится сейчас с этим вирусом. Буду пахать и пахатаь без отгулов и прогулов. Кстати, не боишься со мной контачить. Могу тебя запросто заразить. Сама я, конечно же, привитая, но переносчиком могу быто запросто.

– Нет, Полиночка, заразиться от тебя я нисколечки не боюсь, я фаталист. Ну, а если ты меня заразишь, то сама же и вылечишь! Ты согласна быть моим домашним врачом?

– Смотря, как и чем будешь расплачиваться, – захихикала Полинка, явно на что-то намекая, – если «твердой» валютой, то согласна.

Мы соединили свои ладони и переплели пальцы, в знак заключения нашего договора.

– Меня что-то клонит в сон! Давай поспим. Но, если ты меня захочешь ночью, то я не буду против.

– А на речку завтра во сколько пойдем?

– Не знаю. Не рано, где-то после завтрака. Если погода будет.

– Должно быть, вёдро! Обратила внимание, какое небо было звездное? Да ты уже, спишь, моя прелесть!