Хроники Греховосшествия - 1

Я расскажу удивительную историю, которой восторгаюсь многие годы...

Для бюрократии нужен излишне объёмистый живот – мой чересчур невместителен...

Время:

Это случилось в 1975м году. Страна-место: Франция, Испания или Португалия, лакомый город Живой.

Весеннее утро неразборчиво – вечер дарил красоту всем.

Неопределённый человек вкушает воздух ночного перекрёстка. Мы рассмотрим, если подойти ближе... Мы подходим, - мерцания лунного света осыпают лепестками осенних искр. Взгляды соприкоснулись, прохожий замечает нас – но не может видеть: мы отгорожены пеленой параллельности. Взгляды пронзают...

Двадцать три года колыбели – пятая часть срока в плату спокойствию... Он переиначил стыд в многозначный лоск иронии. Изящные неухоженные пальцы сминали бирюзовый блокнот, пустой.

Чуть об одеянии: изумрудный пиджак гармонировал ночи и милому прекрасному блокноту. Он смотрелся.

Протяжную длительность домашней жизни, Он чистится. Самоцель – предаться лоску, одеть себя в мишуру... И вот почему:

1

Увы. Он разменивается в ссорах. Увы. Он направляет силы жить под стать и угождать...

Домашняя жизнь унизана ссорами, в доме души – и голове – бардак. В три после полудня полы воображаемой мантии покидали вслед просторы дома, с надеждой на безвозвратность... Он элегантен. Он растрачивает себя на лоск, расчерчивает проспект повторимой манерой и гордится осанкой... Он видит разрешение на преступление волнений в малой опрятной милости – Он мил собственноручно, индивидуальность – Его всё. Он не стыдиться инакомыслия но уходит от озарений. Он элегантен. Он не видит. Осознанная медитация чужда бесцветному человеку с пустым бирюзовым блокнотом.

Сутью, проблема иллюзорна – стоит отстранить, всё – в голове, Его всё – нераскрывшееся сознание. Несколько строк почерка другой руки проявят застенчивую душу...

Он истратил свои – и не только – сбережения. Не на посуду, не на скатерти в комнату матери, - Он сбегает. Эффект нашего присутствия облагораживает путь, но не сильно... Ютится в театрах, изображает занятого бесцветием.

«Отчего Твои мешки под глазами? », - Он умолчит о сестре, безразличие родителей и отвращение к себе – тайное, разумеется. Он не расскажет о родителях, кому безразлично – кому дарить внимание, обязывать и вышвыривать. Он не расскажет о мужчинах, кого приводила сестра, с кем занималась проституцией. Он смолчит о протёртых носках, сокроет мозоли.

«Отчего Твоя худоба? », - скажет, недоедание вошло в привычку – «Недоедание вошло в привычку», - оправдается тысячей ложей но смолчит об очереди из маргиналов, на бесплатную еду. Оправдается непридуманной болезнью. Посетует на работу; Он писатель.

Он откажется от помощи – но поделится голограммой-ключом от вселенных . Из последних сил придаёт фактуре лоск, прячет восковое лицо за мишурой. Он продолжит строку, завершит очерк женской руки.

Сон отмывает действительность на новый лад, тайный образ стелется в шаге от...

В один момент, Он встречает женщину, - Она проницательна.

Им суждено встретиться в магазине. Она узнает Его, непременно, пусть не подаст виду...

*

Угловое зеркало раскрывало происходящее меж стелл и полочек круглосуточного заведения...

Он зашёл в элитную лавку купить дешёвого кофе... Он уводит взгляд, с жестянкой в изящной неухоженной кисти, - но появляется Она. Девушка в осеннем пледу поглядывала на молодого человека в изумрудном пиджаке и с блокнотом в изящной кисти. Он смотрелся. Взгляды встретили, показалось Ей...

Она сопоставила внезапный вечер с удивительной случайностью и, путём троп удивительных нежданностей, оказалась близ лавки давней подруги...

Робость, стыд и самопрезрение - Он подменил жестянку, под властью чувства, на исключительный напиток. Робеет и дрожит, но протягивает альбиноске за кассовым аппаратом банку в стиле рококо. Альбинос одарила гостя улыбкой презрения.

Её очередь...

Веснушки, рыжие волосы... Она – флорист, - и всё у Неё дома заставлено цветами, - и дома у Неё гармония...

Он застывает пред Ней и, в смущении, дематериализуется.

Он разорён – в кошельке отрицательный счёт... Она понимает и протягивает альбиноске «плату за двоих», - гостья Его жизни избрала чай с лепестками роз... Она приняла сосуд розовых бутонов – те раскроются в темноте, магией красоты. Он поколебался и принял дар спасения. Кто автор чьей истории?..

Он смотрит на Неё, Она – на Него... Альбиноска жонглировала палочками корицы и следила за температурой в помещении: двадцать три градуса по Цельсию...

Он дарит Ей кофе, спрятав кисть в рукаве. Она улыбнулась улыбкой пережившей многое и вручила Ему чай с лепестками роз. Ей, приятно Его встретить, - и незачем отказывать исправлению истории в продолжении...

Он ведёт Её вымощенной йоркским камнем тропой, следует за гостьей. Она не сомневается в том, кого ведёт домой.

Она Его раскусила, с первого взгляда в отражении углового зеркала, - и одарила временем – самым ценным – чтоб Он раскрылся.

Возможно, история поменяет их местами – тогда проверку пройдёт Его милосердие. Возможно, всё иначе... Он изменит Ей.