Как коалы бурых медведей предали

Высланный наперед Онфим не заметил ничего, что могло бы угрожать хрупкому психическому состоянию подвешенного меж пары коней в жидовской люльке Богуна, вразвес иноходи медленно покачивающегося в виду стылой земли. Свесив буйную голову вниз, к центру притяжения, атаман рассматривал многочисленные артефакты, оставленные предыдущими поколениями безымянных насельников бескрайних степей Украйны : эвон, трактор, украденный вместе с отарой русских свиней лихими чеченами, а вон и пробка валяется, никому не нужная, с винтом, а помнится ведь, что за такую же давали на куче, что у магазина  " Мелодия " на площади Горького, сразу по е... лу с ноги, жуткие патлами спекулянты буцкали принесшего заместо благой вести пробку аборигена, даже не зная, что появится через много лет такой подонок - Никитин, по росту сговора картелей сетей объявивший старух Нижегородчины предательницами и паскудами, скупившими сахарный песок зараз мешком, отчего невероятно выросли цены на бензин. В рассудке Богуна смешались времена и люди, кони и марсоходы, а медленно сочащаяся из нанесенной Володыевским раны кровь навевала тошные стихи, вроде когда - то слышанные :

- Мы маляры и тухес нов,

Как рыло Путлера чичас.

Эх ! Не стал гусаром Глов

И Стахич Псой - не хасзаваз,

Предатель, гнида и подонок,

Сбежавший в немцы в феврале,

По следу непотребных жонок,

Как Ландер рыжая в говне.

- Это мы в говне ! - прикрикнул на грезящего Богуна есаул Свинадзе, что было немыслимо еще день назад, - а рыжая в шоколаде, кроет нас, мудаков, санкциями как гражданка Удалии, считает фактом принадлежности гражданства военными преступниками.

- Не шуми, - отозвался Богун, скрипя зубами и нащупывая шашку, заменившую ему по результатам встречи с маленьким паном привычную казаку - антисемиту саблю, - фук вот тебе, Свинадзе.

Ошеломленный находчивостью двадцатидвухлетнего атамана есаул, сдвинув чорну шапку на восточную сторону вытянутой огурцом головы, застонал, обнаруживая себя запертым внутри себя же : душа его, загадочная, как и полагается простым русским людям грузинам, томилась в мясной избушке, не имея сил полететь в Маскву, например, к любой добровольной сестрице, что не пожалкует дефицитной площади для поспешной регистрации, или в Салехард, или во Флориду, по х... й, ведь когда вырывается душа из туловища, то ей везде путь - дорога. Хошь - сразу в рай, а не хошь - в граждане России ступай, стань говном под руководством фашистского президента, обосравшегося так, как не обсирались даже разбойные большевики или влетевшие в Афганистан Советы.

- Давай я тебя освобожу от сомнений, - посоветовал есаулу хорунжий Шивер, снося его голову саблюкой вострой, - есаул догадливый. Не ко времени ты расчувствовался, гад, потому враги кругом, рост экономики и такое перспективное будущее, что сратое чучхе бледнеет, расширяя обычно косые глаза.

Богун взъярился, зная еще по урокам анатомии, что не может глаз у корейца стать круглым или расшириться, не позволено ему эволюцией свершать такие вот выверты, выходит, мыслил атаман, Шивер врет ?! Так кто же он ?!! Засланный мент ??!

- Это уже из Корецкого, - торопливо записывала в анамнез ютящаяся по тачанке товарищ лекпом Лизавета Непийко, жадно отпивая из оловянного жбанчика сухарный квас, - попер бред у атамана, как до того был из рунета, интересно, каким будет следующий период галлюцинаторной составляющей этой поминающей ставшими неинтересными муз сказочки, стихозы - то уже были, как и глазастая Надька.

Каким ? А вот таким вот, любимая моя Готфрик. " Отчет пациента, сестры  украинки, за нумером девяносто шесть - шестьдесят девять ".