Хочу быть твоей милой. Глава 48. И все так ясно и. Из книги Хочу стать шлюхой

Вставить ключ одной рукой в замочную скважину оказалось большим испытанием. Да, еще и рука дрожала, а ключ не попадал, куда надо. Вторую руку крепко держит в своей теплой ладони Роман. Наконец, замок дважды щелкнул и открылся. Почему так трудно дышать? Воздуха совсем не хватает, и сердце стучит в висках. Шагнула в квартиру, потянула за собой Его. Как только дверь закрылась, не удержалась, прижалась к нему всем телом, обхватив руками за шею. Его губы оказались рядом с ее виском. Она хорошо слышала его сбившееся дыхание. Обнял, но тут же чуть отстранил от себя и прижался губами к ее полуоткрытому рту. От вкуса его языка слегка помутнел разум. Скользнула ладонями ему под тонкий свитер. Провела снизу вверх до самых плеч. Тихо застонала от прикосновения к его горячей коже. Роман понял ее стон по-своему. Оторвался от губ девушки, поднял ее на руки и понес в комнату. Там остановился в нерешительности.

- Туда, - показала Мила на спальню.

Оказалось, что широкой кровати им было мало. Мила лежала поперек, и ее голова слегка свисала вниз. Роман навис над ней и целовал ее шею. Каждый миллиметр. Это сводило с ума. Мила вцепилась руками в его свитер и потянула его вверх. Швырнула его куда-то на пол. За свитером полетели его джинсы. Кажется, вместе с нижним бельем. Теперь пришла ее очередь. В отличие от девушки, Роман не спешил. Он расстегивал пуговицы на ее блузке и целовал открывающееся место. Расстегнет, поцелует, расстегнет, поцелует. Когда открылась грудь, долго ласкал губами ее соски через кружева бюстгальтера, доводя Милу до безумия. Потом медленно вел дорожку из поцелуев вниз, до самого живота. Мила ощущала его дыхание на своей коже. Оно было горячим и частым. Потянулась к нему, чуть приподнявшись на кровати. Роман воспользовался этим и снял с нее блузку вместе с пиджаком. Они послушно улетели в угол за кровать. А Мила почувствовала сильную мужскую ладонь, продвигающуюся вверх по внутренней стороне ее берда. Поняла, куда его рука движется, и ее обдало жаром возбуждения. Ей показалась слишком долгой такая прелюдия. Она же с ума от желания сойдет, прежде чем он ее разденет.   Изогнулась и сама сняла с себя,   ставший вдруг тесным, бюстгальтер. Расстегнула молнию на юбке. И Роман стащил ее вместе с кружевными трусиками. Девушка теперь осталась лишь в чулках. Обхватила ногами Романа, прижала его к себе руками. Вновь почувствовала его требовательный язык у себя во рту. Теперь можно было признаться себе, как часто за последние дни она мечтала именно о таком вот поцелуе. От которого сносит голову, а снизу живота поднимается буря желания. Одной рукой Роман поддерживает ее за спину, другая ладонь нежно, но умело ласкает ее грудь. А она отзывается на его ласку все новыми приливами горячего возбуждения. Боже, как хорошо! Но хочется большего! И она сама выгибается ему навстречу, чувствуя, как его мужское естество входит в нее. Роман оторвался от ее губ, вскинулся  и застонал. Подождал несколько секунд и начал движение. Ритмичное, неспешное, самое прекрасное из всех движений в мире, все глубже и глубже погружаясь в девушку. Она обняла мужчину, прижалась к нему всем телом и сосредоточилась только на этом движении. Чувствовала его в себе. Такого горячего и напряженного…В ней самой словно затягивалась крепкая пружина. С каждым тактом, с каждым входом и выходом. Еще немного и пружина лопнет. Еще…еще…Мила застонала громче, крепче прижалась к Роману. Еще…От следующего его движения ее тело просто взорвалось. А в глазах поплыли разноцветные круги. Сладкая судорога скрутила весь низ живота, заставив девушку выгнуться. Словно сквозь пелену, она услышала долгий и низкий стон Романа. Его губы уткнулись ей в шею. И он замер на несколько секунд. Потом обмяк, придавил собой девушку к кровати. Несколько раз поцеловал ее в шею, в висок и в губы. А ее тело стало невесомым и легким. И почему-то захотелось смеяться. Тихо-тихо. Едва слышно.

Они лежали рядом. Обнаженные, удовлетворенные. Роман держал ее руку в своей ладони и время от времени прикладывал ее тыльную сторону к своим губам. Оба молчали. Но обоим было хорошо и спокойно. Наконец, ничего не давило и не угнетало Милу. Да, проблемы не испарились сами по себе, но они отодвинулись и не грозили уже катастрофой. Все было ясно и понятно. Ответы на все ее вопросы лежали на поверхности. А главное, он был рядом. И ничего больше не надо.

- Скажи, а как ты вообще попала в новый поселок? – Шепот Романа нарушил ночную идиллию.

- К Руслану поехала за помощью.

Он повернул к ней свое лицо. В свете уличного фонаря мила смогла разглядеть лишь очертания носа и подбородка.

- К какому Руслану?

Мила хихикнула:

- А я его и фамилию не знаю. – Сейчас ей это показалось забавным. – Просто Руслан. У него рыбный завод.

- Наветов Руслан? – Роман привстал над кроватью, облокотившись на локоть, да так и застыл.

- Наверное. Как-то не до фамилий было. Мы встречались лишь пару раз. – Милу забавлял этот разговор.

- А причем тут он?

- Я думала, он поговорит с Арговым…объяснит ему. А он не захотел. Представляешь? Так и сказал: «Не хочу! »

- А почему он должен был захотеть? Между вами что-то было? – Даже в темноте Мила чувствовала его пристальный взгляд. Ну, да. Разговор получался какой-то двусмысленный.

- Нет. Мы даже не целовались. – Про то легкое касание Русланом ее губ Мила разумно решила промолчать. Оно не вызвало в ней никаких чувств. Это и поцелуем-то назвать нельзя.

Роман вновь откинулся на подушку. Молчал. Милу начало тяготить его молчание.

- Ты даже не представляешь, какой у меня сегодня был трудный день. Просто катастрофа какая-то! – Пожаловалась она в темноту.

- У нас у всех сегодня был тяжелый день. – Отозвался он.- Ничего. Он уже закончился. Мы справимся.

- Нет. Ты не понимаешь. Мало мне выходки Орловой…Я сегодня биологического отца видела…

- Не понял. Что значит «биологического»? У тебя их несколько? На каждый день?

- В его голосе насмешка, или ей показалось?

- Папа у меня один. А этот мужчина когда-то бросил мою мать, беременную мной и умотал за красивой жизнью. А мой приемный отец прикрыл его грехи. Женился и всю жизнь терпел злобу моей мамаши. Я узнала об этом недавно. И вот сегодня у Руслана познакомилась со своим биологическим папашей.

- И что он?

- Предложил выпить и отдохнуть. Кажется, принял меня за особу с низкой социальной ответственностью.

- А ты?

- А я выпила, сказала все, что о нем думаю и послала его подальше.

- А он? – Роман явно улыбался.

- А он не понял и, кажется, обиделся. – Сейчас та ситуация не казалась такой катастрофичной. Скорее, нелепой.

А Роман уже откровенно смеялся. Тихо, беззвучно, но дрожащая кровать выдавала его с головой.

- Что ты смеешься? – Мила и сама уже улыбалась.

- Вот уж у кого день точно не задался. Мужика послали, а он и не понял за что…- Истомин рассмеялся вслух. Мила несколько секунд слушала его заразительный смех, не особо понимая, чем он вызван, но потом не выдержала и рассмеялась вместе с Романом.

- Не понял…вообще не понял…- повторяла она, вытирая слезы от смеха. – Вот и пусть помучается…не понял он…представляю.. как он у Руслана спрашивал – «за что она так? За что? »

Роман обнял Милу, и они катались по кровати весело смеясь. Потом начали целоваться. Сперва, нежно, играючи. Но их поцелуи становились все требовательней, все яростнее. Объятия делались все теснее. Мила почувствовала, как снова закипает ее кровь, и возбуждение волнами растекается по телу. Роман оторвался от губ девушки и стал целовать ее тело. Все ниже и ниже. Мила откинулась на подушки, закрыла глаза, раскинула руки в стороны и наслаждалась каждым его прикосновением. Ее нетерпение росло. Она знала, куда он ведет свои ласки. И когда он коснулся губами самой чувствительной точки между ее ног, Мила громко застонала и выгнулась навстречу ему. Желание теперь было похоже на легкие удары током. С каждым его прикосновением сквозь нее словно проходил разряд, заставляющий приподниматься над кроватью и просить: «Еще! » Когда они слились, терпения у девушки совсем не осталось. И после нескольких глубоких проникновений, она снова ощутила яркий взрыв внутри себя, который заставил ее стонать и метаться по кровати. Это было прекрасно! А потом они отдыхали. Голова Милы покоилась на груди Романа. Он дышал размерено и спокойно. Его пальцы перебирали волосы девушки, разметавшиеся по его телу. Иногда он гладил ее по голове, словно, маленькую. Время тянулось неспешно. Никто бы сейчас не посмел нарушить их покой. Никто, кроме их самих.

- Мне надо возвращаться домой. Скоро утро. Матвей проснется, а меня нет.

- Он один?

- Нет, с Ниной. Ее тоже надо бы отпустить домой.

Мила глубоко вздохнула. Ей не хотелось, чтобы он ушел. Слишком хорошо ей было рядом с этим мужчиной. Но Матвей…

- Трудно одному растить ребенка? – Она приподняла голову, чтобы взглянуть на него. Но в темноте почти не разглядела.

- Нет. Только пришлось отказаться от своей прежней жизни. Поменять абсолютно все привычки. Но я не жалею. – Пауза. - И я не один. Мне многие помогают.

- Когда операция?

- Дата еще не назначена, но двадцатого августа мы должны быть в клинике. Документы отправлены и предоплата внесена.

- Это же через месяц уже.

Роман приподнялся и сел на кровати. Мила тоже встала.

- Ты даже не представляешь, как я жду этой операции. – Он сказал это шепотом, но так горячо, что Мила почувствовала, как мурашки поползли по ее обнаженному телу. Она придвинулась к нему, обняла, прижалась обнаженной грудью к его горячей спине.

- Все будет…все будет хорошо! - Прошептала ему прямо в ухо. – Все получится! Вот увидишь! Матвей поправится. А осенью мы отведем его в художественную школу. – Говорила и сама верила в свои слова. – Он будет ходить и будет рисовать!

Роман обернулся, обнял ее в ответ, нашел губы девушки и поцеловал долгим и нежным поцелуем.

- Мне пора.

- Я понимаю. Надо, значит, надо. – Она неохотно выпустила его из кольца своих рук. Роман соскользнул с кровати, в темноте нашел одежду. Мила смотрела, как он одевается и все внутри нее кричало, чтобы он остался. Но девушка молчала. Знала, что не останется.

- Боишься, что в офисе узнают про нас? – Его вопрос был неожиданным. Но Мила задумалась только на секунду. Потом откровенно и уверенно ответила:

- Не боюсь. Я не ворую чужое и не делаю ничего плохого. Кто меня осудит? Кто вообще может нас осуждать? – Она тряхнула головой, словно отметая остатки неуверенности или сомнений. – Нет, не боюсь. Я хочу быть с тобой. И мне наплевать, кто и что скажет. – Мила вскочила с кровати, как была голой, подошла к уже одетому Роману. Прижалась. А он крепко обнял девушку, приподнял ее от пола и прошептал:

- Люблю тебя.

Мила вздрогнула, резко вдохнула, уткнулась Роману носом в шею и замерла. В носу защипало, а в голове зазвучала незнакомая, но чудесная музыка.

- Ты чего? – Тихо спросил Роман. – Опять плачешь?

Мила покачала головой:

- Мне никто и никогда не говорил слов любви. Ты первый. И я даже не знаю, что теперь с этим делать. – Мила заглянула в его глаза и тихонько засмеялась.

- Что хочешь, то с этим и делай. Хоть люби, хоть прогони.

- Не прогоню. Ни за что. – Мила потянулась к его губам. – Не уходи. Еще чуть-чуть. Пожалуйста. – Зашептала она в перерывах между его поцелуями.

- Хорошо, думаю, у меня есть еще минут пятнадцать. Нальешь мне кофе? Кушать хочется.

- Кушать? – Мила засмеялась. – Конечно, и налью и покормлю. Только оденусь.

- Хм…можешь и не одеваться. Мне так больше нравится. Меня  еще не кормила обнаженная девушка.

- Ну, уж нет. Если я буду расхаживать перед тобой, в чем меня мать родила, тогда завтрака не получится. В тебя же кусок не полезет. – И она снова рассмеялась. Понимала, что оба несут чушь, околесицу. Но ей так это нравилось. Хотелось говорить и делать глупости. И Мила была уверена в одном – она не пожалеет о том, что сегодня произошло в ее спальне. Решение принято. Как она могла быть такой слепой? Все так просто и понятно.