Пощёчина

Было раннее, не очень ясное гороскопно-«рыбное» мартовское утро Она встала раньше меня, набросила коротенький халатик, который я изготовил из длинного атласного халата, висевшего с незапамятных времён у совсем одинокого много лет мужчины. Прокрустово ложе в данной ситуации состояло в том, что с одной стороны нестерпимо хотелось быть рядом с ней, обнять её, прижать к себе и что-то наговорить из утрене любовного лексикона, а с другой – я был не прочь ещё поваляться в только что двуспальной постели, ставшей так внезапно односпальной, сиротской какой-то. Раньше, во время наших встреч я вставал прежде её, и старался имитировать разные картины по теме «Кофе в постель», и она, порой шутила, почему я это делаю в плавках или шортах. Но стало холодать из открытой форточки, которую для неё я открывал на всю ночь – дефицит кислорода был её «больным местом  ».

Я подкрался сзади, со спины и обнял её. Да, что там обнял – цапать стал, даже помял немного, правда, свои поползновения не продолжил и до агрессии внутрь декольте дело не дошло.

Она не сказала: «Отстань, ты что?! » Или: «Ну, это незачем! ». А то и: «Ты что, с ума спятил? ». Она просто повернула свою голову в сторону полки с посудой:

«Подай, пожалуйста, вон то блюдо! » – и, подняв правую руку, пригладила свои вихри-вьюнчики.

«Я записалась в парикмахерскую на среду на 11 часов, ты не против? » – и чуть повернулась в моих объятиях.

Краснеть мне, извиняться, обидеться, резко отняв руки от её мягкой, но такой, таинственно привлекательной груди, которая только недавно была передо мной в таком состоянии доверия? Кажется, я всего испытал и проделал понемногу.

Предстояло решить, что это значит? Охлаждение временное, моя неуместная неделикатность или сигнал к расставанию. Но после всего, что вот-вот было между нами, любой из сценариев для меня оказался неожидан.

Такое случалось, уверен, не только у меня, и, наверное, во все времена, может, и со средних или даже древнегреческих времён. И продолжения, последствия разной отдалённости бывали, конечно, разные.

Расставались мы после этого совсем по иным поводам и в иных обстоятельствах три или четыре раза, а окончательно она оставила меня не из-за моих действий, а из-за моих «горячительных» слов. Уж очень досаждало меня, что она постоянно «сидела» в «Знакомствах», были ли мы в театре, ежили ли полу-обнявшись в метро, отдыхали ли после только что жарких объятий. Ох уж эти мне «Знакомства»!