Таня и Оля

Лена, постучав, вошла в комнату своей, уже достаточно взрослой дочери.

- Оля, мне нужно с тобой поговорить, - сказала она, - у тебя есть пять минут?

- Да, конечно, - ответила девочка, отложив в сторону учебник.

- Мне нужно уехать, - начала мама, - меня отправляют в загранку на полгода.

- Здорово! - воскликнула дочь, - мама, я рада за тебя!

- Спасибо, - улыбнулась Лена, - но не всё так просто. Ты, хоть у меня уже и достаточно взрослая и самостоятельная девочка. Но, тебе ещё нет 16и. По закону ты не имеешь права оставаться одна.

- Но мама, мне через четыре месяца будет 16! - возразила Оля, - кроме того, ты сама сказала, что я уже взрослая и всё могу делать сама!

- Да, я так сказала и я так думаю, - подтвердила она, - но проблема не в этом. Полгода это большой срок. На неделю я могла бы тебя оставить одну, но на полгода нет. Тебе нужно решить, с кем ты хочешь остаться.

- И какой у меня выбор? - явно без настроения спросила девочка. Куда-то отправляться на полгода ей явно не хотелось. Совсем другое дело пожить эти полгода одной.

- Выбор на самом деле небольшой, - ответила мама, - или к моим родителям или к маме твоего отца. Тем более, что после смерти папы вы практически не общаетесь.

- Мама, ты сама знаешь почему! - возбуждённо ответила Оля, - она никогда не любила тебя, а сейчас так вообще ненавидит!

- Но это меня, - попыталась немного повлиять на дочь Лена, - я то сноха. Я чужая! А ты её внучка, тебя она любит!

- Мама, нет!

- Хорошо, тогда я позвоню моей маме и скажу...

- Мама, подожди! - перебила её Оля, - а можно я проведу эти полгода у тёти Тани?!

- У Таньки? У моей сестры? - удивилась мама, - странный выбор. Она же живёт в деревне, да ещё у неё двое маленьких детей.

- Тем более, я помогу ей и с близнецами и по хозяйству, - сказала дочка.

Тётя Таня, младшая сестра мамы, сама была едва старше Оли. Ей совсем недавно исполнилось 20. У неё были две девочки, которым исполнилось два года. Муж Тани погиб ещё до рождения детей. Он вместе с отцом Оли погиб в аварии. Они были одноклассниками и женились на сёстрах, один на старшей, другой на младшей. Накануне, перед аварией, они поехали на мотоцикле на рыбалку. По дороге назад они разбились. Кто был за рулём установить не удалось. Оба были ещё достаточно сильно пьяными. Таня так и осталась в деревне, где они жили. Там же, в этой деревне, жили и родители мужа, которые помогали ей и с детьми и с хозяйством.

- Хорошо, я поговорю с ней, если она согласится, то я не против, - ответила Лена.

Прошёл месяц, как Оля переехала к маминой сестре. Поначалу было всё хорошо, девочка помогала своей тёте, готовила кушать, сидела с детьми, даже пару раз подоила корову. Да и в школе тоже всё было хорошо, она достаточно быстро нашла общий язык с одноклассниками и одноклассницами, а с некоторыми из них, даже подружилась. Оля начала проводить больше времени с новыми друзьями и всё меньше и меньше помогать своей тёте. Потихоньку вместе с новыми знакомыми девочка стала употреблять алкоголь и курить. Начала опаздывать на занятия, а то и вообще пропускать их. Оля стала приходить всё позже и позже домой, иной раз уже далеко за полночь или, даже под утро. А пару раз вообще ночевала непонятно где.

Таня долго на всё это закрывала глаза, понимая, что её племянница молодая девушка, которая неожиданно обрела свободу. Но всему есть предел. В субботу, уложив в полдень детей спать, тётя, постучавшись, вошла в комнату Оли. Племянница ещё спала. Это и понятно, когда гуляешь до утра, то и спишь до полудня.

Таня и Оля были внешне очень похоже и их многие в деревне принимали за родных сестёр, тем более что и по возрасту они хорошо подходили на эту роль. Девушки были примерно одного роста, обе рыжеволосые. У обеих была небольшая, но упругая грудь, а так же круглая и упругая попа. Можно было сказать, что они обе были достаточно красивыми девушками.

- Оля, вставай! Мне нужно с тобой серьёзно поговорить! - как можно строже сказала тётя.

- Давай поговорим попозже! Я хочу спать! - сонным голосом ответила племянница и ещё больше накрылась одеялом.

- Нет! Мы поговорим прямо сейчас! - Таня резко сдёрнула одеяло. Оля лежала на кровати полностью голая, но это ни капли не смутило более старшую девушку. Она, Таня, достаточно часто видела свою племянницу обнажённой, - немедленно вставай!

Девочка не хотя встала с кровати и недовольным голосом спросила, можно ли ей перед серьёзным разговором сходить в туалет и немного привести себя в порядок.

- Хорошо, я буду ждать тебя в зале! - строго сказала тётя, - только, пожалуйста, поторопись! У меня не так много времени! Я хочу успеть с тобой поговорить, пока девочки спят!

Сказав это, Таня вышла из комнаты своей племянницы. Оля, натянув на себя стринги, джинсы и футболку, пошла в ванную комнату. Дом, хоть и был в деревне, но признаки цивилизации в нём уже были.

- Что у нас на завтрак? - войдя в зал, спросила племянница, - так кушать хочется!

- Оля! - повысила голос тётя, - мы сначала поговорим, потом кушать!

- Ну хорошо, давай сначала поговорим, - уныло ответила девочка. Она рассчитывала, что после завтрака гнев любимой тётушки, если и не сменится на милость, то хотя бы просто исчезнет, раствориться.

- Оля, ты совсем обилась от рук! На тебя жалуются! Ты совсем перестала помогать мне! - начала отчитывать племянницу Таня. Она говорила и говорила, её как будто прорвало, столько всего накипело за этот месяц. А Оля, если и слушала, то краем уха. Было сильно заметно, что девочке этот разговор абсолютно не интересен и мысли её где-то совсем в другом месте. Это заметила и тётя, - вот и сейчас, я с тобой разговариваю, а ты меня совсем не слушаешь! Я тебя ругаю, а тебе хоть бы хны! И что мне с тобой делать?!

Девочка, ничего не ответив, покраснела и опустила взгляд.

- Молчишь?! Стыдно?! - не дождавшись ответа спросила тётя, - ума не приложу, что с тобой делать! Может ты что-нибудь предложишь?!

- Выпороть! - после небольшой паузы, набрав побольше воздуха в лёгкие, выпалила Оля, при этом ещё больше покраснев. Цвет её лица был практически таким же, как и цвет её огненно-рыжих волос.

- Что?! - удивлённо воскликнула Таня. Она не поверила своим ушам. Её племяшка так пошутила или?

- Заставить оголить попу, лечь на диван, подложив подушку под живот, чтобы попа была выше, - затараторила, не поднимая взгляда девочка, - и бить по ней ремнём или розгой!

- Что значит пороть, это я знаю! - ответила тётя, всё ещё не понимая, шутит племянница или говорит серьёзно. А та тем временем развернулась и выбежала из комнаты, - Оля, стой! Ты куда?! Мы ещё не закончили! Ну вот как с тобой разговаривать?!

Буквально через минуту Оля вернулась. В руке у неё было два длинных и тонких прута. Она подала их опешившей тёте, а сама тем временем легла на диван попой кверху, подложив под живот диванную подушку. На ней уже не было джинсов. Оле стало неловко оголять попу перед Таней, поэтому она сняла джинсы на веранде.

- Чего ждёшь?! - выкрикнула Оля, а на глазах слёзы, - давай, бей уже!

- Оля, ты серьёзно?! - Таня отказывалась верить в то, что происходило. Если бы племяннице было лет 13-14, можно было сказать, переходный возраст, гормоны, протест. Но ей было почти 16.

- Да, серьёзно! - ответила девочка, пытаясь сдержать предательские слёзы. Ей очень хотелось, чтобы Таня уже начала её пороть, понимая, что так долго лежать в ожидании порки не сможет. Она решила подтолкнуть тётю к активным действиям, - мама всегда порола меня, когда я себя так плохо вела!

- Кто? Ленка?! - удивилась девушка. Она слишком хорошо знала свою старшую сестру, которая и мухи то не обидит.

- Ну да! - подтвердила Оля, а в голове крутилось:"Ну давай же, начинай уже! Я больше не могу терпеть!". А в слух продолжила, - мама всегда говорила, что таким девочкам как я, может помочь только порка. Что порка, с такими как я, творит чудеса!

- И как давно она наказывает тебя розгами?! - продолжая удивляться, спросила Таня. Как плохо оказывается она знает свою сестру.

- Уже три года, - едва сдержавшись, чтобы не закричать, ответила племянница, - с момента как у меня начался переходный возраст и я стала неуправляемой!

- И порка помогает тебе? Ты не злишься за это на маму?

- Тётя Таня, давай уже, начинай пороть! - вместо ответа сказала Оля, - не бойся, я уже привыкла к порке!

Более  старшая девушка, отложив одну из двух розог в сторону, подошла к дивану, на котором голой попой кверху лежала её племянница. Всё это казалось Тане очень странным. Странно, что Лена, её старшая сестра, порола свою дочь. Но и как не верить Оле? С какой стати ей наговаривать на себя и на мать, да ещё и добровольно ложиться под розги?

- Ты уверена? - спросила Таня, занеся розгу для удара. Сама она в правильности того, что сейчас собиралась сделать, была совсем не уверенна.

- Да! - с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, постаралась как можно спокойнее ответить девочка, лежавшая с голой попой на диване. Она постаралась взять себя в руки и как можно спокойнее добавила, - ну, же! Смелее! Мне нужна порка, чтобы быть хорошей девочкой!

Тётя пожала плечами, типа ты сама захотела и нанесла первый удар. Поскольку опыта телесных наказаний у неё не было, удар получился очень слабый. Но Оля всё равно вскрикнула. Несмотря на то, что удар был слабым, розга достаточно обожгла её попку, на которой появилась тонкая розовая полоска.

- Можешь бить сильнее! - сказала девочка, стараясь выглядеть как можно спокойнее, чтобы Таня не испугалась и смогла наносить более сильные удары.

Следующий удар получился сильнее, Оля опять вскрикнула от боли, её ягодицы напряглись и на них появилась ещё одна розовая полоска. Девочка опять попросила, чтобы тётя била сильнее, чтобы не боялась.

Третий и четвёртый удар получились ещё сильнее, Оля едва терпела. А на её попе появились более яркие и сочные следы.

- Ты можешь наконец начать как следует пороть?! - выкрикнула она, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться как маленькая девочка. Было и так уже очень больно, но всё-таки ещё терпимо.

- Тебе и так уже больно! - удивилась просьбе племянницы Таня, - зачем ещё сильнее?!

- Это же порка! - Оле стоило больших трудов говорить более-менее спокойно, чтобы не напугать тётушку. Иначе она, тётя, не сможет её как следует выпороть, - во время порки должно быть больно! Даже если я буду кричать, ты не обращай внимание. Это порка, должно быть больно!

- Я постараюсь! - сказала Таня и нанесла следующий удар. Он оказался гораздо сильнее. Ягодицы девочки сжались, на них появилась ярко-красная полоса, а сама она закричала в полный голос. Тётя, как и просила племянница, продолжила порку, стараясь наносить удары посильнее.

- Ааа!!! Бооольнооо!!! - закричала Оля. Девочке было слишком больно, терпеть больше она не могла и её руки оказались на попе, - хвааатит!!! Я большеее не могууу!!! Я больше не хочууу!!!

- Оля, ты же сама просила, чтобы я наносила более сильные удары! - улыбнувшись, сказала Таня. На удивление, она не испугалась реакции племянницы. Даже наоборот, реакция племяшки позабавила девушку. А ярко-красные следы на её попе вызвали у Тани какие-то новые, непонятные, но приятные ощущения, - сама просила, так что терпи! Кто сказал, что во время порки должно быть больно?! А теперь в кусты?! Нет, дорогая племянница, так не пойдёт!

- Но я не знала, что будет тааак бооольнооо!!! - сквозь слёзы простонала Оля, продолжая держать руки на попе.

- Не поняла! С этого момента поподробнее! - строго сказала тётя, - что значит не знала?! Значит Ленка не порола тебя и ты меня обманула?! Зачем?!

- Можно я встану? - вытерев слёзы одной рукой, другой она по прежнему закрывала попу, жалобно попросила племянница.

Таня кивнула в знак согласия. Оля, поднявшись на ноги, продолжала держать руки на попе, пытаясь хоть как-то унять боль в ягодицах. По щекам по-прежнему текли слёзы, а сама она продолжала потихоньку всхлипывать.

- Это началось три года назад, когда у меня был переходной возраст, - собравшись с мыслями и осторожно сев на диван, Оля начала рассказывать, - я увидела в фильме, как будущую королеву Англии секли розгами. Совершенно неожиданно мне тоже захотелось получить розгами по попе. Срезав длинный прут, я очистила его от листьев Потом сняв джинсы и трусики, я хлестнула себя этой розгой по заднице. Попу тут же обожгла резкая боль, из глаз потекли слёзы и я отбросила розгу в сторону. Слёзы ещё долго текли по щекам, а я тёрла руками попу, стараясь унять боль.

- После первой попытки прошло несколько дней, - продолжила девочка свой рассказ, - сначала всё было нормально. Но потом я стала ругать себя, что я такая трусиха, что не смогла вытерпеть и одного удара. А принцесса, будущая королева, смогла вытерпеть всю порку, при этом её пороли достаточно сильно. Ладно бы пороли какую-то простолюдинку. Но это была принцесса, будущая королева. И это меня сильно зацепило. Мысль об этом не давала мне покоя и я решила попробовать ещё раз. Но результат оказался тот же. Хватило одного удара, чтобы я расплакалась и выбросила розгу. Мне было и больно и обидно и одновременно жалко себя. Почему так? Почему принцесса смогла достойно перенести такую сильную порку, а я не могу вытерпеть без слёз и одного удара. Наплакавшись, я решила больше не думать об этом. Я сказала себе, что возможно раньше просто были такие времена, когда всех пороли и люди были привычные к порке. Но надолго меня не хватило. Прошло буквально пару дней и мысли о порке опять стали посещать меня. И я уже сама опровергла мысль о том, что люди в то время были привычные к порке. Может быть, простых людей и пороли часто, но уж точно не принцесс. И я опять решила повторить. Но результат оказался тем же.

- Я пыталась, честно изо всех сил пыталась избавиться от этой навязчивой идеи о порке, - Оля вытерла слёзы и сопли, которые мешали ей продолжать рассказ, - но мне становилось только хуже. Я ни о чём, как о порке, больше не могла думать. Я ложилась спать и думала о порке. Я просыпалась и опять думала о ней. Даже на занятиях, и то все мои мысли были о том, как получить розгами по попе. Или о том, как принцесса смогла вытерпеть такую порку и почему я не могу, как она. В конце концов, после нескольких неудачных попыток я смогла собрать всю волю в кулак. Я заставила себя терпеть боль и продолжить порку, не останавливаясь после первого же удара. Я стегала себя прутом как ненормальная. Я кричала и плакала, было очень больно, нестерпимо больно, но я не останавливалась, продолжая пороть себя. В какой-то момент, сама не поняла, что произошло. Стало приятно тянуть внизу живота. И я стала бить себя ещё сильнее, стала так наклоняться и подставлять попу под удары розги, чтобы мне было ещё больнее. И, что самое странное, я не могла остановиться, хотя мне было очень больно и по щекам текли слёзы. Свободная рука опустилась туда, и я кончила. Так я ещё ни разу не кончала, хорошо что никого не было дома, кричала я очень громко.

- Придя в себя, я подошла к зеркалу, - девочка покраснела как рак, рассказывая о своём самом сокровенном, - то, что я там увидела, одновременно и испугало меня и наполнило каким-то странным радостным чувством. В это сложно поверить, но в тот момент я была не просто счастлива, я была, наверно, самым счастливым человеком на планете земля. Попа была покрыта ярко-красными полосами, кое-где полоски были фиолетового цвета. На боках попы кое-где были капельки крови. Дотронувшись до попы рукой, я резко отдёрнула её. Моя задница была горячей, как печка, а прикосновение руки отдалось болью в попе. Я опять, на этот раз уже очень аккуратно, дотронулась рукой до попы. Перетерпев боль, я провела ладонью по исполосованным ягодицам, хорошо чувствуя пальцами вздувшиеся полоски на попе. Честно, я просто не могла налюбоваться тем, как выглядит моя свеже-выпоротая попа. Меня переполняли чувства и эмоции. Это было ни с чем не сравнимое ощущение радости и счастья. Каждое утро, каждый вечер после школы и каждый раз перед сном в течении следующей недели я подходила к зеркалу и любовалась полосками, оставленные розгами на моей попе. Следы на попе прошли достаточно быстро, в течении двух дней. А вот следы на боку попы, так называемые захлёсты, были хорошо заметны практически всю неделю.

- За это время я нашла в интернете форум, посвящённый порке и телесным наказаниям. Там было много полезной для меня информации. А ещё, там было много рассказов, - Оля сделала небольшую паузу, покраснев при этом ещё сильнее, - читая эти рассказы, я представляла себя на месте героев и ... и мастурбировала. Девочка продолжала с воодушевлением рассказывать о своих первых шагах в теме. О том, как научилась со временем терпеть и преодолевать боль, нанося себе очень болезненные удары. О том, что нашла для хорошей и очень болезненной порки правильную позу. Научилась выбирать розги необходимой толщины, длины и гибкости. Как это волнительно, когда аккуратно и осторожно садишься в классе на стул, а никто и не знает, как выглядит твоя попа. Иной раз для остроты этих ощущений, особенно, когда ей нужно было лишь ко второму уроку и мамы уже не было дома, она специально секла себя розгой перед тем как пойти на занятие. И как больно было садиться на свеже-выпоротую попу. Рассказывала о том, насколько нужно было быть осторожной, чтобы никто не заметил следов от порки на её попе, особенно в раздевалке перед уроками физкультуры. Чтобы усилить адреналиновый эффект, Оля иной раз накануне сильно порола себя по тому месту, откуда растут ноги, да и по ножкам тоже. А потом, переодеваясь в раздевалке в спортивные шорты, старательно прятала свою попу и дрожала как осиновый лист, боясь что следы от розги будут выглядывать из-под шорт. В такие моменты адреналин просто зашкаливал. В летнее время Оля иной раз специально ставила себе захлёсты перед походом на пляж, ведь бикини не закрывали полностью её попу. Следы от розги можно было разглядеть на боках ягодиц, а к адреналину добавлялся ещё и стыд. Ведь несмотря на то, что Оля несколько раз с поротой попой появлялась на пляже, каждый раз ей было очень стыдно. Да и дома тоже нужно было быть очень осторожной и внимательной. Да, особенно дома, ведь мама могла тоже заметить следы от розги на попе дочери.

- Я занималась селфом раз в две недели, - слёзы на щеках девочки уже высохли. Сложно было представить что ещё несколько минут назад она ревела и кричала от боли, - иногда чаще. Зависело от обстоятельств, например мне захотелось пойти на физру с полосатой попой. Ну и, конечно, зависело ещё и от голода. Вообще в порке, как в сексе, сначала пальчики, потом резиновая игрушка, потом хочется и настоящего члена. Так и в порке, в какой-то момент селф больше не устраивает, хочется настоящей порки с партнёром.

- Ты так хотела настоящую порку, почему же ты тогда остановила меня? Заставила  прекратить порку? - спросила Таня, - ведь ты не получила половины тех ударов, что сама же себе и назначила.

- Ну первый удар не будем брать в расчёт, - ответила Оля, - второй был уже на уровне моего селфа. А мне же хотелось чего-то посильнее, построже. Чтобы всё было по-настоящему. А следующие удары были уже сильнее чем мой селф. Было намного больнее. И, если быть до конца честной, я просто испугалась. Да, вот так, тупо испугалась. Ведь во время селфа, если мне сильно больно, то следующий удар я наносила гораздо слабее или вообще делала паузу. То есть у меня был полный контроль. А сейчас его не было. Когда ты меня порола, я не могла уже ничего контролировать и мне стало реально страшно. А страх сильно снизил мой болевой порог и я не смогла вытерпеть порку как хотела.

- Конечно обидно, - продолжила девочка, решив, что у Тани больше не возникнет желания её пороть, - в последние полгода я просто грезила о реальной порке. Вот только как её получить? Ни один нормальный и адекватный верхний не согласится связываться с такой малолеткой как я. Раскрутить на порку маму, это дохлый номер. Ты знаешь сама, она и мухи не обидит. Она даже накричать как следует и то не может. А когда мама сказала, что уезжает на полгода. Что мне нужно будет с кем-нибудь жить, я подумала про тебя.

- Оля, зачем ты так поступила со мной?! За что?! - перебила свою племянницу Таня. Она была явно недовольна и раздражена, - что я тебе сделала?!

- Таня?! - теперь уже удивилась Оля, - я не понимаю, ты о чём сейчас говоришь?!

- О чём? Ты серьёзно не понимаешь, что ты сейчас сделала?! - повысила до крика голос тётя, - значит с мамой так нельзя, а со мной можно?!

- Да что можно то?! - всё ещё не понимая спросила девочка.

- Ты совсем не понимаешь?! - всё больше и больше раздражалась Таня, - хорошо, попробую тебе объяснить! Ведь ты уже большая девочка и много чего знаешь про секс. Смотри, когда секса хотят оба, то всё хорошо, всё просто замечательно. А когда секса кто-то из двух не хочет, но секс есть, то это насилие. Или другими словами, изнасилование. Вот то, что ты сейчас со мной сделала, это самое настоящее изнасилование!

- Но как по-другому я должна была поступить?! - Оля явно не ожидала, что любимая тётя так отреагирует, - ты на меня сильно обиделась? Прости, пожалуйста!

- То есть, ты натворила делов, очень сильно обидела меня, и просто прости?! Ты считаешь это нормальным?! - продолжала возмущаться девушка поведением племянницы, - просто прости?! И я должна тебя вот так просто взять и простить, как будто ничего не произошло?!

- Таня, я, правда не хотела тебя обидеть! - девочка не знала, что сделать, что сказать, чтобы тётя её простила. Оле казалось, что Таня раздувает из мухи слона. Несмотря на объяснение, она, Оля, не понимала, в чём проблема и, особенно, в чём её, Оли, вина.

- Ты не хотела?! - взорвалась девушка на племянницу, - да, нет, милая моя, самое страшное, что ты именно хотела! В этом и вся проблема!

- Что мне сделать, чтобы ты меня простила? - в отчаяние спросила Оля. Она очень хотела, чтобы её любимая тётя не злилась на неё и простила за эту глупую выходку, за эту неудачную попытку попробовать реальную порку, - Таня, прости, пожалуйста!

- Выпорю, прощу! - неожиданно и для себя самой и для племянницы сказала Таня. Она сама не сразу осознала, что сорвалось с её уст. Но слово не воробей и отступать теперь не было смысла. И тётя строго повторила, - выпорю, прощу! Вот так и никак иначе!

- Что?! - удивилась девочка. Чего-чего, а этого от неё Оля никак не ожидала, - а как же быть с тем, когда один против порки?! Разве это не изнасилование? Сама же та только что сказала!

- В твоём случае, милая моя племяшка, это наказание! - улыбнулась Таня и строго добавила, - к тому же, ты сама напрашивалась на порку и заслужила её! Ты получишь, как и хотела, две дюжины розог!

- А нельзя как-то по-другому заслужить прощение? - спросила девочка. У неё пробежали по телу мурашки и было какое-то странное ощущение. С одной стороны она очень боялась порку, поскольку после нескольких ударов, полученных от тёти, поняла, как это больно. С другой стороны, ведь сама столько мечтала о реальной порке.

- По-другому никак! - резко сказала тётя, - кроме того, мы с тобой сейчас пойдём в сарай!

- В сарай?! - удивилась Оля, - зачем?!

- У меня дети дома спят, а ты будешь кричать как резаная! - Таня, опять же удивляясь себе самой, схватила племяшку за ухо и, несмотря на возмущение девочки, потащила её за собой.

- Больно! Пусти! - попыталась вырваться племянница. В ответ на это тётя просто выше подняла руку и девочке пришлось встать на носочки, - кроме того, я же голая! А нам идти через весь двор!

- Ничего, пусть соседи знают, что я занялась твоим воспитанием всерьёз! - девушки уже вышли во двор. Таня держала в одной руке розги, а в другой ухо племянницы, - ты можешь кричать громче, чтобы вся деревня, а не только соседи, знали, что тебя ожидает порка!

Оля, красная как рак, сразу замолчала. По щекам ручьём текли слёзы. Было очень больно и стыдно. Двор был достаточно широким и хорошо просматривался с улицы. Ей очень не хотелось, чтобы кот-то увидел её в таком виде. Это было так унизительно. Её, уже здоровую корову, ведут на порку, держа за ухо, как маленькую девочку.

Они вошли в сарай. Таня не стала закрывать двери, лишь немного прикрыв открытые настежь ворота. Отпустив ухо девочки, она, зачем-то пошла к стене. Оля тут же схватилось рукой за ухо, горевшее огнём.

- Иди сюда и помоги мне! - строго приказала тётя. Возле стены стояла старая, видавшая виды, но ещё достаточно стабильная, скамья.

- Это зачем? - едва слышно спросила девочка. Увидав скамью, она, конечно же всё сама поняла и сильно испугалась.

- Странная ты, Олька, - рассмеялась Таня,- давай, помогай! Поставим её на середину!

На стенке был крючок, где висело полотенце. Взяв его, девушка вытерла пыль со скамьи.

- Ну чего стоишь, как не родная?! - спросила тётя, убрав полотенце на место.

- Тётя Таня, ты серьёзно?! - краснота на щёках девочки сменилась бледностью от страха. В груди стало сильно давить, задрожали коленки, - прости, пожалуйста!

- Выпорю, прощу! - Таня решила помочь племяннице. Опять схватив девочку за ухо, она заставила её лечь на скамью, - вытяни руки!

Оля много читала о порке розгами. Порка на лавке была одна из её любимых фантазий и она прекрасно знала, для чего нужно вытягивать руки. Казалось бы, сейчас будет реализованна её фантазия. Фантазия, о которой она так долго мечтала. Но, почему-то вместо радости и эйфории был животный страх.

Тем временем, найдя в сарае верёвки, тётя достаточно ловко и надёжно привязала руки, ноги и талию племяшки к лавке. На табуретке, стоявшей в сарае, лежала достаточно высокая подушка. Её Таня подложила девочке под живот, чтобы приподнять попу, на которой ещё виднелись тонкие розовые полоски.

- Начнём! - закончив с фиксацией и взяв в руку розгу, сказала тётя, - как я и обещала, ты получишь за своё отвратительное поведение две дюжины ударов!

- Тётя Танечка, ну, пожалуйста, не надо пороть меня! - взмолилась девочка. Она, конечно же понимала, что всё это тётя проделала не для того, чтобы просто попугать свою племянницу, - я больше так никогда не буду делать!

- Конечно не будешь! - улыбнулась Таня и нанесла первый удар. Она уже поняла, что пороть нужно сильно, чтобы добиться нужного эффекта.

- Аааа!!! Бооольнооо!!! - закричала Оля. Ей так захотелось схватиться руками за попу, защитить её от розги, но это было невозможно, - не надааа!!! Я не хочууу!!!

- Это хорошо, что больно! Так и должно быть! - тётя нанесла второй удар, который оказался сильнее первого. На попе сразу же вздулась ярко-красная полоса, а владелица этой попы, выгнулась на сколько это было возможно.

- Хвааатииит!!! Я не выдержууу!!! - девочке стало реально страшно, что не выдержит такую боль. Когда она читала рассказы, фантазировала, Оля понимала, что порка это больно. Но, что это так больно, об этом девочка даже и не представляла. И вот сейчас она отведала этой боли. А ещё ей стало страшно от осознания того, что это реальное наказание. Что сейчас, как это принято в сессиях и экшенах, о которых она читала, не сможет сказать „жёлтый“, не сможет остановить порку. Что ей придётся испить эту чашу до дна, как бы больно не было, - тётя Танечка, пожалуйста, не надо больше! Мне очень больно!!!

Таня, не обращая никакого внимания на мольбы племяшки, продолжила порку. Сама того не ожидая, она вошла в кураж. Ей реально доставляло удовольствие пороть Ольку. Нравилось, как племяшка крутила попой, на которой одна за другой вздувались ярко-красные полосы. Нравилось и то, как кричала и плакала девочка, умоляя о пощаде. Тане понравилось ощущение власти над беззащитной девочкой.

- Ты можешь кричать ещё громче! - нанеся очередной удар и любуясь новой полоской на попе племяшки, сказала тётя, - чтобы все соседи услышали, что Олька получает розгой!

- Ай! Ой! Больнооо! - в этот момент Оле было реально всё равно, кто там из соседей услышит её. Сейчас все мысли девочки были совсем о другом, - я больше не могууу!!!

Зато могла Таня. И она продолжала сечь свою глупенькую племянницу, которая сама же и напросилась на порку.

- Ты сама этого хотела! - улыбнулась тётя и нанесла очередной удар, сопровождаемый криком девочки, - теперь терпи! Во всём есть своя польза! Да, больно, за то ты узнаешь, что такое настоящая порка и станешь очень послушной девочкой! Я в этом просто уверена!

Оля кричала, вертела попой, насколько это было возможно. Лавка уже была мокрой от её соплей и слёз, а тётя всё продолжала наносить один удар за другим. Девочка уже охрипла от крика, терпеть боль не было никаких сил. Казалось эта порка никогда не кончится.

- И последний удар! - услышала девочка, лежавшая на скамье. Она, от страха, вся сжалась. Почему-то ей показалось, что этот удар будет намного болезненнее других. Оля читала на форуме, что есть такая практика наказаний, когда последний удар наносится намного сильнее. Но откуда это могла знать её тётя?

- Аааа!!! - Оля, даже не сразу смогла закричать. Интуиция не подвела Последний удар оказался намного сильнее.

Таня отбросила в сторону розгу и принялась развязывать верёвки. Племяшка продолжала всхлипывать и рыдать. Боль не хотела отпускать и не становилась слабее. Когда последняя верёвка, при помощи которой Оля была привязана к скамье, упала на пол, девочка с трудом поднялась на ноги.

- С этого дня, дорогая моя племяшка, - строго сказала тётя, - я буду пороть тебя каждый раз, как ты выкинешь очередную глупость! Ты меня поняла?!

Она лишь кивнула в ответ и поплелась следом за тётей, которая направилась к выходу.

- Привет, Татьяна! - услышала Оля знакомый голос, от чего её сердечко ушло в пятки. Яркий солнечный свет ослепил девочку, ей пришлось прищуриться и прикрыть рукой зарёванные глаза. Поэтому она не сразу заметила, стоявших у забора соседок, среди которых была и свекровь Тани, баба Маша, - смотрю, решила поучить Ольку уму разуму? Это правильно! Давно пора, а то испортится девка совсем!

- Да, вот решила заняться воспитанием племянницы! Буду, как в старину, пороть её по субботам, пока не поумнеет! - Оле и так было нереально стыдно, и так была готова провалиться от стыда сквозь землю, а тут ещё и тётя на всю деревню объявила, что будет пороть её каждую субботу. И это в добавок к тому, что она, Оля, стояла посреди двора, практически голой и с результатами воспитательной работы на обнажённой попе.

- Это ты правильно решила! - сказала соседка, - и нечего её жалеть. Сечь надобно девок, как сидоровых коз.

Что там дальше говорила баба Маша, Оля уже не слышала. Сгорая от стыда и сверкая полосатой попой, она помчалась в дом. В своей комнате девочка легла на диван, уткнувшись лицом в подушку и разрыдалась. А Таня ещё какое-то время разговаривала с соседками о пользе порки в воспитании девочек.