Однажды в Африке

Целебджихад ком

Все знали, что они пересекались еще в Африке, в Сьерра - Леоне, если уж быть точным. В бурные годы становления независимости Брюс Росситер исполнял функции временного межрегионального резидента Управления на всем Западном побережье, бухая с бельгийцами, трахая подвернувшихся шифровальщиц из многочисленных штабов миротворческих войск лягушатников, развлекался, не забывая отправлять еженедельные отчеты в Лэнгли, подрядив для их составления оказавшегося на мели спортивного журналиста Томпсона, тот мастерски обдирал местные газеты, впихивая в рапорты те мелкие и как бы малозаметные нюансы, что и создали Росситеру славу скрупулезного аналитика, предугадавшего кризис в Анголе, а Кемпер Бойд, переживая размолвку с кланом Кеннеди, бесцельно шатался по португальским бизнесменам, уговаривая их вложиться в дело освобождения Кубы от Бороды. Ушлые делавары, не просто так уцелевшие в тысячах междоусобных войн и переворотов, ухмылялись, щедро угощая бурбоном, но раскрывать чековые книжки не спешили, так Бойд и начал спиваться, очутившись в конце концов в конце семидесятых в притоне О*Малли, что располагался тогда сразу за торговыми причалами в обычной для Африки саманной хижине под жестяной крышей. Вот к нему, полудремавшему за столиком, и подсел Росситер, вспоминая приторным тенорком славные годы. А Бойда потянул философствовать.

- Да пошел ты, - лениво отпихивался он от ловких рук Росситера, обшаривающих карманы люстринового пиджачка Бойда, качаясь на стуле, - славные времена. У любого мудака, потерпевшего крах, всегда есть в кармане пара историй о славных временах, уверен, что наци торчали в буше Уругвая не молча, тоже терли бесконечные разговоры о том, как славно было в тридцать восьмом в Мюнхене.

- Так я именно об этом, - жарко шептал на ухо опустившемуся агенту Росситер, почуяв золотую жилу, - грохнули братцев за милую душу, вот папа и решил тряхнуть стариной. Тебе и карты в руки, парень, ты же чуть не стал им своим.

- Не стал, - признал Бойд, наливая ледяной русской водки в грязный стакан и задумчиво рассматривая исказившееся лицо резидента сквозь толстые стенки, захватанные посетителями притона за годы и века, - им никто не станет своим, они, мужик, тайно исповедуют молоканство.

Росситер оглянулся. За стойкой торчал рыжий О* Малли, демонстративно вставивший в уши наушники, трещите, мол, уроды, я не слышу. Как же, не слышит. Этот гад, по слухам, начал пахать на кузенов еще в начале века, когда островитяне решили опрокинуть устоявшийся расклад сил и поперли выжимать бельгийцев, френчей, испанцев, португальцев и даже немцев, уцепившихся клыками и когтями в жалкий анклав на Востоке, не тратя ни фунта и даже не объявляя частичной мобилизации, они просто и тупо предложили новые биографии и неплохие подъемные всем неудачникам Империи, давая второй шанс, вот и поперли в Африку бывшие убийцы, беглые каторжники, разочаровавшиеся мафиози, алкаши и дегенераты, заключая контракты сначала на пару лет, а там - как пойдет. Пошло не у всех, но уже через год старые колонисты континента с немалым удивлением заметили полную смену игрового состава в доках, кабаках, притонах, даже контингенты заброшенных в джунглях фортов оказались забиты ирландцами, вызывающе положившими на Устав Легиона свои веснушчатые необрезанные херы. Вот Росситера и нанял некий фонд со штаб - квартирой в Брюсселе, типа нефть искать или затонувшие корабли мифического флота Неарха, то ли доплывшего до Берега Скелетов, то ли нет, не суть, официальная крыша может быть любой, все равно все местные знали, что этот костлявый мужик работает на Управление, у них у всех в годы Холодной войны чуть ли не ценники болтались на пиджаках, что у русских, что у моссадовцев, именно тогда полезших на Черный континент.

- Молоканство подразумевает превалирование белой расы, - утвердительно начал Росситер, и вот тут - то в притон влетел бухой Томпсон, размахивающий какой - то тонкой брошюрой.

- Е... ть, - орал он, пробежав мимо О* Малли к столику агентов ЦРУ, - слушайте, я тут подработать решил для  " Фриско бэй мэгезин ", они после разворота с королевой бикини решили запустить культурный цикл, вот и предложили мне перевести поэтов мира, а я на такое наткнулся.

Он влез, пьяно качаясь, на столик, сшибая ботинками стаканы, раскрыл брошюру и нагнетающим голосом начал читать :

- А в Африке, а в Африке, на Черной Лимпопо ...

Тут даже О* Малли снял наушники, впился, сука, глазами - то в Хантера, а через заднюю дверь вошел амбал в тельняшке с пулеметом наперевес, белобрысый такой, на мордвина похож, короче, облом еще тот. И когда Томпсон дочитал поэму -  положил их всех одной очередью.

Он смолк и потянулся за сигаретами. Я, сняв ноги со стола, засмеялся и сказал пану Мошке, издателю, столь неожиданно разговорившемуся с каким - то мелким писакой, кем, вне всяких сомнений, я и был в его глазах :

- Красный скорпион. Неплохо, пан Мошка, вам можно в сценаристы Холливуда прямо сейчас идти.

- На хрена мне эти чортовы Холмы ? - пожал круглыми плечами пан Мошка, издатель, уважительно провожая меня до дверей. - Пока есть хоть один мудак, предпочитающий читать книжки, а не газеты, так и буду трудиться на стезе, так сказать.

Я прошмыгнул мышкой мимо его секретарши мисс Порции Браун, а сбегая по лестнице, насвистывал  " Полет Валькирий ". Хорошее утро.