Программы Абрама, сто граммов и бычки в томате

Моей любимой Андрее Пришакариу

Эдди Койл тщательно сдул пепел с еле дымящейся сигары, как и все здесь, неизбежно пропитавшейся влажным прогорклым туманом, стоило безропотно несущему свое вселенское бремя белому человеку выйти из кубрика, овеваемого искусственно - кондиционированными ветрами обычного лопастного вентилятора, и швырнул связку динамитных шашек прямо в неистово оскаленные оптимизмом лица атакующих каяк россов, визжащих и что - лопочущих на чудовищной смеси языков и наречий, в чем не было ничего странного, ибо вместило в себя новое племя мало не сотню народов; путешествовавший мимо ибн Фандаал писал в Багдад, что так и не смог разобраться в скандинавской составляющей давших свое имя суперэтносу, неожиданно поднявшему свою буйную голову на задворках Европы.

- Жутчайшие Гебриды, - заметила мисс Стоуховиц, зябко кутаясь в кружевную мантилью на полубаке, - это, Эдди, будет пострашнее Соломонов и прочих Абрамсонов. Кстати, милейший, как ирландец вы не знаете конкретно, почему у них всех норвежские окончания и явно еврейские суффиксы ?

Эдди пожал плечами, устало облокачиваясь правым локтем на фальшборт. Увернулся от летящей конечности какого - то рыжебородого, за миг до взрыва уже подтягивавшего плоскодонный драккар пиратов к борту каяка двуручным боевым топором, и яростно выругался, мешая американский пиджин - инглиш с гаэльской божбой, поминая Оссейана, Фингала и даже Фальстафа, чья национальная принадлежность не была выявлена не только ибн Фандаалом, но и Шекспиром, и придумавшим охального смутьяна для контраста, видимо.

- Как мы будем бомбить оголтелых ? - орал Койл, бегая по палубе речного парохода, невесть как очутившегося с подветренной стороны страшных Гебридских островов со всей веселой компанией миссисипских шулеров, миссурийских шлюх, одиноких техасских шерифов и стройного, затянутого в алое, конного полицейского из Британской Колумбии. - Здесь все отсыревает, мисс Стоуховиц !

- Вам нужны новые методы и средства, - посоветовал Эдди работавший под прикрытием Божией росы, щиро и вдосталь выплевываемой в глаза незаинтересованных, тайный агент Тедди Рузвельта, известный в архивах как лейтенант Коласки, чья почетная могила на Арлингтоне содержала в себе набитый портлендскими кирпичами гроб, и лишь один президент знал : чего и как, фигурирующий в списках пассажиров  " Волги - Волги, инк. " как купец третьей гильдии Губон Ионыч Салоебов, владелец лавки щепошного товару в Торговых рядах Нижегородской ярмарки, - граждане бандиты, к примеру, автоматические штурмовые винтовки М - 16 или массовые  " Калашниковы " леди Бонни Роттен.

- Опять сырость, - вполголоса произнесла в сторону мисс Стоуховиц, величественно удаляясь в каюту.

Эдди внимательно осмотрел выпуклившийся под нарядным сатином фижм зад хозяйки передвижного ( на колесиках ) борделя, неторопливо спускавшейся в кают - компанию, откуда неслись пьяные голоса игроков, нисколько не заморачивавшихся неожиданно появившимися из предрассветного тумана драконьими носами фелюг и байдарок, на кои и усадил свою дружину Старый Ингвар, перепутавший по неграмотности Астрабад с Ленинабадом, а Гебриды с Шайтанидами, благоразумно решив по уточнении, что винца, атаманы - молодцы, и хабара, отнятого у аборигенов, хватит на всех. Почесал голову и бросил купцу, также удаляясь в кают - компанию :

- Я б не против, но где тута отыскать склады или арсеналы армии США ? Тута, товарищ купец, сфера влияния британцев, а их, мазафака, ни за какие доллары не подкупишь, пока им первый лорд Адмиралтейства добро не даст - хрен выкусишь.

Палуба парохода опустела. Уцелевшие россы отвели драккары в лагуну и стали держать совет, собрав примитивный тинг на белом кварцитом песке безымянного пляжа.

- Не даст им добро первый лорд, - кричал Чарнота Гадячский, размахивая первунцом над гудящими думами невеселыми разномастными головами соратников.

- Нужен Абдулла, - убеждал россов чорнобородый Свейн Жопердяйский, суша рыбьи сапоги под незаходящим солнцем юго - восточных колоний, - он один сумеет убедить и Адмиралтейство, и таможню, и Верещагина.

Старый Игнвар, достойно выпивая и закусывая, думал о путях отхода, мудро не посвящая в свои мысли дружину, его дочь Гвендалойн о чем - то шушукалась с молодыми гриднями у борта  " Длинного Змея фьордов " и лишь один дедка Орелик рваны ноздри, что всю каторгу насквозь прошел, в самом конце обнаружив нечто такое, об чем не время пока еще Фьёдар, знал за всю х... ню и даже больше, но поскольку чушь и дичь убивающих собственной глупостью - как и предполагалось, кстати - Несмияна и Потупчик явно и по очкам сокрушилась волей к победе румынской теннисистки, то не скажет дедка, думая про себя сакральное : а вот х... й вот вам вот, товарищ Лоськов.