Это, любимая Бэйли, Уайльд

Хотя я и был уверен, что суетливо меняющий ставку на выпрошенный у меня рубль с пе на перепе Барон вряд ли осведомлен за неграмотностью о том принципе цыц и перецыц, что некогда позволил мелкопоместному в захудалость шляхтичу Потемкину проникнуть в опочивальню неистовой и ненасытной сексуально Екатерины, все же не мог не думать, поджидая на мельнице Кунавинской слободы Оську, о странных вывихах исторических повторов, вовсе не фарсовых или трагичных, как их именуют придумистые затейники, вяжущие привычные нам слова в нечто магическое, из любви к красивой и трескучей фразе не жалеющие мать - отца, прямо оболганных Неверовым как обезьяны, товарищи женщины, Карла Марксов и не дает дышать капитализма, но вот кабы не буржуазия, то тогда, здесь уже я от себя присовокупляю : вот тогда никакая, мать вашу, бифуркация с парадигмой ни х... я не способствует пищеварению, например, а обыкновенных своей обычностью, замечаемых только такими, как я, получившими зряшное образование, нисколько не заменившее мне мышечной силы в бытность мою горловым в связке бурлаков на Волге. Вот именно там, а потом и на белильном заводе Собачьего барина и убедился я в цикличности всей человеческой истории, в конце девятнадцатого века будто насмех повторившей судьбы арийских рабов Ашшурбанипала, о чем нам и не думали сказать вбивавшие в детские головы никчемушные греческие и латинские вирши учителя, словно сговорившиеся выпускать в жизнь набитые чепухой подростковые полуфабрикаты, не умеющие вдарить с оттяжкой по яйцам агрессору, не знающие того места, куда надо ударить ножом, чтобы враг пал замертво, да что говорить, после гимназии я не умел перевязать ожога и впадал в истерику от впившегося в большой палец рыболовного крючка. Уроды.

- Верно, барин, - прошептал Оська, как обычно незаметно появляясь за моим плечом, - как есть уроды, потому мы их и щиплем.

По всей видимости, задумавшись, я выругался вслух, а Оська, только придя в шалман Полковницы, услышав, решил, что крою я загулявших купчиков, отчаянно мотающих отцовские капиталы в пьяном разгуле по кабакам и притонам. Это он зря. Купец тремя шкурами с нас же и возместит убыток, чиновный забулдыга, спускающий казенные деньги в стуколку за столом бородатого маркера, сядет в тюрьму, а чуть увеличенный на купеческий оборот налог возместит все недостачи, смешным торричеллевым сосудом круговорота воды в природе насыщая очередные грязные руки, в которых задержится монета на миг, чтобы убежать дальше, насыщая и обогащая конечного выгодоприобретателя, по теории франкмасонов прячущегося в подземных чертогах Храма Сиона. Не знаю, не уверен, вряд ли Храму Сиона нужны примитивные денежные средства, они, скорее, духом орудуют, напущая марево мифов и наскоро слепленных легенд в головы мирового сообщества, никогда не бывшего сообществом, принципиально по самой нашей сути не способного объединить не былинных лебедя, рака и щуку, очень просто совмещающихся внутри кулебяки или железной клетки или консервной банки, а нас, двуногих выб... ков животного мира, откуда не вырваться людям никогда.

- Унгдюк ! - гаркнул бородатый маркер, бросая в меня мелком, запачкавшим мой нарядный габардиновый пиджак в мелкую полосочку. - Харэ вслух бормотать, Владимлексеич, сбиваешь же ! Какие, на хрен, бабуины и масоны, не видишь : талию мечем.

- Надо говорить, - забалагурил влетевший в шалман Велизарий, доставая пухлый бумажник из кармана пальто, - метаем. В банке ?

- Слева триста, - развела руками Полковница, небрежно обнимая маркера за могучие плечи, - справа сто.

- Ну к что ж, - ловко сморкнулся на пол Велизарий, весомо швыряя бумажник на зеленое сукно, - по банку тады.

Мы с Оськой подошли ближе. Только что шумевший Барон притих, все игроки и просто любопытствующие сгрудились вокруг ломберного стола, ибо играть на весь банк мог лишь один. Маркер, неприятно осклабившись, вытянул тройку пик. Полковница нервно хихикнула, а Велизарий звучно сплюнул, попав мне на лакированный сапог. Следом послушно легла семерка треф. Я потер ладони, как - то примерно представляя, что будет дальше. Но маркер, найдя меня ищущим и требовательным взглядом, незаметно для окружающих хитро подмигнул и выбросил вовсе не даму любой масти, а туза червей.

- Бэйли Джей, - выдохнул я, демонически расхохотавшись.

Обманувшийся Велизарий схватил бумажник, Полковница сгребла банк в свое неохватное декольте, а маркер, присоединив свой дребезжащий смех к моему хохоту, встал и уже не скрываючи ( на русском так можно ) насмехался над вытянутыми лицами присутствующих. Так им, мать их распротак, это вам, уроды, не про говенные войнушки языки нечистые чесать, не над погаными целебрити угорать, это, понимаешь, понимать надо.