Гитлер, Адлер, Крым и Рын, туманны горы

Моим любимым игруньям в наши веселые игры разума Марте Костюк и Андрее Пришакариу

На самом излете века шишнацатого, когда опустошенная религиозными распрями Европа, казалось, решилась отдохнуть от выяснения правоты меж Кальвином и Цельсием, чтобы через поколение разродиться нескончаемой Тридцатилетней войной, лучше всех описанной великолепной Сесилией Вероникой Дам Веджвуд, человеческие ресурсы Нового Света методически уничтожались, переплавляясь в инквизиционных плавильнях в устойчивые караваны серебряных галеонов, а на другом конце Земли благожелательный Борис Годунов не уставал поражаться животному образу мысли окружающих его московитов, более напоминающих первому реформатору землицы русской действительно скотов, нежели людей, в благословенной доброй старой Англии разнесся смутный, тревожащий сознание слух, остаточно смешавший кровавые распри дома Ланкастеров и дома Йорков, давно канувших в Лету, и не решаемую в принципе проблему с наследственными феодами Элеоноры Аквитанской. Заинтересовавшийся ситуаций канцлер Кромвель ( дедушка ) отправил в исследовательскую экспедицию компактный отряд королевских драгун, вернувшихся через месяц с пустошей пиктов с неким то ли пленником, то ли аманатом, то ли добровольным перебежчиком, разговаривавшим очень странным языком, выглядя не менее странно в условиях крайне цивилизованного столетия, только - только вступившего в свои незыблемые права с первым ударом колокола заутрени, возвестившего народам планеты о наступлении нового цикла развития, примитивно наименованного обитателями Земли веком семнадцатым.

- Я Пак, - представился с порога канцлеру доставленный драгунами недавний насельник страны скоттов, юрко струясь по покоям Кромвеля припляской зыбкой, небрежно приподнимая зеленый суконный колпак и мельтеша крохотными ножонками в зеленых трико от гобеленов, укрывавших стражу, до схожего с троном дубового кресла, на коем и восседал устало и величаво первый советник первого из Стюартов, вошедшего в историю то Жеймсом, то Иаковом, что не важно в этой презанимательной истории целиком на культурной подоплеке, раз уж разразившаяся назло Цукербергу битва в рядах арийского братства между парочкой сестер неунывающего коалы основалась именно культурой, в чем и лежит заслуга Марты и Андреи, впервые в истории виртуальных битв конкурирующих мощью, красотой и таким секс - эппилом, что вынужден я ненадолго прерваться.

Уффффф, вернулся. Давно так не брызгал, ма пароль, в крайний раз, помнится, схоже кончил на сиськи Бэйли, выкрикивая лозунги и мечтая об обретении Потупчик хоть крохи ума с порядочностью и талантом. Чо там ? Марта и Андрея. Вумат.

- Я Пак, бродяга шалый, бессмертный дух и прорицатель, я виночерпий у престола девы Морган, пришел к тебе, чтоб напророчить ...

- Обожди, - прервал Кромвель бойкий речитатив гостя усталым жестом пухлой белой руки, - мне мало дела до грядущих дел, отмерян нам предел, а оставляя внукам Альбион, я льщу себя надеждой, что эти выродки и мудаки не повторят ошибок, развиваясь.

- Хрена ! - рассмеялся самоназвавшийся Паком человечек, взлетая к затянутому многовековой паутиной потолку, чтобы там, на балке времен Королевы Мод, усесться, свесив ноги над головой канцлера, посчитавшего ниже своего достоинства задирать оную, вместо того ловко приспособившего стоявшее на столе зеркальце, позволившее наблюдать чародея непосредственно. - Ты ведь тоже, дедушка Кромвель, белым стихом херачишь, а ведь Шекспир еще не родился.

- Ложил я на всех Шекспиров, - отозвался мрачно Кромвель, вдумчиво рассматривая подбитые медными гвоздиками подошвы ладных башмачков Пака, - с прибором, срал я и ссал на все стихозы, не интересно мне будущее, ты мне про прошлое расскажи.

- Что конкретно вас интересует ? - перешел к деловитости гримасничающий и неуловимо взору меняющий очертания кудесник, соскакивая с балки и удобно располагаясь напротив канцлера на самом краешке стола, возле чернильницы, чья судьба была описана много позднее Кэрролом ( она там летела в голову оказавшегося ирландцем Крошки Билля, характеризуя горячую Белую Королеву как крайне сдержанную душечку ). - На хлеб цена ? На овес - цена ? Вина с елеем не проливай ? Елдырь и Прикаспийство ? Говори ! - взвизгнул уставший перечислять прошлые проблемы будущих веков Пак, бросая в Кромвеля чернильницей.

Чернильница звучно ударилась в выпуклый от дум невеселых лоб государственного канцлера, орошая его камзол раствором из буковых орешков, смешанным с брызнувшей из рассеченного черепа кровью. Кромвель коротко всхрапнул, нелепо падая лицом на лист пергамина. Пак, удивленно хихикнув, переодел остывающее тело в женское платье, нашедшееся в одном из ящиков стола канцлера, схватил служившую Кромвелем пресс - папье серебряную подкову, взлетел и изгваздал при помощи чернил потолок отпечатками конских копыт, а затем, уже у окна, куда он и вылетел, бросил на пол полароидный снимок явного анахронизма. Обнаружившей остывшего Кромвеля королевской страже не оставалось ничего иного, как поспешно канонизировать потаскушку леди Ди, придумав такой херни, по сравнению с которой история выстрелов в Далласе кажется плодом ничтожного ума заокеанских кузенов, кем они, в принципе, и являются.