ООН в Крыму, гл. 137. Семейная жизнь-игра aka Семейный инцест рассказ

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ

Курортно-познавательный эротический  роман

Глава 137.   НЕ  ТАК  УЖ  И  ПРОСТА  СЕМЕЙНАЯ  ЖИЗНЬ-ИГРА

*   *   *

Со всеми парнями из бывшего своего «табора» Земфира просто и властно переспала. С каждым. Всего по разу-другому. С кем-то такое разудалое приключение случалось по весёлому хмельному случаю, а с кем-то происходило очень даже целенаправленно: свои нескромные цели «цыганка» всегда умела чётко ставить и цепко их добиваться.

Но в большинстве случаев все эти любовники-однодневки, вернее, одноразовики, ничем особо выдающимся ей «не показались». После чего они тут же безжалостно и бесповоротно были отметены Земфирой точно так же, как и множество других, «не таборных» парей и мужиков – хоть своих феодосийских, а хоть и залётных пляжно отдыхающих или пансионатно укрепляющих своё здоровье.

За время своих сексуальных поисков и происков Земфира собрала весьма богатую коллекцию впечатлений об устройстве мужских тел и пикантных частей их телес в особенности. И теперь кто бы и что бы ни говорил ей о какой-то зависимости личных их показателей от пропорций тела и о прочих соответствиях, ничего такого на её практике не подтверждалось.

И лишь только на первых порах наивно и глупо западала она на высоких и статных красавцев если уж и не богатырского, то хотя бы гренадёрского телосложения. Согласно всем бытовавшим россказням и собственным её представлениям, такой тип мужчин обязательно должен был обладать самыми крупными интимными параметрами.

Но на практике чаще всего ничего подобного даже близко не наблюдалось: формы и размеры мужской радости и гордости попадались ей самые разные. Причём, почему-то у ярких брутальных красавцев как раз и не очень хорошо всё обстояло на боевых позициях гвардейских их войск. В этом плане лишь чрезмерно яркий блондин Алекс и уверенно самодостаточный московский красавчик-шатен Роман оказались явным исключением из общего невзрачного правила, что ей ничуть не показалось.

Такой же разброс в размерах и формах представительного мужского достоинства был и у вожделеющих её тела самцов среднего роста, а то и вовсе невысоких. Причём, крупные формы у низкорослых парней и мужчин – это никакая не редкость. Хотя, может быть, со стороны так только кажется из-за относительно небольших размеров их тел в сравнении с формами тела богатырей-гвардейцев. Согласитесь сами, что два мужских достоинства одинакового размера в сравнительном отношении намного предпочтительнее смотрится на относительно небольшом телесном  фоне.

Более-менее выраженная закономерность наблюдалась лишь в том, что крупные мужские интимные формы чаще встречаются у внешне непривлекательных мужчин с резкими и даже грубыми чертами лица, в особенности – скандинавского типа. Но такие исключительные самцы чаще всего бывают бесцеремонными и грубыми: у них свои критерии оценки понятия об истинных ценностях.

Нарвалась однажды Земфира на одного такого типа – по-фински «горячего» и нордически классически выраженного, зато с совершенно не выдержанным воспитанием и резким характером.

После очень непродолжительного знакомства в гостиничном ресторане этот амбал в своём номере взял её, можно сказать, через силу и довольно жестоко.

Конечно же, Земфира не противилась сексу с потомком викингов: тогда она хотела всего лишь разнообразить букет своих удовольствий. Но скандинавский дуролом не имел понятия о любовной прелюдии и хотя бы о покупной, если не своей естественной смазке. Жаль, естественная смазка у него нигде и никак, даже в виде слюны не проявилась, а сама Земфира не успела подготовиться к столь стремительному началу интимной его атаки.

По этой причине, видевший в сексе только себя любимого, этот дурень сделал слишком больно не только глубоко внутри, но и свою тяжёлую руку немедленно поднял на женские прелести Земфиры: сразу же принялся пребольно хлестать по ягодицам. И без капли сочувствия, будто клещами безбожно тискал груди, как резиновые груши.

Достоинство его Земфира не смогла рассмотреть хорошенько, конечно, потому что в слишком быстро развивавшихся событиях на том интимном фронте белобрысый самец доминировал явно и безусловно. Поэтому она лишь так, мельком увидела нечто очень солидное и клиновидное к основанию, сильно заострённое к навершию.

Да, скандинав этот был очень солидно представлен по-мужски, даже значительнее, чем Роман, и уж точно заметно крупнее, чем этот фуу-Алекс – самая большая её любовь и самое большое горе, будь он неладен...

Как вам помнится из предшествующего описания, после того, как очень сильно запавший в душу Земфиры и властно укоренившийся там красавец-охранник из картинной галереи Айвазовского, некто Алекс Гайдзиннов, своей девушке Земфире, раскрепощённой яркой красавице и безусловной баронессе феодосийского пляжного «табора», причинил едва ли не смертельную сердечную и душевную рану в особенности – вследствие не по его воле произошедших, но всё же случившихся, а затем и всплывших событий.

Из-за этого впоследствии никаких больше мужчин в своё сердце она не допускала. В основном банально пользовалась желаниями сексуально озабоченных самцов, будто живыми фаллоимитаторами, не нуждающимися в батарейках для подпитки своих вибромеханизмов. Не брезговала также ими, как источниками для кое-каких женских радостей в виде одной ей предназначенных знаков внимания – букетов цветов, ресторанных вечеров или подарков «на память», чаще всего не очень дорогих и совершенно не нужных.

Единственное исключение в этом плане она делала только для давнего своего поклонника и безропотного любовника Кеши, Кирилла Тихонова. И сделала это с большим, искренним удовольствием: преданный друг юности, всегда готовый к интимным подвигам – такую благодать судьбы нужно ценить особо тщательно!

Второе исключение, очень трудное поначалу и совершенно не свойственное ей, не своевольное, было сделано Земфирой для одного настырного москвича – нынешнего своего, во всех отношениях очень странного фиктивного мужа Романа Селезнёва, который своим братанием с Алексом переманил в Москву её жениха, а потом ещё и легко обрюхатил её.

Как же сильно она противилась она его обольщению, как категорически не хотела связываться с ним! И всё же не смогла устоять перед его обаянием и желанием, вот и сделала второе после Кеши исключение – сильно полюбила мужчину во второй раз в жизни, поскольку самой первой и мамой большой любовью-занозой стал для неё Алекс.

Не будь этого голубоглазого блондинчика в жизни Романа и Земфиры, вдвоём они могли бы стать бесподобной парой супругов-любовников, а не фиктивной парой супругов и любовников заодно. Вот тогда Земфира стала бы самой счастливой женщиной на свете – и не наверное, в этом она была убеждена.

А вот с Алексом большое и уверенное счастье по жизни никак не стало бы возможным: за время недолгой их любви они всё время в какой-то дикой форме только то и делали, что выясняли между собой отношения, будто молодые кони на лугу. Да потому что самовлюблённый и избалованный постоянным женским вниманием к себе красавчик Алекс привык, что на него все девчонки гроздьями вешаются. А ещё больше привык трахаться с ними направо-налево и без разбора. Кобелина... дырявая...

И большие деньги никогда не будут светить Алексу: ни образования у него нет, ни «позвонкового» преимущества при поддержке «волосатой» руки. Ну, и чего он уже добился? Что в Феодосии, что в Москве только охранником работать умеет.

Кроме того, Алекс – блондин с очень сильно подпорченной репутацией из-за не совсем необоснованных экивоков на его отчима. Но ведь, как известно, любая, даже самая тайная, очень жёстко охраняемая история со временем всё равно всплывает. Ну, а вдруг всплыви она уже после свадьбы, про которую Алекс говорил и планировал её на осень? И как бы Земфире после этого жилось с таким «красавцем-мужем» Алексом? Да о таком даже страшно подумать!

Поганец он, хоть и красивенный парень, конечно, но полный поганец. Ведь всю жизнь ей испоганил! И никогда уже не будет Земфира всё такой бесподобно красивой и безумно желанной, какой стала и впредь могла бы быть для него. Да и ну его нафиг, московского этого кобеля шелудивого! Как бы ни горько было делать это, но на Алекса нужно, обязательно нужно, хоть и почти невозможно – наплевать, растереть и забыть! Душу растоптать в хлам, сердце в клочья изорвать, но раз и навсегда выдернуть уже из себя эту занозу, наконец-то, а не только тешить себя обманом, что уже сделала это.

А вот от Кеши и Романа всё же следует пока продолжать получать хоть какое-нибудь удовольствие – от каждого по-своему. И с таким положением дел, да при каких-нибудь пляжно-санаторных приключениях жить всё же можно... без этого проклятого Алекса!

*   *   *

Когда Роман на неделю-другую приезжал из Москвы в Феодосию, а делал он это примерно раз в два месяца, Земфира очень любила вместе с ним демонстративно погулять по набережной. Без особых церемоний, но и без тени унижения для него говорила своему фиктивному мужу, что она его, как в басне, по набережной выводила напоказ, как слона – назло всем феодосийским моськам. Причем, слово «слон» по отношению к Роману было не обидным, а похвальным. Да он и сам прекрасно знал, что известной фразой Крылова своевольная его «супруга» всего лишь подчёркивала столь приятные для неё выдающиеся формы Ромки-младшего.

А затем, когда Роман снова исчезал из города, Земфира лишь притворно горестно воздыхала перед всеми своими знакомыми (не одновременно, конечно, но при встрече с ними – непременно): мол, опять её милёнок-муженёк в командировку надолго укатил. А затем и совсем вскоре она нисколько не стеснялась дорогих мужей этих самых «приятных подружек» затаскивать в свою постель: а вот и нефиг нафиг злорадствовать кое у кого за беззащитной спиной. Вот за это вам – получайте, фашистки, гранаты в постели! Таких «боеприпасов» Земфире нисколько не жалко!

Впрочем, в приморских, особенно в портовых городах все жители, без разницы их половой принадлежности и социального положения, с малых лет привыкают к тому, что «тружеников морских просторов» подолгу не бывает дома. Поэтому супружеские измены здесь не редкость, и они давно никого не шокируют. Но поймите правильно: никакое не распутство это, а всего лишь специфический образ жизни.

*   *   *

Через месяц после появления Ромочки Жемчугова в московской квартире новые его родители преподнесли малышу сюрприз к его полутора-летию: счастливая донельзя Ирина в середине сентября подарила своему не менее счастливому мужу Алексею Курбатову очаровашку-крошку Клавочку – прелестное дитя с удивительно большими и неправдоподобно голубыми глазами.

Такие глаза только сентиментальные художники-романтики рисуют на открытках к 8-му марта или в детских книжках, где всё – только о добре и счастье.

Но, кажется, подобное описание глаз ранее нам уже где-то встречалось...

А «осиротевшая» Татьяна через год снова вышла замуж – за некого Сергея, с которым выпускница вуза познакомилась летом в Анапе во время отдыха на море. На первых порах молодые уехали жить в Архангельск, но планы на Москву не теряли.

*   *   *

Пока Оленька Селезнёва была маленькой, она жила со своей беспокойной  мамочкой. А когда подросла, довольно часто ночевала у бабушки: тем самым скрадывала обоюдное одиночество в то время, пока мамочка дома кувыркалась в постели с очередным любовником. Впрочем, девочка о таком поведении родительницы не догадывалась: она издавна знала, что в эти дни мама «работает во вторую смену».

Очень поверхностно относившийся к своему фиктивному браку Роман ни разу не делал Земфире «сцены» из-за чрезмерно вольготного образа её жизни. Она ему нравилась как женщина, ему хотелось заниматься с нею сексом, но... её он не любил, поэтому рыльце его было не только в московском, но и крымском изрядном пуху.

Но – не иссякают чудные дела господние!

И со временем Роман почувствовал, что после очередных сумасбродств со своими  любовниками-одноразовиками, Земфира почему-то всё сильнее крепла в пылких своих чувствах к нему. А через год-другой ему уже вполне очевидно стало, что Земфира полюбила его – полюбила явно вопреки самой себе, но половинить себя она не умела, вот и полюбила беззаветно и безответно, без претензий на взаимность со стороны Романа. Полюбила ради своих чувств к нему – вот как-то так.

Да, из-за этого она очень сильно злилась на своего фиктивного мужа и долго сама себе не признавалась в чувствах, но... уже любила Романа, и он уже хорошо видел и чувствовал это. Как многоопытный прожжённый любовник, он давно научился верно раскусывать всяческие женские притворства и интимные театрализации.

Земфира была уверенна в том, что у Романа в Москве полно других  женщин. Но при этом всем своим сердцем-вещуном чувствовала и поэтому была абсолютно уверена в своей неотразимости, а также и страстной желанности для него – это уже по нему самому она видела и чувствовала.

И Роман тоже видел и знал, что при наличии целой армады вьющихся вокруг неё неуёмных поклонников, настоящий мужчина в её жизни есть только один – и это он, Роман Селезнёв.

Хорошенько поразмыслив над произошедшим и столь очевидным для обоих супругов, они решили принять и продолжить такой свободный образ семейной жизни, при этом начали больше дорожить друг другом и не ревновали, конечно, а, может, даже сильнее полюбили друг друга. Вот так сложно всё у них заплелось.

О наличии в жизни Земфиры постоянной палочки-выручалочки в виде Кирилла Тихонова поначалу Роман счастливо не догадывался, поэтому был несказанно изумлён, узнав об их любовной связи. Но не разозлился, а рассмешился и захохотался (это всего лишь лёгкий привет от Мимино): прекрасная Эсмеральда и долговязый Квазимодо? Да ну, увольте: до чего же нелепая пара, ха-ха-ха!

Хотя на странную форму не такого уж и крупного Кешиного достоинства он обратил внимание когда-то на пляже – в тот день, когда «цыгане» спонтанно решили изобразить из себя нудистов. Показалось тогда, что сродни страусу, который голову в песок прячет от страха, так и Кешина гордость заползла куда-то под мошонку. Странная, очень странная форма...

Но о том, что Земфиру со всеми её столь высокими сексуальными претензиями и чрезмерной разборчивостью в партнёрах и сексе угораздило запасть на костлявое Кешино тело лишь потому, что только от его Г-образного чуда получала перманентный, многократный оргазм, он даже подумать не мог.

Впрочем, мы это только тебе, дорогой читатель, а не беспечному Роману Селезнёву в своё время рассказывали, какими чудесными свойствами обладает эрегированная гордость Г-образной формы. И лучше всех эти свойства испытали на себе две женщины – Кешина жена Мила и Земфира, которую долговязый кузнечик с «ручной» коброй ниже пояса ни разу не посмел назвать своей любовницей.

Всё же Кирилл Тихонов прекрасно понимал, что, по честной своей сути, является сексуальным заложником свой нисколько не бывшей, а постоянной повелительницы. Он с радостью подчинялся бывшей атаманше, и лишь немного страдал от этого.

Ну, да что тут воду в ступе толочь: об этом уже говорилось выше.

(Окончание следует)