Колхоз

СССР работал на заводе.

В колхоз мы ездили тогда.

Был молодой, я холост беззаботен.

И вроде дурья голова, хоть и сейчас не многим лучше.

В колхоз уж ездил как к себе домой.

Мне нравилось в колхозе, когда то деревенский был, в деревне свой.

В колхоз подшефный нас возил автобус.

И ехать больше четырёх часов.

Нас две организации, с завода много мужиков.

Соседи в основном девчонки и примелькались мы уже.

И знаем тяжело в дороге, поэтому пожрать и выпить с собою было.

У каждого уже. И выпить вроде бы не много. Немного это как, бутылка.

А у кого то шесть. Отъехали уселись и помаленьку началось.

Колбаска, курочка, картошка, и стопочка под разговор.

Мы познакомились уж все, фантазии простор.

Соседка с той организации, мила, раскована и весела.

Быть может ты всегда такая, быть может выпила душа.

Я уж хороший, но ещё я мыслю, а значит существую я.

На поворотах, кочках тебя касаюсь. Ты не боишься, не толкаешь.

И тоже прикасаешься ко мне.

Я невзначай тебя потрогал, ты невзначай дотронулась меня.

И разговор пошел интимный, шептал тебе как хороша.

И ты ведь любишь целоваться? Люблю, конечно же люблю.

Почти все спят, мы едим сзади. И довести тебя я смог.

Я думал вот сейчас приедем, и нам там будет хорошо.

Приехали сюрприз, мы в Шемелинках а вас в другую поселили так.

И километров ведь с десяток. Я прошептал приду я так.

И вечером я в предвкушении сентябрь, только только начался.

Дорогу знаю. Мне местные, дорогу можно сократить.

И усмехаются чему то. Ну смейтесь детей мне с вами не крестить.

На поле дуб, тропинка влево. Ты сэкономишь километра три.

Сентябрь вечер на поле свет. В лесу темнеет уж.

Пока туда сюда. И я на кладбище, почти что в центре.

Назад боюсь, в перед ломлюсь. Деревья не срослись в верху.

Просвет был над тропинкой. Лечу я вижу там просвет.

Там выход, и мертвецам там хода нет.

А там овраг и насыпь, железная дорога.

Я вылетел как раз на шпалы две.

По шпалам и дорога веселей. Пришел и шишку я попарил.

Адреналин аж из ушей. Часа в четыре возвращаюсь.

Пошел уже другим путем, те мертвецы вчера уж надоели.

Как раз я к завтраку пришел.

Работал ели ели решил сегодня не пойду.

Я часто ездил в Шемелинки, и спал я, там чуланчик был.

У нас все мужики курили, а тот я дым не переносил.

Чулан был убран, там солома, пучки засохшие из трав.

Полынь горчит, крапива. Какой же запах шел от трав.

Помылся, душ с устатку выпил. Я спать, какой костёр.

Сквозь сон я слышу двери скрип. Как будто в гости кто зашел.

Узнал темно хоть было. С администрации завода женщина пришла.

Я сплю не подавая вида, постарше лет на пять. Зачем ко мне пришла?

Она себя побаловать решила. Ей было только это нужно от меня.

Молчком мой агрегат достала, он чистый был, я мылся только что.

И целовала и ласкала, но под руки мои не шла.

Она умела это делать, не посмотреть жаль темнота.

Как жаль руками не касался, довел не хуже я б тебя.

И до сих пор вопрос, догадывалась что я не сплю?

И что я звуки эти слышу, и тоже что ласкать хочу.

Себя открыть боялся я, хотела бы дала понять.

И утром было как всегда, намёка не было что было.

В деревню ту я не пойду и вечером она все видит.

Помылся выпил и в чулан, я сплю меня там не обидят.

Почти заснул, пришла опять. Видать что по нему скучает.

И замужем ведь ты, ужели мужа своего так не ласкаешь.

Что б не думал он чего. Опять те ласки, наслаждение.

Себя до рук моих не допустила.

Вот так в деревне, недели две я был в нирване.

А днём галантность, не знаком. Ты замужем, зовут Марина.

Как жаль не попадали больше мы вдвоём. Я не ласкал тебя не целовал Марина.

Имя изменено.