Говори по - русски, не х мозг еть

- Кес ке ди ? - хотелось мне выкрикнуть в экран ноута. - Кес ке ди ? - пытался я проникнуть в междустрочье вполне понятного энглизе любому современному человеку две ноги, два уха, вполне владеющему пиджин - инглиш. - Кес ке ди ? - решил я ритуально по Снарку затроить риторицкий вопрос, делая лично приятно читавшей Кэрролла в оригинале хулиганке.

К тому же - сиськи. Еще сама Мать Моржиха Готфрик и давно возгласила благой вестью единственную ценность феминизированного пола нашей планеты, а русская поэт - больше, чем поэт, по всем понятиям так, Бекка, уж поверь на слово чрезвычайно культурному коале, узнавшему лишь сегодня от старинного приятеля по вэбочному мозг... ву, что в России, оказывается, новый министр по этой теме, какая - то Ольга Любимова. Не знаю такую, узнавать тоже не буду, но имя красивое. Леля. А уж с Елоховской она или с Тверской - не суть и важно.

- Леля ? - встрепенулся юркий и серенький, лезя на меня шикарно ниспадающим кашне. - Какая Леля ?

Я не знал, что ему ответить. Жеглов, отправляя меня в банду, не предусматривал таких вопросов, советовал импровизировать, а как тут сымпровизируешь, ежели жрет банда в три горла, чавкает и вкусно хлебает алкогольные напитки, жируя ! Ишь, растопырились в условиях послевоенной и предвоенной разрухи, тута у них и хлебушек оржаной, что всему голова, и картохи хоббита Сэма разварные, и капустка квашеная, и даже ужаренное в сметане мясо.

- Не мельтеши, - гукнул мне горбатый главарь, указывая на гнутый венский стул, - отпробуй сначала эту самую Лелю.

И протягивает мне на безбожной вилке кусок мяса. А, мамыньки ! Уж не в российскую комедию ли я попал. Там, вроде, подонок Охлобыстин, мудак Троицкий и столько еще гадов и бездарей, что народ привычно не молчит, а ржот. Не останавливаясь.

- Не ссы, - поднимается за богатым столом бандит со стеклянным глазом, ужасая мое правосознание своим отчаянным видом решительного человека, кому все одно : разбежаться или мусоров резать, - ты в советском кине. Время - то какое, Федор ! - кричит он и падает на спину.

- Еще один погиб на производстве, - замечает, швыркая чистейший боливийский, симпатичная брюнетка, не Аня, ту я уже видел у булочной, а другая, почти такая же, но чуть иначе. - Вот так и ты, Шарапов, кони двинешь.

- Не Шарапов я ! - визжу я в ужасе, падая на колени и подползая к горбатому. - Гилкс !

Банда цинично смеется, а затем бросается на меня. Через миг обнаруживаю себя стоящим на комоде среди фарфоровых слоников.

- Модная инсталляция, - замечает третья женщина, не предусмотренная книгой или, тем более, сценарием, - своевременное искусство, гэспада.

Последнее слово она произносит размашисто, чувствуется, что из питерской ботвы гражданочка. Скашиваю глаз и вижу, что это Оля Любимова. Твою ж ты мать ! Откуда я это знаю ?

- А ты и не знаешь, - нагнетает жути горбатый, подманивая пальцем мордатого Левченку, - ты просто подумал, что это Леля. Мозги мы тебе зае... ли Лелями - то, - смеется горбун, разворачивая мордача анфас.

Я вижу, что это никакой не Левченко, фронтовик и сука, а натурально российский генерал ! Он берет недрожащей рукой пулемет и предлагает мне :

- Беги, хряк.

Я бегу, ловко и искусно лавируя между слоников, а вокруг летят пули. Спасаясь, успеваю подумать, что пули летят, пули, но там ведь еще и повар придумал ужин из немного коры дубовой и прочей херни, кажется, уже вконец овладевшей русскоязычными блогерами, раз уж у них явный клоун и фуфлогон Пригожин стал темой для обсуждений.

Лезу в трамвай, предъявляя служебный литер, и качу себе, куда хочу. Точнее, по рельсам, а это вряд ли обзовешь специфическим термином из репертуара миролюбивого кота Леопольда. И в этом, милая Ребекка, вся разница между мультиками мира наживы и чистогана и погаными советскими мультфильмами, пересматривая которые реально охреневаешь : а чего ради вся кровь и жертвы при построении априори нежизнеспособного государства тоталитарного террора, если можно тупо пить вино и ездить на рыбалку.