Ангел

Еду на авто, а по тротуару в противоположном направлении дефилирует девушка упомро, помроу, умопомрачительной красоты. Извините, я волнуюсь.

Это  было что-то! Высокая красотка с ногами до небес. Чуть не влюбился. Так залюбовался её, что бабку на пешеходном переходе не заметил. Везучая однако бабка. Как потом узнал, была чемпионкой города в тройном прыжке. Это её и выручило. Выступала между беременностями  за швейную фабрику. Но не о бабке сейчас речь.

Сделал мёртвую петлю на круге и в противоположную сторону - красотку догонять. Поравнялся с ней. Нет, не показалось, не мираж, реальная девушка. Обогнал, проехал сто метров  и на ближайшем свободном парковочном месте остановился.

Вышел и думаю, что ей сказать, когда подойдёт. Она —  вон какая, а я? Слов нет, одно расстройство. Это в молодости я был высоким, стройным, голубоглазым блондином, а теперь. Нет конечно,   не метр сорок с кепкой в прыжке, а всего лишь 174 см, брюнет  с проседью на висках, зеленоглазый пятидесяти четырёхлетний, скажем прямо, неброский мужчина. Не бросаются на меня бабы почему-то.

Вот если бы я стоял рядом с Ламборджини или хотя бы с новой Теслой, то шансы, я  думаю, были бы такую заинтересовать, но я  возле своего Дастера, а рядом ни одной машины премиум класса.  

Пока я размышлял над тем, как с ней познакомиться, не заметил, что она подошла. Не прошла мимо,   а именно подошла и буквально пригвоздила меня на месте, можно сказать, распяла на асфальте:

—  Ну и сколько ещё я буду за тобой бегать?

В таких случаях глупо спрашивать, ко мне ли она обращается.

—  Извини, — говорю ей, — Я не специально...

—   Пора бы тебе, друг мой, угомониться. Я ведь тоже не девочка уже. Остепенился бы ты наконец, дружок,   и мне бы дал отдохнуть.

Тут она видимо заметила моё глупое выражение лица и прояснила ситуацию.

—  Ах да, забыла представиться. Я —  Вероника, твой ангел хранитель.

—  Что?

—  Не веришь? У меня и крылья есть, вот, — и девушка поворачивается ко мне спиной. И действительно на платье сзади нарисованы золотой краской контуры двух крыльев.

—  Представляешь, — говорю  я ей, я на днях в одной арт балетной группе  разглядывал фотографии балерины, танцующей в Лебедином озере, и заметил, что у неё даже трусы из перьев.

—  Х-ха-ха, —  рассмеялась она, — Умеешь ты рассмешить. За это я тебя и люблю, и вожусь с тобой, хотя Архангел дал мне полный карт-бланш в отношении тебя. Подобным тебе грешникам ангелы-хранители не назначаются в обязательном порядке.

—  Ха-ха-ха, —  девушка опять смеётся, — Надо же, придумал, лебедь в трусах... Это же так же глупо, как трусы на ангелах.

—  Хочешь сказать, что на тебе под платьем нет нижнего белья?

—  Конечно нет! Зачем оно ангелам? Ангелы же бесполы.

—  А всё это, я руками показываю её очертания вместе с выпуклостями.

—  Это, дорогой мой —  материализация твоих чувственных идей, и я согласно инструкции 27846 дробь девять обязана им следовать.

—  Здорово! —  вдруг слышу знакомый голос, и   меня кто-то похлопывает по плечу.

Оборачиваюсь. Это Серёга —  мой одногруппник.

—  Ты с кем это по телефону разговаривал только что? Голос какой-то знакомый.

—  Да ты её не знаешь. Это —  Вероника, — я с большим трудом пытаюсь сделать вид, что ничего странного не происходит,   что я ничему не удивляюсь, даже исчезнувшей Веронике.

—  Михайлова?

—  Нет, Лебедева.

—  А голос очень похож.

—  Бывает.

—  Ну как ты, Вован?

—  Нормально, потихоньку. А у тебя как дела? Всё там же работаешь? Работы хватаешь?

—  Отлично всё. Работы —  завались. По понедельникам бьём по 900 свиней, во вторник 50-60 коров и 300 свиней, и так далее.

—  А лебедей, Серёга, вы на мясокомбинате не бьёте?

—  Лебедей?

—  Да.

—  Что ты, Володя, мы птицей не занимаемся. А чего это ты про лебедей спросил?

—  Да просто к слову пришлось. Видел на днях фотку балерины из Лебединого озера, так представляешь, у неё не только пачка из перьев, но и трусы. Это же сколько лебедей надо общипать на одну балерину...

—  Да ну, глупости всё это. Может, перья на трусы идут не лебединые, а гусиные.

—  Думаешь, дурят нас опять?

—  Уверен!

—  Да, верить теперь никому нельзя, даже себе.

—  Себе —  в первую очередь нельзя, — и заметив свою, выходящую из магазина жену, прощается, — Пока, Володя, в следующий раз пофилософствуем.

—  Давай!

Подождал немного, но Вероника так и не появилась. Сел в авто и попилил домой.

На следующий день стою возле фабрики на парковке. Жду  конца рабочего дня, чтобы можно было отметиться в компьютере в фойе. В том же здании наш мебельный магазин. Подъезжает новая Ауди Q7, и  из неё выходит Вероника с женщиной примерно моего возраста. Женщина —  сама элегантность, словно только что спустилась к нам из Парижа. Веронику вы уже видели.

Они приближаются, и меня обдаёт ароматом духов, в котором отчётливо слышатся нотки роскоши.

—  Здравствуй, Володя! —   почти в унисон здороваются со мной обе, проходя мимо. В голосе женщины едва уловимый французский акцент.

—  Здравствуйте.

Они направляются в магазин. На Веронике всё то же чёрное обтягивающее платье с золотыми контурами крыльев на спине.

—  Шикарная девушка! —  делает своё заключение подошедший с сигаретой в зубах Игорь, — Ты с ней вроде бы знаком? Кто она?

Так, значит, женщину он не заметил.

—  Это — Вероника. По Парижу знаю.

—  Ты был в Париже?

—  Она нижнее бельё не носит, представляешь? Парижанки все не носят.

—  Ничего себе... А чем она занимается?

—  На птицефабрике работает под Парижем.

—  На птицефабрике? Менеджером?

—  Нет, щипет лебедей на перья. Щипач  пятой категории.

—  Да ладно, такая краля и перья щипет. А на кой лебединые перья нужны?

—  Для балерин.   У них пачки и трусы из перьев.

—  Во дают...

—  Игорь, ты случайно не знаешь,   когда кабачок считается созревшим?

—  Когда его уже есть можно, тогда и созревший.

Логика —  это одна из сильных сторон Игоря.

—  Желудей в этом году совсем мало, —  говорит Игорь, глядя на дуб.

Интересно,   зачем Вероника мне показала эту женщину? —  думаю я.

Они выходят из магазина. У каждой по подушке в руке.

—  Пуховые? - спрашиваю я.

—  Да, отвечает Вероника. Мы с Анжелой готовимся к конфирмации для  следующего уровня просветления.

—  Дорого, а что поделаешь? —  добавляет Анжела.

—  Ладно, нам пора, пока. Ещё увидимся.

—  Пока.

—  О чём это она? —  спрашивает Игорь.

Я щёлкаю перед его глазами пальцами. Теперь он забыл некоторые моменты  разговора. Делаю это для его же душевного спокойствия.

—  Засуха, вот желудей и мало.

Нет,   против некоторых моих способностей, полученных вместе с даром мольфара, я ничего против не имею. Иногда здорово выручают. Но ничего не даётся просто так. За всё приходится рано или поздно платить, и это напрягает...