Помирать так с музыкой!

Груди – яблоки наливные, бедра – упругие, гладкие, ровные, икры, колени – округлые. Стопа – маленькая, детская почти, с высоченным подъемом. В общем, ножки – загляденье. Тонколодыжные, стройные, на токарном станке точеные. Правда, тонкая лодыжность  оборачивается кривизной, ежели миди надеть.

Как-то дефилировала Лидка по проспекту. Солнышко греет, ветерок ласкает – приятно, аж жуть!

Вдруг всю эту приятность разрушила небольшая дискуссия. Сзади топали парень с девушкой и обсуждали впереди идущую, то есть Лидку.

- Смотри, Вить, какая фигурка хорошенькая!

- А ноги кривые!

- Дурак! Ты что?! Просто из-под платья видно чуть-чуть, а если бы целиком –так прямые!

Услышала этот разговор –   похолодало на душе. Домой прибежала и сразу к зеркалу. Да, действительно, длина ниже середины икры не для меня. Задрала подол – ноги прямые, аппетитные. Опустила – две тоненькие кривуленции из-под веселенького ситчика торчат.

Сколько лет прошло, а помнит до сих пор и старается носить либо брюки, либо мини на худой конец. Эта одежонка подчеркивает ее прелестные формы. Ну очень сексапильные! Очень!

Только почему-то на этот «эпил» никто не отзывается. Ни один маньяк не поманьячился  даже! А простые чуваки вообще оглохли, ослепли, обесгормонили. Заразы!

Каждый раз, прежде чем надеть ночнушку, двадцатилетняя девственница с горечью жалела свое сочное поспевшее тело. Осень – яблоко созревшее упало. Она чувствовала себя яблоком, готовым упасть. В чьи-нибудь объятья! И пусть ее съедят побыстрей! Жадными горячими губами!

А может, мне предназначено стать сухофруктом? Нет, компотное будущее не для меня!

Выйду за первого дурака, который захочет на мне жениться.

Конечно, она могла бы познать мужчину и без штампа в паспорте. Но хотела, чтобы ее прелести отведал любящий парень. Ну а тот , кто действительно любит, сначала несет в ЗАГС, а уже потом в постель.

Желающих любить, минуя четыре буквы, хоть отбавляй. Среди этих «желанчиков» были по-настоящему желанные. Целовались-обнимались классно. Балдели от нее, пылали …

И ведь не противно же было. Так нет. Проклятое ханжеское воспитание! Надо было слушать голос крови, горячей как огонь. Инстинктивно она избегала таких же горячекровных.   Дружила с порядочными мальчиками. Знала, такие не посмеют, ежели

она не позволит перейти рубеж.

Дважды лежала в постели обнаженной, таяла от объятий и поцелуев, но заранее предупреждала: «Только без глупостей! » И бедные парни вытерпели ее повеление Принцесса чертова! Нет, принцы чертовы! Они боялись обидеть меня, потому что получили такое же ханжеское воспитание – порядочную девушку в постель только через четыре буквы.

А замуж не хотелось – банально и хлопотно. Но вместо того, чтобы завести любовника, пришлось завести мужа. Во-первых, комфорт. Не надо никого бояться. И самое главное, не надо бояться аборта. Ведь если бы Лидка залетела, она не смогла бы убить ребенка, хоть еще только в зародыше. Не смогла бы точно. Ведь из него вырос бы человечек. Маленький, хорошенький. Никогда, ни за что!

Но у моего ребенка обязательно должен быть отец – официальный, законный, то есть, законный брак необходим. Пусть, я не буду любить мужа, главное, чтоб он меня любил.

С такими рациональными мыслями она сделала предложение новому другу, который доказал свою настоящую любовь тем, что подарил ей самое дорогое – настоящие американские джинсы. А в 1970 году простому смертному из СССР их нельзя было достать нигде.

Самое удивительное, «вранглеры» сели на нее как влитые. И так подчеркнули все врожденные прелести, что на улице стали цепляться ценители женской красоты. Незнакомые девчонки делали комплименты, а парни подруг советовали своим зазнобам – достань себе такие же как у Лиды. Не в джинсах счастье, но все-таки…

Друг моего поклонника стал оказывать мне знаки внимания. Влад заметил и сказал

- Ты такая красивая! У тебя бесподобные волосы! А Вовка трепло и бабник. Он не будет любить тебя так, как я.

- Даже можешь жениться?

- Конечно! Давай поженимся! Хоть завтра готов идти в ЗАГС. Полюбил тебя с первого взгляда.

Не спросил, люблю ли я его. Вот и хорошо. Врать не пришлось. Да я бы и не стала извращать святое слово «люблю». Не стала бы точно.

Свадьбу играть не хотела. Фата? Белое платье? Этот театр не для меня! Но родственники заказали зал в лучшем ресторане, пригласили друзей студентов. В общем, свадьба получилась, как и положено, стандартной. Только невеста была в нарядном, но не свадебном платье. Да еще бледно-желтого оттенка. К разлуке?

Брачную ночь решили отложить на свадебное путешествие. И вот с палаткой и гитарой рванули на юг. Поселились в палаточном стане прямо на косе в Головинке. С одной стороны – Черное море, с другой река, сзади железная дорога. Поезда каждую минуту выстукивают степ.

В 70-е годы прошлого века многие могли себе позволить отдых на Черном море. Поэтому и мчались поезда без перерыва. Да нет, перерывы случались. В этом она убедилась однажды ночью. Когда осталась в палатке одна. А где же был новобрачный? Так Лидка его разогнала. Почему?   Он оказался девственником и не знал, как вести себя в первую брачную ночь.

- Думала, я одна дева непорочная, оказывается и парни такие бывают. Стала давать дурацкие советы. Конечно, он и сам бы нашел дорогу  в моих девственных дебрях, но мне все казалось, не туда прет, не туда… Ну он и не смог…

Разозлилась-раскипятилась страшно. Ведь ожидала испытать неземное блаженство, о котором в книгах, в кино столько нагорожено… А тут полный облом.

Озверела – Уйди! Видеть тебя не хочу!

Он и ушел. Пришлось одной в палатке ночь коротать.

Наглая девка оказалась предусмотрительной трусихой. Вход застегнула. Перед ним баррикаду из рюкзаков воздвигла. Приладила ружье для подводной охоты. Если бандитто ночью сунется, застрелю гада! И завалилась спать.

Море шумит, колеса по рельсам стучат… Ежели придется звать на помощь, крик никто не услышит.

Спит. Вдруг слышит голоса мужские аккурат перед входом в палатку. Лидка ружье наизготовку, ждет…А сама представляет картину в черных тонах.

Врываются мужики. Гарпун-то один всего, а их несколько. Грязно насилуют мужнюю жену, так и не ставшую по-настоящему мужней…

И тут такое зло взяло Как это так?! Отдать свою лелеянную девственность каким-то гадам? Не дамся живой! Лучше себя убью! А им не дамся!

Лежит, думает

- Вот идут последние минуты моей жизни. Неужели проведу их так позорно? Ведь боюсь же как мышь в мышеловке. Нет! Я смелая, гордая! И умру как человек. Нет, гада, я вас не боюсь! Я умру с песней!

Взяла гитару и запела. Сначала тихо, а потом все громче и громче. С весьма крамольными мыслями в забубенной голове.

- Плевать я на вас хотела – хочу петь и буду петь! А вы, бандюги, пошли к черту!

Пела-пела, потом замолчала. Что ж эти-то не врываются? Прислушалась – никаких голосов. Неужели ушли? Не выдержали завывания и неумелого бренчания! Меломаны!

А может, наоборот, понравилось и решили не губить талант?

Мужней женой она все-таки стала. Правда, все не так, как надо бы. Вместо законного брачного ложа – огромный плоский камень на мелководье. Вместо светильника – живая луна. А эротический шепот заменил морской прибой – нежный, умиротворенный…

Если бы пришлось показать простыню со знаками утерянной невинности, что бы она делала? Камень совала бы под нос любопытным? Так не подъемная тяжесть! А ручки-крючки слабоваты были. Да и муженек вряд ли осилил бы … Как не осилил он супружество.

Признался перед разводом

- С самого начала знал – рублю дерево не по себе.

А Лидка с самого начала знала

- Не люблю его. Просто хочется стать женщиной – 24 года стукнуло!

В общем не получилось у благонравной оторвы законного любовника, потому что корень этого слова – любовь. А ее-то ведь не было… Уж лучше б неофициально согрешила. По крайней мере был бы хоть любовник. А так ничего – ни его, ни мужа.

Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Она-то шампань пила, но почему ж не рисковала?!

Зато при разводе получила очень дорогой подарок – гитару. Научилась играть, петь и стала бардом. Или бардиней? Нет, бардессой … Бардиня – глупыня, бардесса – дуресса!

Вот в такую рифму да под музыку и прожила долгие годы. А собиралась помирать. С музыкой. Но с ней лучше жить!