Не отвечай по телефону. Из сборника Пример секса по телефону

Стоянка Международного аэропорта имени Кеннеди запружённая такси и частными автомашинами ждала своих пассажиров. Только что приземлился самолёт совершавший рейс из Массачусетса. Через несколько минут двери вокзала распахнулись, и на выход хлынуло бесчисленное количество пассажиров спешивших занять места, кто в автобусе, кто – в такси. Так же, предлагался на прокат автотранспорт аэропорта.

Сидевший в припаркованной на стоянке машине молодой мужчина заметил выпорхнувшую из дверей вокзала хорошенькую девушку в узких голубых джинсах, коротком манто и серых полусапожках, тёмные волнистые волосы которой, в такт её шагу шевелил лёгкий дневной ветерок. Задержав на ней взгляд, мужчина уже не мог оторвать его – так и смотрел, медленно поворачивая голову по мере того как она удалялась. Он заметил подбежавшего к ней невысокого роста толстячка.

– Добрый день, мисс, – поздоровался тот с девушкой, – если вы ищите такси, я могу предложить вам своё!

– О, благодарю! – улыбнулась девушка. – Я как раз собиралась…

– Куда вас отвезти? – спросил таксист, перебив пассажирку, руководствуясь поговоркой: время – деньги.

– На Миллингтон-авеню, в сторону вилл, – ответила девушка, скидывая с плеча свою увесистую дорожную сумку.

– Не близко! – произнёс таксист, набивая цену.

Девушка смущённо улыбнулась, показывая всем своим видом, что заплатит столько, сколько потребуется, и таксист своим намётанным взглядом сразу же понял это.

– Позвольте, – подхватил он сумку и, не теряя времени на дальнейшие переговоры побежал к машине – девушка последовала за ним.

Пока она занимала место на заднем сиденье, таксист забросил в багажник сумку, и быстро занял место за рулём, словно опасаясь, что его пассажирку перехватят, предложив ей более низкую цену.

Всё это наблюдал из своей машины молодой мужчина, и когда такси, скрипнув тормозами, помчалось со стоянки, выруливая на шоссе, он, глядя в зеркало заднего вида, завёл мотор, следуя на значительном расстоянии от такси, удалявшегося всё дальше и дальше.

Некоторое время девушка смотрела в окно на проезжавшие мимо машины, дорожные знаки и тянувшееся вдоль обочины защитное преграждение. Когда эта заунывная картина наскучила ей, она вытянула из кармана манто телефон, и её тонкие пальчики забегали по его светящемуся экрану. Найдя нужного ей абонента, она нажала кнопку вызова, и принялась ждать соединения.

Пока она это делала, таксист периодически наблюдал за ней, поглядывая в зеркало заднего вида. В его влажном, похотливом взгляде ясно читалось желание овладеть ей, чего он практически не скрывал.

– Да, моя милая! – послышался приятный женский голос, ответивший на звонок.

– Привет, мама, – с тронувшей губы улыбкой, произнесла девушка. – Я уже прилетела – сейчас еду в такси…

– Как прошёл полёт? Не устала? – заботливо поинтересовались на том конце.

– Полёт прошёл отлично! – отсалютовала девушка. – Да и чего тут лететь…

– Как приедешь, не забудь запереться… Хотя район и тихий, но, кто знает, что может произойти, – напутствовала мать. – Я звонила мистеру Майлзу – это садовник, он откроет, и дождётся тебя.

– Ну, зачем, я бы и сама справилась!

– Не беспокойся, это его работа, девочка! – ответила мать с ноткой аристократической важности в голосе, а потом, уже более ласково, добавила: – Не устраивай гуляний до утра, детка, не забывай у тебя полно…

– … работы! – закончила за неё девушка, и обе весело рассмеялись.

Таксист, утомлённый желанием, тоже улыбнулся, продолжая преследовать взглядом юную соблазнительницу.

– Ладно, моя дорогая, будь умницей, и постарайся хорошо отдохнуть, но не забывай и о своём… – тут женщина запнулась, забыв это «мудрёное» слово.

– … реферате, мамочка, – напомнила дочь, снова рассмеявшись.

– Да-да, – вновь подхватила мать. – Не забывай, мистер Джонсон ждёт его на следующей неделе.

– Не забуду, мамуль! – ласковым голоском, пропела девушка.

– Ну, ладно, милая, не скучай! – пожелала мать, собираясь прервать разговор.

– Не буду, – пообещала девушка. – Целую! Пока!

На этом, разговор закончился.

Словно, что-то почувствовав, девушка обернулась, и заметила ехавшую за ними на небольшом расстоянии машину. Такси как раз поворачивало, и сидевшая на заднем сиденье, специально не оторвала взгляда от окна, чтобы проследить, не едет ли машина за ними; та, как примагниченная, следовала за такси.

– Сбавьте немного скорость, – попросила девушка.

– А в чём дело? – не понял водитель. – Вы хотите выйти? Мы уже почти подъезжаем, мисс!

– Да нет, мне показалось за нами кто-то едет, – неуверенно произнесла девушка. – Пусть обгонят!

– Поклонник преследует? – улыбнулся таксист. – Не хотите, чтобы узнал, где вы живёте?

Девушка смутилась, и заставила себя выбросить из головы этот нелепый страх.

Наконец, такси свернуло с шоссе, и выехало на присыпанную гравием тропинку, по обе стороны которой высились деревья, кустарники, а за ними выглядывали скрытые за забором виллы и коттеджи. Здесь было спокойно и уютно, в отличие от той суеты, что царила в городе.

Когда такси подъезжало к скрытому за высоким забором двухэтажному дому, девушка снова оглянулась – машины, ехавшей за ними, уже не было видно. Вздохнув, она заставила себя наконец-то расслабиться.

– Вот мы и на месте, мисс! – объявил таксист, встав возле забора, загораживавшего двухэтажный дом, принадлежавший родителям девушки.

– Спасибо! – сказала девушка, расплатилась за поездку, дав водителю хорошие чаевые, за что он был несказанно ей рад, и, когда выволок из багажника её сумку, даже предложил помочь отнести её в дом, но девушка, снова поблагодарив, заверила, что вполне справиться сама.

По выражению лица толстяка было заметно, что он крайне разочарован, он словно искал повод, чтобы напроситься к красотке в гости на чашечку кофе, и… лёгкий перепихон. Сколько нежности и тайны было заключено в этом милом создании, находясь наедине с которым, он вдруг почувствовал себя молодым и полным неубывающей энергии, как в двадцать пять.

Но нет, ему было пятьдесят четыре, и никаких шансов завоевать расположение этой молодой феи у него не было, а потому, оглядев напоследок свою бывшую клиентку ещё раз, и пожалев, что он уже не подросток, он сел в машину, и помчался назад, чуть не столкнувшись с той машиной, о которой недавно упомянула девушка.

Рэйчел МакМиллис – двадцатидвухлетняя студентка Бостонского университета, приехавшая в этот уединённый домик, чтобы провести уик-энд, а заодно дописать свой реферат, вошла в ворота, плотно прикрыв их, и одолев широкую площадку, вошла на крыльцо. Дверь была открыта – видимо, где-то неподалёку находился садовник, о котором говорила мать. Молодая гостья переступила порог, и оказалась в уютной прихожей. Стоя на пороге, она огляделась и, приподняв голову, крикнула: – Хэлло! Есть кто-нибудь? – привычные в таких случаях слова.

Ответом была тишина, чуть напугавшая девушку – так всегда бывает в незнакомом месте. Прислушавшись, и не услышав ничего, что бы говорило о присутствии в доме постороннего, она снова огляделась, знакомясь с тем, что предстало её взору. Справа находилась просторная гостиная, пол которой был застлан мягким ковром; в самом конце у стены, стоял обтянутый кожей диван, стеклянный столик и два мягких кресла напротив; огромное окно слева от столика, сияло белизной, и было занавешено плотными гардинами. Так же здесь были – камин, мини-бар с напитками, и высокий книжный шкаф, полностью заставленный книгами. Слева от входной двери, где по-прежнему стояла девушка, находилась ведущая на второй этаж лестница – там были комнаты. Напротив – кухня и смещённый санузел. Натяжные матовые потолки поблёскивали ярким полумраком, в котором находились прихожая и гостиная, а оклеенные обоями стены имели непритязательный, не режущий глаза рисунок. Девушка была в диком восторге ото всего, что наблюдали её большие голубые глазки с подведёнными тушью длинными ресничками. Она признала, что у её отца хороший вкус, и эта неделя в этом доме, будет для неё незабываемой – в тишине и покое наслаждаться одиночеством среди дорогой мебели, с бокалом вина и ароматной сигареткой. А может, гуляя по окрестностям, она встретит симпатичного молодого человека, который разделит с ней её приятное уединение. Если бы только не надо было заканчивать этот реферат, с которым ещё придётся повозиться. Вспомнив о нём, она смешно сморщила носик, и побежала по лестнице в комнату, что была отведена для неё на этот уик-энд.

Этот дом её отец купил полтора года назад. Его старый друг, срочно нуждавшийся в деньгах, продал ему свою виллу по недорогой цене. Мистер МакМиллис, покупая виллу, планировал в будущем, когда его дочь выйдет замуж, преподнести её в качестве свадебного подарка. Девушка не знала о намерении отца, но очень хотела посмотреть «новое приобретение» своего дорогого папочки, которого очень любила (впрочем, как и он её), но учёба отнимала много времени. И вот только сейчас, ей удалось выбраться в Нью-Йорк и немного отдохнуть.

Шесть месяцев назад, Рэйчел рассталась с молодым человеком, с которым училась в одном университете. Её сердце снова было свободно, и как любая другая девушка её возраста, мечтала о новом любовном увлечении. Серьёзных отношений, которые влекут за собой замужество, о чём мечтал её отец, она пока не строила. Она была ещё так молода, чтобы всерьёз задумываться об этом. Пока, ей хотелось того, что даёт молодость – этого немногого, о чём мы будем вспоминать всю свою жизнь – кто-то, вспомнит  э т о  с радостью, кто-то…

Заняв свою уютную комнатку, девушка разложила по ящикам комода свои вещи, что привезла с собой, сбросила одёжку, и приняла душ. А после, надев тонкий шёлковый халатик, и прихватив конспекты, спустилась вниз.

Приготовив лёгкий ужин (холодильник был полон разнообразных яств), и быстренько покончив с ним, она вновь прошла в гостиную. Раздвинула гардины, впуская редкие в этот час лучи заходящего солнца, заглянула в мини-бар, где на полках в несколько рядов красовались бутылки разных сортов вин и ликёров, налила самый лёгкий из них, и прошла к дивану. Вытянувшись на нём, потягивая из бокала хмельной напиток, и пробегая глазами текст реферата, она наслаждалась тишиной, в которой утопала гостиная, и своим одиночеством. В этой тишине и покое, она была ему даже рада, хотя, мысль о лёгком, ни к чему не обязывающем увлечении не покидала её с тех пор, как она рассталась с тем молодым человеком, что учился с ней на одном курсе, и, который, в последствии увлёкся другой, и теперь всё своё время проводивший со своей новой пассией. Ох уж эти мужчины, со своим непостоянством, и вечным поиском чего-то непредсказуемого, что ведёт их по жизни.

«Не устраивай гуляний до утра, детка! » – вспомнила она напутствие матери и, отпив из бокала, улыбнулась. А после, её взгляд продолжил блуждание по печатному тексту, что несли на себе листы формата А4, которые пытали её сознание и путали мысли, сейчас бывшие далеко от того, что она пыталась найти в своём недописанном реферате.

«Проглотив» последний листок, она вспомнила, что ноутбук и книги, которыми руководствовалась в работе, забыла наверху в своей сумке. Подниматься с мягкого диванчика и снова бежать на второй этаж, ей не захотелось – так приятно было нежиться здесь, в этом уюте и мягкости дивана, словно в крепких объятиях мужчины, о которых тосковало её молодое тело, давно не чувствовавшее тех ласковых прикосновений, которые удовлетворяют жажду плоти, как глоток воды для пересекающего пустыню путника.

Внезапно, до её слуха донёсся шум мотора подъезжающей машины. А возможно, ей это только послышалось – может это гудел не мотор, а её мысли, которые по-прежнему не отпускали её. Мысли о  т о м,   с кем она хотела бы провести этот уик-энд, находясь в плену его крепких рук и желаний.

Её воображение прервали стоявшие в несколько рядов на огромном стеллаже, книги. Стеллаж стоял напротив неё возле стены в соседстве с мини-баром. Она принялась вглядываться в названия на корешках. Здесь присутствовала не только разножанровая художественная литература, но и книги по истории, философии, мемуары исторических личностей, и трактаты по психологии. Последнее, как раз и интересовало молодую студентку, но вставать не хотелось.

Она снова услышала шум мотора, что заставило её прислушаться, и оторваться от изучения корешков книг богатой библиотеки, доставшейся её отцу при покупке дома. Теперь, она слышала шум, раздающийся где-то вдалеке, словно машина стояла, а мотор продолжал работать. Где бы это могло быть?

Она соскочила с дивана и подошла к окну, вглядываясь в то, что открылось её взору. Но, ничего, кроме железного забора охватывающего всю территорию, и обсаженного кустарниками и деревьями хорошо ухоженного сада, она не увидела.

Шум мотора сменили другие звуки, раздавшиеся с крыльца, словно кто-то встал около двери, но по каким-то, только ему известным причинам, не стучит, а стоит и ждёт, прислушиваясь, как и она – стоявшая возле окна, и сейчас, медленно повернувшая голову в сторону двери. Заперта ли она?.. А если она забыла это сделать, и, сейчас  о н  войдёт… ОН? Кто? Тот, что ехал за ней от вокзала… И вот теперь он здесь… на пороге её жилища… Ждёт, когда она откроет и… бросится в его объятия… Это тот, кого она с таким нетерпением ждёт…

Тряхнув головой, чтобы «смахнуть» с себя эти навязчивые мысли, как пыль осевшие в голове, она, наконец, успокоилась. Но продолжалось это не долго, до тех пор, пока снова не услышала… шаги. Они доносились с улицы.

Медленно ступая по ковру, она подошла к двери, и снова прислушалась, но больше ничего не услышала. Тот, кто сейчас находился за дверью, так же притаился, как и она – соревнуясь в терпеливом ожидании.

Резко распахнув дверь, и увидев стоявшего на пороге человека, она вскрикнула, он же, от неожиданности, вздрогнул.

– Простите, мисс, если напугал вас… – пролепетал человек, глухим голосом.

– Кто вы? – с беспокойством в голосе спросила девушка, прикрыв дверь, оставив небольшую щель, в которую смотрела на не сходившего с места незнакомца.

– Я садовник, мисс, – ответил мужчина взволнованно, как тот, кого застали врасплох, и теперь всем своим видом, он пытается оправдаться за свой поступок. – А вы, я полагаю, мисс Рэйчел, дочь мистера МакМиллиса?

– Да, вы не ошиблись, – ответила девушка, приходя в себя. – Вы что-то хотели?

– Я живу в соседнем коттедже, – продолжал мужчина. – Увидел, что вы приехали, и хотел спросить – не нужно ли вам чего. Мистер МакМиллис поручил мне…

– Нет, спасибо, мне ничего не надо. В доме всё есть, не беспокойтесь.

Девушка заметила странный взгляд незнакомца, блуждавший по ней с тем плохо скрываемым выражением, какое часто можно заметить у мужчин разглядывающих красивых девушек; в нём ясно читались – как восторг, так и желание… Желание обладать этим притягивающим к себе телом. Тем же взглядом смотрел на неё и таксист, правда, тогда, она не заметила этого.

– Вы случайно не заметили, здесь неподалёку не проезжала машина? – спросила девушка, когда садовник, наконец, оторвал от неё свой пытливый взгляд, направив его в сторону, будто опомнившись, и уже собрался уходить, но вопрос девушки остановил его.

– Машину? – спросил он, остановившись и глядя на неё вполоборота.

– Мне послышался мотор подъехавшей машины, – пояснила Рэйчел, продолжая выглядывать из щели в двери, которую она держала чуть приоткрытой, точно опасаясь, что незнакомец ворвётся в её одинокое жилище.

– Вам послышалось, мисс. Здесь никто не проезжал! – ответил мужчина, стараясь не смотреть на неё. Теперь, его направленный в сторону взгляд был задумчив, будто он обдумывал какой-то план, который собирался воплотить в жизнь. Касалось ли это стоявшей за дверью девушки, или он размышлял о чём-то, что беспокоило его задолго, до того, как он столкнулся с хозяйкой виллы.

– Да, возможно вы правы – я тоже думаю, что мне послышалось, – согласилась девушка, и добавила: – Знаете, когда находишься в одиночестве, в голову всегда лезут всякие страшные мысли.

– Спокойной ночи, мисс! Простите! – попрощался мужчина, и резко повернувшись, пошёл к воротам, словно вспомнил о каком-то важном, не терпящем отлагательства деле.

Девушку обрадовало, что наконец-то этот странный и неприятный на вид тип, ушёл. Когда она прикрывала дверь, то в ужасе для себя обнаружила, что всё это время она была не заперта. Сейчас, она повернула находившийся в замке ключ, закрыв дверь на два оборота. Это успокоило её.

Постояв несколько секунд возле накрепко закрытой двери, она вернулась в гостиную. Подойдя к окну, девушка некоторое время всматривалась в постепенно надвигающиеся сумерки. Хотя было светло, но, ещё немного, и вечер вступит в свои права, накрывая тёмным покрывалом всё, что ещё днём так весело резвилось, цвело и сверкало, а вскоре покроется мраком и затаится до наступления рассвета. То же сейчас чувствовала и она.

Когда она прикрыла окно двумя плотными гардинами, гостиная тут же потонула во мраке. Поискав глазами выключатель, и найдя его, она тут же подбежала к нему и включила свет. Яркое пламя электрического светила успокоила её – она как бы почувствовала себя защищённой, – яркий свет согрел её, заключив в свои тёплые объятия, как…

О, если бы  о н  сейчас был со мной – подумала она, обхватив себя руками и оглядывая тонувшую в ярком свете гостиную. ОН? Кто? Тот, кто сейчас с другой? Или  т о т,   кто так же, как и она, тоскует в одиночестве… Но  о н   мужчина, и ему не страшно находится одному в час надвигающихся сумерек предстоящей ночи.

Подойдя к столику, она взяла бокал, из которого недавно пила, и налила себе ещё порцию, но уже покрепче. Сделав глоток, чувствуя, как хмельная жидкость разливается внутри, приятно согревая, она снова успокоилась. Неплохо было бы подняться наверх и взять ноутбук, чтобы в его компании скоротать этот вечер, а после, лечь в мягкую кровать и проспать до утра. А утром кошмар рассеется, и все ночные страхи покажутся детской забавой – игрой в «страшилки», когда у костра во время похода рассказывают всякие страшные истории.

Поставив бокал обратно на столик, Рэйчел вышла из гостиной, и подошла к лестнице; она уже преодолела семь ступенек, приближаясь к площадке второго этажа, когда неожиданно раздавшийся телефонный звонок остановил её. Звонкий, нетерпеливый сигнал пронёсся по всему дому. Она снова сбежала вниз, радуясь этому неожиданному звонку – возможно, это кто-то из знакомых решил поинтересоваться как она устроилась. Впрочем, они могли позвонить на мобильный. Ах, да, она и его оставила наверху.

– Алло! – весело произнесла Рэйчел, сняв трубку телефона, висевшего слева от входной двери.

Ответа не последовало. На другом конце то ли молчали, то ли была плохая связь, и она ничего не слышала.

– Алло, я слушаю, говорите! – продолжала Рэйчел свои бессмысленные попытки настроить собеседника на разговор – он как будто не собирался отвечать.

Постояв минуты две с молчавшей трубкой в руке, она, наконец, повесила её, и, прежде чем отойти, внимательно всмотрелась в телефон, который почему-то до сих пор не замечала. А может его не было, и появился он только сейчас… Как это возможно?.. Нет, мама права, говоря, что я слишком мнительная – так думала Рэйчел МакМиллис, прежде чем её мысли были прерваны повторным звонком. Раздавшийся почти над самым ухом, он заставил её вздрогнуть, и покрыться холодными мурашками, пробежавшими по всему телу.

Она снова подняла трубку, решив, что в прошлый раз правда была плохая связь. А вот сейчас, связь наладилась, и с ней начнут разговаривать. Но она ошиблась – на другом конце по-прежнему молчали.

– Алло, я слушаю… алло… – повторяла она, начиная терять терпение от чьих-то глупых шуток.

«А если это телефонный маньяк? » – подумала она, снова опуская трубку.

От этой мысли в её голове заметались тяжёлые, врезающиеся в сознание, мысли. Те мысли, которые трудно остановить, когда они вошли в твой мозг, присосавшись как пиявка, жаждущая крови. Она пожалела, что не взяла с собой подружку; как бы сейчас им было весело вдвоём – развалившись на огромном диване, пить виски и предаваться мечтам. Телефонный маньяк? – какие пустяки – вдвоём, они быстро нашли бы способ как разобраться  с ним.

Уже привычный звон, вновь прервал мысли Рэйчел – охваченной ещё большим страхом – он всё рос и рос, по мере того, как надрывался звоном телефон… бессмысленным звоном… потому что на том конце не собирались отвечать… Этот писклявый, словно хохот сумасшедшего, звон, раздражал слух и туманил разум. Чтобы остановить  э т о,   оставалось лишь снять трубку. Но она боялась снова услышать тишину – зловещую, пугающую. Надо было успокоить себя – отвлечься какими-нибудь мыслями, и не обращать внимания на этот звон, но ничего не приходило в голову. Сейчас она находилась во власти этого железного аппарата, источавшего из себя звон, как капризный ребёнок – плач.

Возвращаясь в гостиную, она подумала: может это какая-нибудь из подружек решила разыграть её, зная, что она сейчас одна в этом большом, укрытом вечерним мраком, доме. Но тут же отогнала эту мысль – вряд ли кто из подруг знает номер этого телефона, о котором даже она не догадывалась. Но ведь кто-то звонит… кто-то, знает этот номер… и то, что она сейчас одна…

Переминаясь с ноги на ногу на мягком ковре и блуждая взглядом по населявшим гостиную предметам, она вспомнила машину, что ехала за такси от вокзала, шум мотора которой недавно слышала. Хотя, садовник уверял, что никакой машины здесь не было. Садовник? – он давно работает в этом доме, еще при прежних хозяевах, и, разумеется, должен знать номер этого… Да, это он… Она вспомнила его странный взгляд, и внезапный уход, словно он вспомнил о каком-то важном деле… В таком случае, нельзя упускать и таксиста – он смотрел  т е м  ж е  взглядом… Каким? Как смотрят мужчины на красивых девушек? Или… как психически неуравновешенные, разум которых блуждает во мраке безумия…

Думая об этом, она не заметила как наступила тишина – телефон перестал надрываться бессмысленным сигналом. Когда она заметила это, страх постепенно начал отпускать её, как утолённая горечью пенталгина, боль. Дом снова хранил свои тихие, молчаливые звуки, затаившиеся в предметах и мебели, населявших его. Слышалось только, как настенные часы монотонно отсчитывали секунды, своим привычным «тик-так». Можно было включить телевизор, высившийся громадным великаном на стене, напротив дивана, но сейчас такого желания она не испытывала. Ей вдруг пришла в голову мысль – позвонить матери, и немного поболтать с ней – так и пролетит вечер, а там сон, и наступление нового дня.

Её следующие действия были молниеносны: подбежав к лестнице, всё время косясь на по-прежнему молчавший телефон, она поднялась на второй этаж, вошла в тонувшую в полумраке комнату, включила свет, и подошла к столу, где лежал её смартфон.  

Прежде чем взять его, она направила взгляд за окно, вглядываясь в его вечерние сумерки, будто высматривая что-то конкретное, в чём боялась признаться себе.

Когда внизу снова зазвонил телефон, она вздрогнула; приглушённый расстоянием, он слышался в комнате не так отчётливо, но она всё равно его слышала, и это пугало её. Не двигаясь с места, она медленно повернула голову в сторону двери, прислушиваясь, и машинально считая сигналы, раздававшиеся с перерывами в секунду – тррр… тррр… тррр… Как теряющий мощность мотор…

Ей так же показалось, что в перерывах между сигналами, она слышит… шаги – хруст гравия под ногами того, кто находился сейчас в саду, и медленно подходил к дому.

Выключив свет, и снова подойдя к окну, она всмотрелась в темноту сада; да, там явно кто-то находился; кто-то наблюдал за ней. Она отчётливо увидела тень, промелькнувшую за деревьями.

«Садовник, – пронеслось у неё в голове, – или тот, кто преследовал такси…»

Пока она всматривалась в темноту за окном, телефон внизу снова замолчал.

Через три минуты звонок повторился.

А ещё через две минуты, она взяла телефон, и дрожавшими пальцами набрала 911.

После вступительных слов, голос оператора произнёс:

– Добрый вечер, я вас слушаю!

– Здравствуйте, мне кажется, на территории моего дома находится посторонний человек, – произнесла она, запинаясь.

– Вам кажется, или в ваш дом действительно проник посторонний? – переспросил оператор обыденным голосом, в интонации которого отчётливо слышались – раздражение и усталость.

– Я видела человека, он прятался за деревьями, в саду… а ещё, постоянно звонит телефон… но когда я снимаю трубку, никто не отвечает…

– Постарайтесь успокоиться! Сейчас к вам подъедет дежурный патруль. Назовите своё имя и адрес, – говорил оператор, уже более миролюбиво, видимо, всё перечисленное девушкой возымело должный результат – ей поверили.

Рэйчел назвала адрес виллы, и имя её владельца.

– Заприте двери и успокойтесь! – напутствовал оператор, приняв «заявку». – Через 15 минут к вам подъедет дежурный патруль.

Она не успела ничего сказать, как говоривший прервал связь, и она услышала сигнал отбоя.

А телефон внизу снова продолжал надрываться оглушительным звоном. Только сейчас она заметила, что всё то время, пока говорила по телефону, стояла в темноте освещаемая лишь тусклым светом, что давал стоявший у ворот фонарь, и два, которые освещали веранду. Человек, что скрывался за деревьями, находился в той части сада, которая не была освещена.

Спускаясь по лестнице, она продолжала слышать разрывавший барабанные перепонки звон. Дойдя до двери, девушка протянула руку и сняла трубку – звон прекратился. Медленно приложив трубку к уху, она, не говоря ни слова, слушала то, что доносилось из её глубин; там по-прежнему молчали; она слышала дыхание – тяжёлое и возбуждённое, временами затаённое, будто и он, так же вслушивался в то, что происходило на другом конце.

– Я позвонила в полицию – сейчас они приедут! – произнесла она спокойным, предупреждающим голосом, и положила трубку.

Постояв две минуты в ожидании, она вернулась в гостиную; включила телевизор, наполнив помещение голосом комментатора вечерних новостей. Посмотрев на часы, показывающие половину восьмого, она поразилась тому, что прошло всего лишь шесть часов, как она приехала сюда.

Сев на диван, и сделав несколько глотков из бокала, она принялась ждать, когда вновь зазвонит телефон. Но он больше не звонил. Вместо звонка, она услышала шум мотора подъехавшей машины, вставшей за воротами.

«Полиция! » – подумала она обрадованно.

Через минуту раздался звонок в дверь.

Соскочив с дивана, она побежала открывать, чувствуя, как напряжение постепенно спадает, возвращая прежнее спокойствие.

Когда она распахнула дверь, перед её взором предстали двое мужчин: один был высокий с тёмными зачёсанными назад волосами, с хорошо очерченными чертами на загорелом, чисто выбритом лице – внушавшем трепет и полное подчинение. На нём был коричневый костюм и блестевшие чистотой чёрные ботинки. Второй был ниже ростом, но плотнее и упитаннее; редеющие русые волосы, маленькие слезящиеся глазки, толстый нос и лоснящиеся губы – сразу бросалось в глаза, что его звание, как и жизненный уровень, были ниже, чем у его напарника. Черты лица не источали из своих пор тот горьковатый вкус власти, но покомандовать он, тем не менее, любил. Это было заметно по его слащавому виду.

– Добрый вечер, мисс! – произнёс высокий, улыбаясь девушке как своей старой знакомой. – Я лейтенант Джордан, а это – сержант Уоллес.

– Очень приятно! Меня зовут Рэйчел. Проходите! – девушка отступила в сторону, пропуская тех, в присутствии которых она почувствовала себя уверенней, и все страхи, во власти которых она только что пребывала, вдруг отступили, как если бы она находилась в кругу своих родных, кого знает с детства.

– Итак, мисс, что у вас тут произошло? – спросил лейтенант Джордан – тот, что был повыше – оглядываясь кругом, он медленно входил в гостиную.

Коротышка сержант следовал за ним, ожидая указаний.

– Я видела человека, он выглядывал из-за деревьев, в саду, – объяснила девушка, замыкая шествие.

– Вы его хорошо разглядели? – задал следующий вопрос лейтенант, подходя к окну; отодвинув в сторону плотную гардину, он внимательно всматривался в вечернюю тьму.

– Было темно… я только заметила тень, проскользнувшую за деревьями, – сказала девушка с той интонацией в голосе, будто декламировала сцену из детективной пьесы.

Она встала посреди гостиной и, обхватив себя руками, переминалась с ноги на ногу – казалось, ей было холодно, и таким образом она пыталась согреться. А напарник стоявшего у окна, в это время ходил по гостиной заглядывая в углы, пробегал глазами по предметам, и даже принюхивался, как гончая на охоте, вынюхивая притаившуюся в кустах дичь.

– Я никого не вижу! – ответил лейтенант, поворачивая голову в сторону стоявшей за его спиной девушки.

– Должно быть, он спрятался, испугавшись вас! – ответила девушка первое, что пришло в голову, и добавила: – Да, ещё…

– Что ещё? – подхватил Джордан, радуясь тому, что есть «что-то ещё», ибо то, что предстало его глазам за окном, не удовлетворило его.

– Весь вечер звонит телефон! – ответила Рэйчел, блуждая смущённым взглядом по двоим, оглядывавшим помещение.

– Кто звонил? Ваш знакомый?

– Он всё время молчал! – ответила девушка.

– Молчал, – повторил лейтенант и, заложив руки за спину, прошёлся по ковру. – Что скажете, Уоллес? – обратился он к напарнику, продолжавшему «изучать» обстановку гостиной.

– Пока рано судить, сэр! Ещё не всё ясно! – загадочно ответил сержант, не прерывая своего занятия.

На эти слова, Рэйчел не обратила внимания – видимо так выражаются представители их профессии. Хотя, уже с первых минут появления этой пары, она поймала себя на мысли, что они совсем не похожи на полицейских. А может современная полиция уже не носит форму, не ведёт протокол, и изъясняется просто, не используя тех казённых фраз, от которых веет холодом, и ты чувствуешь себя неловко, находясь под пристальным взглядом – их глаза изучают тебя, и они уже мысленно инкриминируют тебе обвинение в преступлении, которого ты не совершал но в котором будешь вынужден признаться, ибо все «факты и улики» ими озвученные – не терпят возражений… эти же двое, казалось, приехали на вечеринку – вот сейчас, освоившись в незнакомой обстановке они сядут за стол, и присоединятся к всеобщему веселью. Именно так всё выглядело со стороны. Рэйчел это даже показалось забавным.

– Это ваш дом? – спросил лейтенант, продолжая буравить взглядом гостиную.

– Это вилла моих родителей, – ответила девушка. – Отец недавно купил её.

– У кого? – спросил лейтенант, вскинув голову, и вонзив в девушку свой пристальный взгляд.

– Я не знаю этого человека, – призналась Рэйчел. – И какое это имеет зна…

– Всё может быть, юная леди! – ответил лейтенант Джордан задумчиво добавив: – А что делаете здесь вы, да ещё одна?

– Я приехала сюда провести уик-энд.

– Одна?

– Да. Заодно собиралась дописать свой реферат, – пояснила Рэйчел.

– Слышали, Уоллес? – реферат… – посмотрев в сторону сержанта, вопросительно произнёс лейтенант.

– Не беспокойтесь, сэр – это молодёжные финтифлюшки, и к нашему делу не имеют никакого отношения! – успокоил сержант, глянув на стоявшего с растерянным выражением лица, шефа.

– Вы уверены, Уоллес?

– Вполне!

Что они говорили, Рэйчел не понимала, да и не хотела вникать. Она была рада уже тому, что полиция здесь, и возможно, тот, кто пугал её давно скрылся, и больше не побеспокоит. К тому же, и телефон перестал названивать. Всё это так обрадовало девушку, что она готова была предложить «гостям» выпить по чашечке кофе, и тем самым скрасить своё одиночество в этом окунувшемся в вечерний мрак, доме.

Будто угадав её намерения, сержант Уоллес подошёл к мини-бару и принялся изучать этикетки бутылок, стоявших в несколько рядов. Он делал это с таким видом, словно и сам являлся страстным коллекционером дорогих вин. Пока сержант изучал этикетки, лейтенант, заложив руки за спину, ходил взад-вперёд по гостиной, будто прогуливался в парке.

– «Дом Периньон», – прочитал Уоллес на одной из этикеток, и даже почмокал губами, точно пробуя на вкус этот названный в честь французского монаха, напиток.

– Как вы сказали, Уоллес? – Папильон? – спросил лейтенант, вздрогнув, и обратив всё своё внимание на причмокивающего напарника. – Не тот ли, что проходил по делу…

– Нет-нет, сэр, вы ослышались, я сказал – Периньон, – поспешил успокоить Уоллес лейтенанта, вид которого излучал надежду, словно он напал на след опасного преступника, которого разыскивал долгие годы.

– Что вы там всё высматриваете? – подходя к сержанту, произнёс лейтенант Джордан, несколько минут спустя.

– Да вот, сэр, любопытная коллекция, скажу я вам, собрана хозяином дома! – ответил сержант, задумчиво.

– Так-так… и что? – встав рядом с напарником, спросил лейтенант.

– Вам не кажется, что все они расставлены в алфавитном порядке? – произнёс Уоллес, прочерчивая пальцем кривую загогулину.

– Да? – удивился лейтенант. – И к какому выводу вы пришли?

Прежде чем ответить на этот вопрос, сержанту, для полной убедительности своего «открытия» следовало бы походить по комнате, попыхивая трубкой, и после небольшого промежутка времени, как бы намеренно дразня собеседника – выложить всё, что он нашёл, как это делали знаменитые сыщики на страницах детективных романов. Но Уоллес не последовал примеру своих «коллег» – он и сам не знал ответ на тот вопрос, который только что придумал.

– Пока ещё рано делать выводы! Этот вопрос требует досконального изучения! – всё же ответил сержант, то первое, что осело в его голове.

Наблюдавшей эту сцену Рэйчел казалось, что они шутят, рассматривая бутылки и делая какие-то непонятные для неё «выводы». А может таким способом, они намекают на то, что не отказались бы промочить горло одним из этих дорогих напитков, но не решаются сделать этого прямо, потому и затеяли это «расследование», в надежде, что девушка поймёт их желание и сама предложит.

– Если хотите, я налью вам по стаканчику! – предложила Рэйчел, подходя к богато сервированному бару. Но вышло это у неё так, словно она предлагала алкоголикам, клянчившим мелочь возле грязной забегаловки.

На её счастье, они не поняли этого – они так и стояли на месте, застряв взглядом на ряде бутылок.

– Стоп! – прокричал лейтенант, когда девушка попыталась взять одну из бутылок. – Сержант, что бы вы нам предложили? Я полагаюсь на ваш вкус!

– Сэр, я бы предложил вам «Кровавую Мэри», – ответил Уоллес, и быстро добавил: – Но её здесь, как я полагаю, нет.

– Оставьте эти вступления, сержант! Давайте конкретнее! Факты не терпят отлагательства! – произнёс Джордан, словно находился в зале суда с обвинительной речью.

– Вот эту! – Уоллес ткнул пальцем в одну из бутылок.

– Почему эту? – не понял лейтенант.

– Она пятнадцатая! А сегодня, как раз пятнадцатое! – ответил сержант, словно это имело какое-то значение.

Мило улыбаясь и оценивая чувство юмора гостей, Рэйчел сняла с полки бутылку, взяла бокалы и направилась к столику. Двое, как верные своему хозяину псы, последовали за ней. Для большей преданности, им оставалось высунуть языки, чтобы облобызать прелестные ручки щедрой дарительницы. Но они этого не сделали. Вероятно, оттого, что их миссия была иной, не направленная на собачьи нежности в богато обставленной вилле.

Пока девушка разливала по бокалам то, что хранила в себе дразнившая дорогой этикеткой бутылка, двое внимательно следили за действиями её руки, как дети, родители которых делят конфеты, а те следят, чтобы всем досталось поровну, или – если в одной кучке окажется больше, – взять её себе. Рэйчел же наполнила бокалы с одинаковой порцией, не забыв налить и себе.

– Прошу вас! – произнесла девушка с той же миленькой улыбкой.

Уоллес не заставил себя упрашивать; схватив бокал, он тут же сделал внушительный глоток, пролившийся мягким теплом по его жаждавшему нутру, отчего пришёл в неописуемый восторг, и его упитанная мордочка залоснилась, а на причмокивающих губах заиграла улыбка удовлетворения – было заметно, что напиток пришёлся ему по вкусу.

Девушка же смаковала из бокала не торопясь; она держала его двумя пальчиками, ожидая, когда лейтенант возьмёт свой – он же, не торопился этого сделать.

– Лейтенант, сэр, вы разве не попробуете этот чудесный напиток? – вопрошал сержант, бокал которого уже давно опустел, а его довольная мордочка приобрела ещё более счастливый оттенок.

Джордан, обследовав взглядом содержимое бокала Рэйчел, а после, переведя глаза на пустой Уоллеса, не торопился последовать его примеру, как не торопился ответить на вопрос, предпочитая молчать, поглядывая на своего довольного напарника. Он словно ждал, когда тот захрипит, схватится руками за шею, предварительно выронив бокал, и через мгновение его тело растянется на мягком ковре в предсмертной агонии – именно таким был его вид.

– Сэр, вам в голову пришла какая-то идея? – спросил Уоллес, поняв молчание коллеги по-своему.

Потягивая мелкими глотками из бокала, Рэйчел смотрела на него в том же ожидании, что и стоявший рядом сержант Уоллес.

– Да нет, пустяки, – наконец ответил Джордан. – Я просто вспомнил, что мы до сих пор не сказали этой очаровательной мисс, для чего приехали сюда…

– Вы считаете, она должна это знать? – спросил сержант, косясь на бокал лейтенанта – он намерен был угоститься ещё одной порцией, и этой порцией он наметил нетронутый бокал шефа.

– А вы так не считаете? – спросил тот, следя за действиями сержанта.

Вместо ответа он медленно протянул руку к бутылке, и быстро наполнил свой пустой бокал, будто с кем-то соревнуясь.

– Я думаю, всему своё время! – ответил Уоллес, вновь залив пасть обжигающим горло напитком.

Пока они обсуждали только им известную тему, Рэйчел подняла голову на экран телевизора, где знойная блондинка Шакира в откровенном наряде вытанцовывала среди окруживших её, до предела возбуждённых танцоров.

– Что это за книги, мисс? – спросил Джордан, тыча пальцем в сторону стеллажа, что стоял справа от мини-бара.

– Я думаю, они остались от прежнего владельца, – ответила Рэйчел.

– Прежнего владельца? – не понял лейтенант.

– Который продал моему отцу этот дом, – пояснила девушка.

– Продал этот дом? – как попугай, повторил сбитый с толку лейтенант.

– Мой отец купил его года полтора назад.

– Года полтора назад? – снова повторил лейтенант, словно таким образом до него доходил смысл услышанного.

Девушка кивнула, чем поставила его в тупик – ему уже нечего было повторять, а кивнуть он не догадался.

Пока взгляд лейтенанта был направлен на стеллаж, к которому он подходил, сержант схватил его бокал, и одним глотком потушил пожар, что пылал в нём горечью алкогольного желания. Другой бы поперхнулся, но только не сержант Уоллес – ярый профессионал таких вот мгновенных излияний.

– Уоллес, вы читали Фрэйда? – снимая с полки увесистый том, спросил Джордан.

– Брэйда? – переспросил сержант, разум которого начинал тонуть в горьком яде. – Не думаю, сэр… хотя, если вы напомните, по какому делу он проходил, вероятно, я и вспомню его шалости…

Ответом ему был текст, выхваченный лейтенантом на одной из страниц: – «…Когда мальчик вначале направляет свою любознательность на половую жизнь, его интерес сосредотачивается на собственном половом органе… Он считает эту часть своего тела слишком ценной и важной, чтобы подумать, что у других людей, с которыми он так одинаково чувствует, его могло не быть… Представление, что член может отсутствовать, для него страшно и невыносимо, он принимает поэтому примиряющее решение: член есть и у девочек, но он ещё очень маленький, потом он ещё вырастет. Если при дальнейшем наблюдении он видит, что это ожидание не исполняется, то ему представляется ещё другая возможность: член был и у маленьких девочек, но он был отрезан, на его месте осталась рана. Этот шаг в теории использует уже собственный опыт мучительного характера: он слышал за это время угрозу, что ему отрежут драгоценный орган, если он будет слишком много им интересоваться. Под влиянием этой угрозы кастрации он перетолковывает своё понимание женских половых органов; с этого времени он дрожит за свой мужской пол и презирает при этом несчастных созданий, над которыми, по его понятиям, уже произведено ужасное наказание…»

– О-о-о, мистер Джордан, сэр, вы просто несравненный мастер слова – как лихо выдали! – восхищаясь «речью» напарника, проблеял сержант. – Я вот только не совсем понял насчёт, извините за выражение – член у девочек… это вы что имели в виду? Какой-то новый тип сексуальных маньяков?

– Вы болван, Уоллес! – выкрикнул лейтенант, перелистывая книгу.

– Так точно! – ответил Уоллес, встав по стойке «смирно».

– Это я цитировал Фрэйда! Его сознательное и бессознательное! – объяснял лейтенант, беря с полки другую книгу.

– И снова вы правы! Создательное и бессоз… напомните, как там дальше?..

– А вот интересно, знакомы ли вы с учением Далай-ламы? – дразнил Джордан напарника своей интеллектуальной игрой.

– Какой мамы?

– Не беспокойтесь, не вашей! Вот послушайте, что он говорит, – произнёс Джордан с видом школьного учителя, а после зачитал отрывок из той книги, которую держал в руках: – «Мы должны воспитывать в себе беспристрастное, бескорыстное и безграничное сострадание ко всем живым существам. Это, очевидно, не та обычная любовь, которую человек питает к друзьям или семье, то есть любовь смешанную со страстью и привязанностью. Та любовь, которую нам надо отстаивать шире; она может распространяться даже на того, кто причинил вам вред, то есть на вашего врага…»

Слушая лейтенанта, сержант Уоллес стоял с видом полного непонимания того, что слышал.

– Вот вы, Уоллес, испытываете сострадание к своим врагам? – спросил Джордан, захлопнув книгу.

– Сомневаюсь, сэр, – ответил сержант, смутившись от столь неприличного для себя вопроса. – Это даже как-то неэтично – любить своих врагов…

– Вы еретик, Уоллес! – бросив на сержанта свой «интеллектуальный» взгляд, прокричал лейтенант и вернул книгу на место.

– Так точно, сэр! – снова согласился коротышка. – Я бы вам, лучше, предложил другую литературу – более способствующую восприятию, нежели эти глупые толкования, что вы изволили вычитать…

– Молчите, Уоллес! Не говорите того, что вы всё равно не сможете толком объяснить!

– Слушаюсь, сэр! – ответил сержант подобострастно, навесив на своё довольное личико не менее довольную улыбку.

– Так что вы там, говорите, хотите мне предложить? – спросил Джордан, отходя от стеллажа и направляясь к мини-бару, где в томительном ожидании уже топтался верный служитель зелёного змия – сержант Уоллес.

– Отведайте этого живительного нектара, сэр, он более способствует восприятию жизни, чем эти покрытые плесенью времени, книжки.

– Да вы философ, Уоллес! – усмехнулся лейтенант, всматриваясь в бутылку, которую держал перед ним его коллега.

С миловидного личика Рэйчел, наблюдавшей за гостями, по-прежнему не сходила улыбка – мысленно она даже потешалась над ними. Глядя на них можно было подумать, что они впервые находятся в «таком» доме с его пышущей роскошью обстановкой, изобилием напитков, тишиной и покоем.

– Мисс, вы не станете возражать если мы нальём ещё по бокальчику? – спросил Джордан повернувшись к Рэйчел и глядя на неё отеческим взором, хотя, по возрасту он вполне мог быть её отцом – ему было сорок пять лет, сержант же «отставал» от него на восемь.

– Пожалуйста! – ответила девушка. – Будьте как дома – не стесняйтесь!

Это «предложение» воодушевило Уоллеса. Схватив с полки ещё одну бутылку, он подлетел к столику, поставил её на стеклянное покрытие, а ту, что до этого держал перед глазами шефа, молниеносно откупорил. Не прошло и полминуты, как оба бокала вновь были наполнены.

– А вы не присоединитесь к нам, мисс? – спросил лейтенант у девушки, всё ещё смаковавшей из бокала первой бутылки, которая благодаря стараниям сержанта давно уже была пуста.

– Нет-нет, благодарю – мне уже достаточно! – ответила девушка.

– Папа не разрешает нам много пить, не так ли? – съязвил лейтенант, снимая бокал со столика; держа его над головой, он некоторое время всматривался в его содержимое.

– «Идите сюда, господа, я пробую вкус звёзд! » – перефразировал он слова монаха-францисканца, в честь которого был назван напиток из первой бутылки, которую почти в одиночку проглотил Уоллес, а после влил в себя игравшую пузырьками на свету жидкость.

– Браво-браво, сэр! Насчёт звёзд, это вы точно подметили – скоро ночь, до рассвета ещё далеко, а у нас так много работы! – процитировал сержант самого себя и, глядя в сторону мини-бара, налил себе ещё.

Громко выдохнув, он поставил пустой бокал на стол и с усердием ценителя принялся наполнять вновь. Лейтенант присоединил и свой, пустое дно которого тут же потонуло в желтоватом блеске.

Рэйчел оставалось лишь наблюдать за щедрыми излияниями тех, кто должен был защитить её от телефонного маньяка.

– Садитесь же с нами, юная леди, – пригласил Джордан, угостившись очередной порцией и пошатываясь, сел на диван.

– Да-да, мисс, просим вас, – как бы вспомнив о присутствии хозяйки, подхватил и Уоллес, приканчивавший уже третью порцию из второй бутылки, которая, как и первая сияла пустотой.

Девушка уже подошла к дивану, чтобы сесть рядом с лейтенантом, но тот неожиданно остановил её.

– Нет, нет, сядьте в кресло, – попросил он, махнув рукой в направлении кресла, что стояло возле столика.

Улыбнувшись, девушка исполнила его просьбу. Утонув в мягком кресле, она оказалась прямо напротив лейтенанта, словно находясь в его кабинете во время допроса.

А Уоллес тем временем открывал третью бутылку. Через минуту в руке его шефа снова поблёскивал бокал.

Заглушив боль желания, сержант, как мешок с тряпьём плюхнулся на диван рядом с вкушавшим в этот момент лейтенантом, который насладившись, мило отрыгнул и уставился на девушку так, словно только что увидел её. В отличие от своего младшего коллеги, выдувшего две бутылки, лейтенанту Джордану, чтобы дойти до нужной кондиции, хватило трёх бокалов. Это необходимо было сделать, чтобы «отыскать» тот путь в общении, который нелегко даётся на трезвую голову. А вот теперь он, наконец «вспомнил» для чего прибыл сюда. Он «вспомнил» и те слова, которые «мечтал» сказать ей. Впрочем, на её месте могла оказаться любая другая.

Когда я трезв – бежит блаженство от меня,

Когда я пьян – мой ум бездействует, и я –

Раб состояния меж трезвостью и пьянством,

Поскольку вижу в нём основу бытия –

продекламировал лейтенант Джордан, пуская в сторону Рэйчел восхищённые взгляды подростка.

– Красиво! – улыбнулась девушка.

– Омар Хайям, – ответил лейтенант, грустно улыбаясь.

– Прекрасно, сэр, прекрасно! – похвалил сержант, в руках которого вновь красовался наполненный до краёв бокал. – Выпьем за ваше неисчерпаемое красноречие!

– Наливайте, сержант! – не сводя глаз с девушки, разрешил Джордан.

– Налито же! – указывая на бокал, произнёс Уоллес, уже успевший опустошить свой.

Неожиданно в хмельную идиллию гостиной вновь ворвался телефонный звонок.

Он раздался так внезапно, что сидевшая в кресле напротив гостей Рэйчел, вздрогнула. Двое же, находившиеся рядом не обратили на него никакого внимания, будто не слышали этого режущего слух, настойчивого сигнала. Уоллес продолжал наполнять бокалы, в то время как лейтенант блуждал пьяным взглядом по прелестям миниатюрной брюнетки, за несколько секунд до этого влив в себя четвёртую порцию, с нетерпением ожидая следующей, которая, стараниями сержанта не заставила себя ждать.

– О, Боже, это он… Это снова он… – произнесла девушка вжавшись в кресло.

– Снимите же эту чёртову трубку, сержант, – проигнорировав слова Рэйчел, произнёс Джордан.

– Скажите ему, что вы из полиции, – произнесла девушка, обращаясь к Уоллесу, пытавшемуся подняться с дивана.

– Спокойно, мисс, сейчас всё уладим! – ответил сержант, ноги которого, как и язык заплетались, совершая неловкое в своей быстроте восхождение к призывавшему монотонным сигналом, телефону.

Когда он подошёл и схватил трубку, Рэйчел замерла, обратясь в слух; она даже пересела в кресле, поджав под себя ноги и повернув голову в сторону прихожей, испуганно взирая на сжимавшего трубку полицейского, но слышала лишь его пьяное «алло».

– Я советую вам сдаться! – говорил сержант в трубку. – Добровольная сдача себя правосудию, смягчит вашу участь! К тому же, у лейтенанта Джордана имеются к вам вопросы! Что вы сказали?

Двое в это время внимательно наблюдали за говорившим: Рэйчел смотрела с испугом, лейтенант – с вниманием зрителя, наблюдающего захватывающее действие, что разворачивается на экране.

Когда Уоллес медленно положил трубку, его ещё совсем недавно пьяный вид, вдруг приобрёл сосредоточенность, а во взгляде ясно читалась работа мысли, которая бессмысленно вертелась в его голове. С  э т и м  надо было срочно идти к лейтенанту.

– Кто это был, Уоллес? – спросил Джордан, в голосе которого отсутствовали нотки любопытства. Он спрашивал так, словно ждал приятеля, которого они пригласили на вечеринку, и вот теперь он звонил, чтобы сказать, что не сможет приехать.

– Ганнибал, – ответил Уоллес, возвращаясь в гостиную.

– Лектер? – произнёс Джордан пьяным голосом и вскидывая от удивления голову.

– Он самый!

– Что он сказал?

– Он ждёт вас на углу улицы Пикадилли у ворот городской ратуши! – ответил сержант, произнося слова точно пароль, ни разу при этом не оговорившись, будто его до этого заплетавшийся язык «отрезвел», и приобрёл необходимую для такого «рапорта» интонацию.

– Он так и сказал?

– Вы поедете?

Джордан задумался: его взгляд прошёлся по потолку, и снова остановился на девушке, сидевшей обхватив руками согнутые колени.

– Уоллес, я там видел на полке коробку сигар, принесите-ка мне одну, – сказал лейтенант, но это было не то, что ожидал от него вставший посреди гостиной сержант.

Ему ничего не оставалось как выполнить просьбу: подойдя к мини-бару он пошарил глазами по полкам и, найдя то, что просил лейтенант сгрёб это потной ладонью, не забыв прихватить ещё одну бутылку, а после, пошатываясь, вернулся к столику.

Рэйчел внимательно наблюдала, как горсть толстых сигар её отца, сброшенная сержантом, весело покатилась по гладкой поверхности, а бутылка, звякнув о стекло, замерла в ожидании, когда двое вновь насладятся её туманящими разум внутренностями.

Джордан тем временем, схватил сигару и принялся обводить ярким пламенем зажигалки её кончик, грозивший в сторону девушки своим горячим глазом.

– Так вы поедете, сэр? – как капризный ребёнок канючил Уоллес, внимательно следя за тем, как шеф раскуривает сигару.

– А вы считаете, что я должен всё бросить и поехать чёрт знает куда, чтобы посмотреть на этого страстного любителя человеческой плоти, сержант? – с иронией произнёс Джордан, выпуская струйку дыма в лицо напарника. – Лучше налейте нам ещё по бокальчику.

Это предложение воодушевило сержанта. Подбежав к своему месту на диване, он занялся бутылкой. Девушка не задавала вопросов; она лишь наблюдала за ними, пытаясь понять, шутили они, или говорили серьёзно, когда обсуждали телефонный звонок. Она хотела задать вопрос, но страх заставлял её молчать.

– Ну, так что скажете, сэр? – продолжал канючить Уоллес, ставя перед лейтенантом бокал.

– За вас, леди! – произнёс Джордан, и через мгновение бокал опустел.

«Отойдя» от очередной дозы он снова заговорил:

– Я вот думаю, с Ларой Крофт мы поторопились… Вот кто помог бы нам разыскать доктора Ганнибала.

Да, он сказал именно так. Уоллес только усмехнулся снова «нырнув» в свой только что наполненный бокал. Когда он опустел, сержант грохнул его о стеклянную поверхность столика и застыл в мирном ожидании тех последствий, что «приготовило» для него выпитое в этом доме.

– Недавно, леди, мы с сержантом поймали Лару Крофт! – продолжил Джордан свой пьяный монолог. – Дамочка, скажу я вам, просто… А, Уоллес?!.

Сержант пьяно усмехнулся, пребывая в затуманенном мраке ничего не выражающих мыслей.

– А знаете, что этот извращенец сделал? – проблеял Джордан, кивая в сторону коллеги. – Скинула Ларочка свою облегающую одежонку, отбросила пистолеты, и под опытным руководством сержанта Уоллеса, надела костюмчик служанки – коротенькое платьице, чепчик на макушку; взяла в ручки метёлочку для смахивания пыли, что пользуются горничные в богатых домах, наподобие твоего, детка, и давай шуровать в грязной хате этого засранца… А сказать, детка, куда он вогнал ей эту метёлочку… Кстати, сержант, как она называется?

– Пи-пида-стр… – прогавкал Уоллес, дико кивая головой.

– Да, точно! – вспомнил Джордан и продолжил: – Как она вертела попкой, а, Уоллес, вычищая твою гнилую берлогу, старый ты паскудник… Кстати, где она сейчас?

– Зап-пер в чула-не, – ответил Уоллес, всё так же кивая и пьяно заикаясь, видимо он уже был на пороге отключения.

Зато сержант пребывал в полном ударе своего обласканного алкоголем воображения.

– Небось, не терпится скорее закончить смену и нырнуть в пушистые объятия своей усердной служаночки! – потешался Джордан, вертя головой и стреляя в разные стороны прищуренными воспалёнными глазами.

Вместо ответа, Уоллес смачно отрыгнул и разинул рот, пытаясь выплюнуть застрявшие в глотке слова. А его коллега тем временем продолжал:

– А вот теперь, детка, нас сильно донимает доктор Лектер!

– Кто? – спросила девушка, не понимая, что говорит сидящий напротив неё  и попыхивающий  сигарой человек.

– Ганнибал Лектер – большой любитель человечинки и философских изречений! – пояснил Джордан. – Разве не слышала о таком?

– Нет, – ответила Рэйчел, округлив глазки.

Хотя она и знала, что он шутит, но, тем не менее, говорил он серьёзно – это и напугало её. Сейчас в её голову закралась мысль: кого ей следует бояться больше – телефонного маньяка, или этих двоих – находившихся в её доме, и несущих чёрт знает что; чтобы избавиться от маньяка, достаточно было не отвечать на звонок, но, как избавиться от них?

– Тогда, почему он звонил сюда? – спросил лейтенант тем голосом, который не терпит возражений, и на вопрос следует отвечать – честно и прямо. – Это ведь он звонил, сержант, вы не ошиблись? – спросил он, обернувшись в сторону, где сидел Уоллес.

– Этот голос, сэр, я узнаю из тысячи, сээээр, – ответил тот, продолжая гримасничать.

– Слышали, леди? Так что вы скажете?

– Вы наверное шутите? – только и оставалось ответить бедной девушке на слова, вылетевшие из отравленного алкоголем разума.

Резко выскочив из-за стола, и быстрым, уверенным шагом пробежав по гостиной, лейтенант Джордан, наконец, остановился и прокричал:

– Слышали, сержант – мы оказывается, шутим…

– Пустить в разнос! – потребовал алкоголик, чиркнув пальцем в воздухе.

Развернувшись на каблуках в сторону стеллажа, а потом, снова встав лицом к слушателям, Джордан вернулся на своё место. Сев в кресло и положив руки на стол, он произнёс, уставившись бешеным взглядом на испуганную девушку:

– Сержант, где ваша машинка?

– Так у ворот, сххэр… Хооотите, чтобы я п-одогнал её?

– Я имел в виду ваша – печатная машинка, болван!

– А, эта… в моём ка-кабинете, сэээр…

– Вы не захватили её  с собой?

– Так ить не было надбнсти, – говорил Уоллес глотая слова. – Нам было вел-лено тока осмореть д-дом и сад…

– Непростительная ошибка с вашей стороны не взять такую необходимую в работе вещь! Как теперь стенографировать протокол? Не вызывать же нашу служанку…

– Она на цепи, сээээр…

Понимая, что дальнейшее может иметь непредсказуемые последствия, Рэйчел поднялась и, сделав три шага в сторону прихожей, произнесла:

– Лейтенант, и вы сержант, прошу вас, покиньте мой дом! Вы пьяны и ведёте себя как…

– Сядьте, мисс! – попросил Джордан, отбрасывая в сторону сигару,   выпавшую из рук, когда он выскочил из-за стола, и обращая взгляд на лежавшую перед ним тетрадь.

– Я прошу вас…

– Сядьте! – повторил лейтенант с угрозой в голосе, не отрывая взгляда от тетради.

– Ся-дь-те… – повторил и Уоллес, после чего раскрыл пасть, высунул язык и по-жабьи вытаращил глаза, при этом одновременно вращая языком и мотая головой – выглядело забавно, и при других обстоятельствах Рэйчел даже рассмеялась бы.

– Если вы сейчас же не уйдёте, я вызову полицию! – предупредила девушка.

– Полиция уже здесь! – напомнил Джордан.

– Зде-э-сь… – кривлялся Уоллес, теряя свой человеческий облик.

– Чего вы хотите?

– Я должен задать вам несколько вопросов!

– Каких ещё вопросов? – не понимала Рэйчел, но к столику подошла.

Когда она снова села в кресло, Джордан вновь вскочил и выбежал на середину гостиной, а дошедший до невменяемого состояния Уоллес, как подбитый селезень скатился с дивана, громко рыгнул и растянулся на ковре.

Он и она – оставшиеся наедине, проследили за ним взглядом, а потом снова перевели глаза друг на друга, замерев в безмолвном ожидании. Девушка заметила тетрадь в руках Джордана – видимо он взял её со столика, когда в очередной раз совершил свой пьяный манёвр на середину гостиной.

Придя в себя, он спросил, поднимая правую руку, которая сжимала тетрадь:

– Что это?

– Мой конспект, – ответила девушка. – Я учусь в университете, сейчас пишу реферат, – она говорила спокойно, стараясь не показывать своего страха, но как ни старалась, страх овладел ею, и сейчас, она готова была расплакаться, находясь во власти лейтенанта Джордана, смотревшего на неё взглядом безумца.

Словно пытаясь отыскать «интересовавшую» его улику, он раскрыл конспект и, пролистав несколько страниц, наконец, остановился на одной из них. После чего, медленно, с расстановкой, прочитал:

– «… Социальная среда – это совокупность социальных факторов, влияющих на формирование и

поведение личности. Выделяют макросреду – характер общественного разделения труда, вытекающая из него социальная структура общества, система образования, воспитания и т. д., и макросреду – трудовой коллектив, семья, школа. Социальная среда личности определяется отношениями на уровне общества в целом…» Что это за фантазии, леди?

– Положите на место мои вещи, забирайте своего напарника-извращенца, и уходите из моего дома! – произнесла девушка, хотя понимала, что её слова ничего не значат для того к кому они обращены.

– А известно ли вам, леди, что этот напарник-извращенец, как вы его назвали,   не раскрыл ни одно преступление, правда, не без моей помощи, – похвастался Джордан, отбрасывая тетрадь, которая брякнувшись о стеллаж, потащила за собой на пол, несколько книг.

– Перестаньте хулиганить… убирайтесь, я прошу вас… – произнесла девушка сквозь слёзы, спрятав лицо в дрожащих ладонях.

– Ты, маленькая избалованная дочь своего богатенького папочки, – продолжал свою словесную тираду Джордан, подходя к столику и хватая свой пустой бокал.

Девушка переменила позу, теперь она сидела наблюдая за безумцем, поджав под себя ноги и обхватив грудь руками. Её воля была парализована пьяным бредом того, кто под её пристальным взглядом, сейчас подходил к мини-бару, открывал бутылку и наполнял бокал: красная жидкость вытекала через край и лилась на ковёр, оставляя на нём бурые пятна. Казалось, это сочится кровь, сквозь крепко сжимавшие бокал, пальцы.

– Живёшь в этом богато обставленном доме среди умных книг, которые ни разу в руках-то не держала, пьёшь дорогие напитки, одеваешься как принцесса, напяливая на себя разные побрякушки, туманящие головы молоденьких слюнтяев, учишься в университете для богатых отпрысков, куда вряд ли попадёт паренёк из «обычной семьи». А ведь он, девочка, не хуже тебя разбирается в грамоте, и более достоин, нежели какая-то там смазливая пигалица…

Джордан сделал паузу, заполнив её «глотком» из бокала. Он сделал это так грациозно, что поднаторевший в подобных делах сержант Уоллес, мог только позавидовать патрону. Пока он стоял к ней спиной, вновь наполняя бокал, в её голове зрел план. Она видела, как с каждым новым бокалом, он становится всё опаснее, переставая контролировать себя.

Когда, откинув полу пиджака, он сунул руку в карман брюк, девушка заметила прикреплённую к правому боку кобуру со зловеще выглядывавшей из неё рукояткой пистолета. Возможно, окончательно утопив свой разум в алкоголе и диких фантазиях, он воспользуется им… Бежать… Но куда? На улицу, где темно, и бродит ещё один маньяк… К тому же, в одной сорочке и шлёпанцах далеко не убежишь…

– В то время, пока мы с сержантом, – продолжал словесный маньяк, – пытаемся привить нашей служанке покорность и дисциплину, ты, развалившись в кресле, потягиваешь эту отраву, и заполняешь тетради всяким…

Он не договорил. Вместо словесной тирады безумец перешёл к более убедительным действиям, швырнув в стену, за спиной девушки, державшую в руках бутылку. Съёжившись в кресле, Рэйчел издала истошный крик. Бутылка разлетелась мелкими осколками, к счастью, не задев бедняжку.

– Маленькая богатая стерва… – буянил Джордан, хватая ещё бутылку и бросая её на столик.

Его осколки осыпали похрапывавшего в алкогольном дурмане, сержанта.

Когда он повернулся, чтобы схватить очередной «снаряд», Рэйчел, воспользовавшись моментом, вскочила с кресла и выбежала из гостиной.

– Стоять, маленькая ****ь! – прокричал в припадке бешенства дошедший до безумия лейтенант Джордан, и вместо бутылки выхватил из кобуры пистолет.

Шатаясь, и натыкаясь на вещи, сбрасывая их на пол, он вышел в прихожую, направляясь к лестнице, по которой только что пробежала Рэйчел на второй этаж в свою комнату.

Ступая по деревянным ступенькам, при этом издавая грохот своим грузным телом, бившемся то о стену, то о перила, лейтенант Джордан медленно поднимался наверх. Сжимая пистолет, и бешено вращая глазами, он выискивал свою жертву. Его приближавшиеся шаги и громогласный голос как ржавое железо скребли парализованный страхом мозг той, которая спряталась под кроватью в своей комнате.

– Э, нет, юная леди, от лейтенанта Грэга Джордана тебе не уйти! – напевал на ходу безумный воитель, входя в коридор, где находились комнаты. – Я поставлю тебя рядом с Ларой Крофт, детка… обе будете махать пипидаром в попках… Выметите всю пыль в моём доме…

Он с яростью толкал двери комнат и заглядывал внутрь – их было по три с каждой стороны. Подойдя к последней, что находилась  в правом углу в конце коридора, он так же толкнул её, но она не подалась.

– А, вот ты где! – прохрипел безумец и, отступив в сторону, выстрелили в замок, отворачиваясь от разлетевшихся по сторонам щепок. Дверь со скрипом отворилась, пропуская его внутрь, что он не замедлил сделать.

Не включая свет, он медленно вошёл в комнату.

– Один, два, три, четыре – тебе не убежать! Нас двое в целом мире! Готовься – я иду искать! – продекламировал безумец.

Медленно водя в воздухе горячим от выстрела дулом, он пересёк комнату и подошёл к окну.

– Лапоч-кааа, я чувствую твой страх, – издевался безумец, – и готов удовлетворить его… Пойдёшь ко мне в служаночки, милая? Ларе Крофт тоскливо одной сидеть на цепи сержанта Уоллеса…

Уловив возню под ногами, он резко обернулся, и уже привыкшие к темноте глаза, заметили выросший рядом с кроватью, ближе к двери, силуэт, который мгновенно исчез в коридоре.

Он успел выстрелить, но не попал.

Пробежав коридор, девушка как дикая фурия сбежала по ступенькам, вновь бросившись в гостиную. Пока маньяк находился далеко, она успела подбежать к пребывавшему в мирном покое сержанту Уоллесу, и обследовать его упитанные бока, в поисках пистолета. Но все её усилия были тщетны – пистолета не оказалось.

– Не трудитесь, юная мисс, эту игрушку сержант Уоллес не носит! Он не любит оружия, в отличие от меня! – произнёс Джордан две минуты спустя, встав на пороге гостиной.

Девушка дёрнулась, пытаясь отбежать в сторону.

– Стойте на месте, иначе, я попорчу ваше прелестное личико! – предупредил безумный лейтенант, держа девушку на прицеле.

Ужас от наведённого в её сторону пистолета в руках пьяного безумца, сковал волю девушки. Она стояла у окна в нескольких шагах от преследователя, ощущая страх каждой клеточкой своего тела. Из правой подмышки потекла вязкая холодная капля – результат нервного перенапряжения.

– Вам всё равно не уйти от меня, юная мисс, а потому, я советую вам быть послушной и следовать моим указаниям! – говорил безумец, не отдавая отчёта своим словам и поступкам.

– Чего вы хотите? – спросила Рэйчел, пробегая глазами гостиную в поисках какого-нибудь предмета, который, при случае, помог бы ей в борьбе с тем диким зверем, смотревшим на неё взглядом сумасшедшего, дрожавший палец которого ласкал готовый к бою курок.

– Я хочу, чтобы вы были умницей… собрали свои вещички… впрочем, они вам не понадобятся… я куплю вам превосходный кос…

Безумец не договорил: дверь в прихожей, к которой он стоял спиной, внезапно распахнулась, и на пороге появился молодой мужчина.

Услышав скрип открывшейся двери, и быстрые шаги, безумец резко обернулся, и, в ту же секунду, вбежавший мужчина нанёс ему увесистый удар в живот.

Стоявшая возле окна Рэйчел, закричала, а безумный лейтенант, выронив пистолет, согнулся пополам, почувствовав ещё один удар, который пришёлся по спине. Будучи в сознании, он попытался выпрямиться и броситься на противника, но тот оказался намного проворнее: заехав носком ботинка лейтенанту по подбородку, он, наконец обезвредил безумца. Как поверженный на охоте слон, тот повалился на пол, найдя пристанище в двух шагах от напарника, которого до этого «отключил» не в меру принятый им «напиток звёзд».

– Я услышал выстрелы, мисс, и подумал, что вам нужна помощь, – проговорил мужчина, убедившись, что его противник «сдался».

– Кто вы? – спросила Рэйчел не двигаясь с места, продолжая смотреть на двоих, лежавших у её ног.

Она говорила, держа ладони на подбородке, словно собиралась удержать готовый вырваться крик.

– Я видел вас в аэропорту, днём… вы сели в такси… – смущаясь как подросток, отвечал молодой человек.

– Это вы ехали за такси? – спросила девушка, с ужасом «ожидая» очередного маньяка.

– Да, – глядя в сторону, ответил мужчина.

– Зачем?

– Я хотел узнать, где вы живёте, чтобы…

– За деревьями в саду тоже вы прятались? – перебив «гостя» задала Рэйчел следующий вопрос.

– Да, мисс… Простите, если напугал вас, – по-прежнему смущаясь, произнёс он.

– Почему вы молчали, когда звонили сюда? – этот вопрос она задавала уже более спокойным голосом, постепенно справляясь с кошмаром, устроенном полицейскими – этот человек внушал ей доверие.

– Простите, но я не звонил…

– Кто-то весь вечер звонил по телефону и молчал, – произнесла Рэйчел, делая неуверенный шаг в сторону растянувшегося на полу лейтенанта Джордана.

Она заметила улыбку на его губах, словно он был доволен тем, что так вовремя появившийся незнакомец, прервал его «пьяные игры», а потому, никаких претензий он, как «потерпевший», к нему не имеет.

– Я видел мужчину в сером комбинезоне вечером, он заглядывал в ваши окна… когда к вам приехали эти люди, – продолжал мужчина, кивая на усеявших пол представителей закона.

– Садовник? – вскинув голову, воскликнула Рэйчел.

– Я видел, как он заходил в дом, что находится за соседней виллой.

– Спасибо, что помогли мне! – сказала девушка, улыбнувшись незнакомцу.

Он увидел её такую зовущую, манящую, привлекающую воображение и взор… Именно такой он видел её несколько часов назад, когда сидел в своей машине на стоянке возле аэропорта заметив её –  выходившую, берущую такси и уезжавшую от него… Недолго думая, он сорвался с места и поехал за ней. Она понравилась ему, и он хотел познакомиться… Но никак не мог решиться предстать на пороге её дома «случайным незнакомцем»… «Баловавшийся» звонками шутник-садовник, а после, любители горячительных напитков и извращённых фантазий представители закона – «помогли» ему…

– Кто эти люди? – спросил он, кивая на растянувшихся на полу.

– Они приехали избавить меня от телефонного маньяка, – усмехнулась Рэйчел. – Как вас зовут?

– Мартин. А вас?

– Рэйчел…

– Надо вызвать полицию… Не лежать же им здесь до утра, – предложил Мартин.

Словно почувствовав, что о нём вспомнили, телефон снова зазвонил.

Рэйчел вздрогнула, а молодой человек, обернувшись в сторону прихожей, спросил:

– Я отвечу?

– Нет, нет, не отвечайте! – остановила его Рэйчел. –  Лучше идите сюда… вы мне ещё не сказали, что делали вечером в моём саду!

– Я влюбился в вас, Рэйчел! – ответил Мартин, вновь поймав на себе её улыбку.

– Вот так сразу? – не поверила девушка, продолжая улыбаться.

– Достаточно было и малого! – загадочно ответил молодой человек.

Они так и стояли напротив друг друга, словно не решаясь подойти.

А телефон, тем временем, всё звонил и звонил.