Свобода руссиян через ВПН

- Свой своему, - дельно говорил Фашист, не обращая ни малейшего внимания на погибшего на войне и до сих пор мумифицированно лежащего на коврике у двери в прихожей дедушку, - поневоле брат.

Как обычно тута неверно, через жопу воспринятый патриотизм, пройдя неизбежную стадию густения железобетонным маразмом, обернулся фуфельной конфектной оберткой купчихи Шугарповой, как было уже не раз, разве только на сменку православию пришло светлое будущее и вера в обезьяну Карла Маркса, а самодержавие народности так и осталось самодержавием, но уже не народности, за расходом народа жидами - политруками высокоразвитой цивилизации геноцида и самоуничтожения, а просто населения. Население, подвизаясь на поприще электоратчиков и упорных говноедов пропагандируемых настойчиво и навязчиво непонятных и непонятых ценностей, иногда испускало из своей компактно сбитой в границах Московии биомассы злокачественные щупальца автоматчиков, кои, конечно, в свое непростое время одумаются и раскаются, запишутся в бандеровцы или эстонские националисты, но все это будет потом, население, исторгнув чужеродный инфильтрат, закостенеет твердейшим шанкром, являя остальному миру великолепнейшую картину : как не надо. Как не надо всё. Думаю, им и жить не стоит. Предполагаю, что они уже давно мертвы. Выморочные жидки и армяшки буйствуют на экране тиви, мертвые блогеры постят какую - то навью ахинею, и лишь единичные коалы понимают, что тута воплотился Ахерон Роберта Ирвина Говарда, во всей красе своей глупости и кошмарности безысходности и неизменности, меняются прически и покрой шкер, модернизируются брички и тачки, но идиотический настрой масс остается прежним, сводя с и так невеликого ума чтецов Гоголя и дедушки Щедрина. Потому Ахерон. Это надо понимать.

- О, Горго ! - завопил Ксальтотун, краешком подправляя конституцию посохом патриархов и иерархов сущего. - О, Мормо ! О, стоглазая ночи Геката !

- Она не Геката, - вялотекуще струился по Зале Шепотов Великий Логофет в обнимку с белесой опойкой Машкой Захаровой, - она Валентиниванна.

" Все они пидарасы ", - тоскливо думал Ксальтотун, спинным мозгом подозревая зарождение в косматых головах лукавых царедворцев какой - нибудь х... ни, что преподнесется биомассе под видом новостей .

- Новости, - высморкалась радиоточка, облучая лучами смерти глубинное население, голубиное аки голуби и таящееся на самой глубине правосознания. - Украинская армия перешла на сторону Дамбаса, Путин исполнил желание обитателей террариума, вручив детям мороженое, а бабе цветы, новейшая премьера в поддержку Лукашенки, а также прочая х... ня.

- Достойно есть ! - взвыли бояре, устилая паркет Залы Шепотов мягкой рухлядью из траченой молью мануфактуры шинелей. - Сугубо и троегубно !

Странные слова, неожиданные фразы, кошмарные рожи. Ахерон. Бля.

- Конан - Шварц, - похмельно конспектировал звучащую с чужого голоса радиоточки мудрость отцов экс - премьер, опухше ворочая ампутированными яйцами в самой глыби и толще народных штанов, чаще именуемых шароварами, - он же Терминатор, кто играл Ксальтотуна - не помню, жена не роскошь, а   "Мираторг " - х... й знает что.

Он закрыл блокнот и подошел к окну. " Я прям как Сталин, - думал он, жибло веясь ушами на лютом ветру, задувающем из окна, - закрыл блокнот и подошел. Теперь мне надо закурить трубку ". Он вернулся к коврику у двери в прихожей, подслеповато всмотрелся в морщинистое от невзгод лицо мумифицированного дедушки, пошарил у того в карманах и извлек мандат на получение сапог, пайка и мин в сорок втором и - под Бобруйском. Свернул мандат аккуратной трубочкой, сунул ее одним концом в ротовую полость и умер.

- И слава Богу, - зааминировал творимое коала, устав уже, если честно, от упыриных рыл и бестолковой сумятицы х... ни, преподносимой как новости, - еще фюреру издохнуть собачьей смертью, Валентиниванне и всем - всем - всем. Ну, настопиз... ли же в дугу, двадцать, сука, лет одни и те же рожи в тиви, рунете, новостях, кино. Зае... ли, - решительно поставил он точку в несколько затянувшемся банкете посреди рунета. - Одно слово - два слова : на х... й.

Вот так, товарищ Карпенко Ангел, и свершилось.