Шкаф

Одним прекрасным июньским днём, открыв дверь подъезда, я столкнулся, что называется нос к носу, с соседкой Лидой – полненькой симпатичной блондинкой.

- На ловца и зверь… - весело прощебетала она, - Дим, помоги мне шкаф передвинуть…

Почему бы не помочь… Зашли в квартиру… Когда Лида наклонилась вперёд, собираясь приступить к важному делу передвижки, то глубокое декольте её лёгкого тонкого халатика, под которым не было лифчика, открыло её аппетитную грудь. Мой взгляд так и нырнул в глубину декольте. Лида это заметила и улыбнулась. Шкаф передвинули. Лида, судя по её взгляду, ждала продолжения истории. Я тоже ждал… (хотя и полненькие не в моём вкусе, худощавые – привлекательнее… однако в данной ситуации… глубины декольте меня возбудили…) но не знал с чего начать… Мне сразу хотелось сорвать с неё халатик без всяких слов, вступлений и церемоний… Но она бы могла это воспринять как насилие и чего доброго…

- Пока, - сказал я и направился к выходу.

Проходя мимо ванной комнаты, дверь которой была открыта, я бросил взгляд на тазик, в котором лежали распластавшейся плоской медузой белые трусики. Лидины, естественно. Мне нравятся и особо возбуждают красные и чёрные, или синие и фиолетовые, но в данном случае… К тому же на белых очень отчётливо видно всё…

Я затормозил. Лишь на мгновение. Но этого было достаточно. И для меня, чтобы ещё больше возбудиться, и для Лиды, чтобы перейти в решительное наступление.

- Что, нравится?.. – услышал я за спиной сладкий голос Лиды.

- Нравится?! – обернулся я, волна вожделения смыла с меня всю робость и конфузливость и зарядила электричеством авантюрной смелости. – Да я готов их съесть!!.. – мелкая дрожь охватила меня всего.

- Так ешь! Не стесняйся… - глаза Лиды горели от похоти.

В моих глазах этого похотливого огня было, наверное, в тысячу раз больше.

Я схватил ароматный белый искривлённый треугольник приятной на ощупь ткани и прижал к лицу.

Оооооо!!! На мгновение всё помутилось у меня перед глазами. Я почувствовал как мой, ещё не окрепший в полную меру член, исторг сперму. Правда совсем немного. Через несколько мгновений я пришёл в себя, отнял трусики от лица и посмотрел на Лиду. Её откровенный взгляд говорил: «Хватит нюхать трусики – нюхай меня! » Мой взгляд говорил примерно тоже. Мы бросились друг другу в объятия. Одним движением я распахнул лидин халатик и он улетел, исчезая из поля зрения. Под ним Лида была в первозданном виде.

Она раздевала меня не спеша, пока мои руки и губы двигались по её молочному шелковистому телу, жидковато-рыхлому и туманно-текучему, формы которого стремились к бесформенности.

Когда и моя одежда исчезла из поля зрения, Лида опустилась передо мной на колени и вкусила мой алый плод. Ну а дальше всё пошло по традиционным сценариям классических порнофильмов.

Оргазмы мы испытали почти одновременно.

Отдуваясь и поглаживая Лиду в местах, к которым рука тянется без команды мозга, а лишь в угоду тестостероновым амбициям, я спросил, хотя вопрос звучал почти как приказ: «Пушистая, ты подаришь мне свои трусики? »

- Те, что в тазике или те, что в шкафу?

- А ты можешь и те, что в шкафу? Я бы хотел и то, и другое… и побольше…

- Побольше не получится… У меня же не трикотажная фабрика…

- Подари по максимуму… самые старенькие, а я тебе новенькие куплю.

- Ну если новенькие… - Лида чмокнула меня в ухо, - тогда уговорил.

- Самые старенькие – самые возбудительные… Так я выберу, - я встал и подошёл к шкафу.

- Выбирай, шкаф в полном твоём распоряжении, - рука Лиды описала в воздухе широкий жест невиданной щедрости.

Как только я открыл дверцу шкафа, вертикальная сила эрекция властно заявила о себе в соответствующем месте. А уж когда я добрался до лидиных интимных сокровищ, то даже и не стоит говорить о несокрушимой стойкости того, что должно стоять по определению – это и без слов понятно.

- Да тут у тебя просто копи царя Соломона! – воскликнул я, - этому богатству можно посвятить не один день.

- Так посвяти, - промурлыкала Лида.

- И посвящу ко…

Звук ключа, входящего в замочную скважину входной двери, оборвал на полуслове мою начинающуюся вычурно-восточную риторическую фигуру (так, может быть, говорили неизвестные ораторы древней Лидии, а я хотел преподнести этот перл своей новообретённой Лидии), самым унизительным и хамским образом опустил то, что стояло и вверг меня в хоррорический ступор.

Я с ужасом глянул на Лиду. Она на меня. В то же мгновение она вскочила с кровати, распахнула дверцы второй половины шкафа, молча подтолкнула меня к его, пахнущей лавандой, фетишистской утробе и принялась, выписывая по комнате пируэты электровеника, собирать мою одежду.

Я, не медля ни секунды, вскочил внутрь шкафа, закапываясь между рядами лидиных платьев. Вдогонку мне полетела моя одежда. И дверцы захлопнулись. Классический вариант. Со времён Апулея и Боккаччо. Да, скорее всего, со времён египетских пирамид. Технический прогресс идёт вперёд семимильными шагами, а любовник как сидел в шкафу, так и сидит. В этом отношении традиции нерушимы, как закон всемирного тяготения.

Я притаился, словно грызун в норе, возле которой рыскает голодный шакал. Одно неловкое движение, чих, пук, кашель и всё – финита ля комедия. При других обстоятельствах можно было бы насладиться лидиной одеждой, её запахом, фактурой, тактильностью, тем более, что я был полностью голый, но… при других обстоятельствах я бы не попал в шкаф. И тут я вспомнил, что когда мы с Лидой только начали передвигать шкаф, перед моим взором промелькнуло видение, будто я сижу в этом шкафу. Оно длилось буквально полсекунды. А за ним последовала такая же мимолётная мысль: «Прямо как в анекдотах», и исчезла, и тут же забылась.

Я весь обратился в слух и ловил каждый шорох, который мог уловить мой напряжённый слух, слух загнанной в угол жертвы. Однако никаких угрожающих звуков вблизи моего невольного дресс-карцера не слышалось. Вскоре я немного успокоился и расслабился. И тут дверца шкафа резко открылась и на мою голову опустилась мягкая ткань. От неожиданности я чуть не вскрикнул и вовремя зажал себе рот. Надо сказать, что я не на шутку перепугался, и подумал: как хорошо, что кишечник мой пуст, а то со страху чего доброго бы…

Мягкой тканью оказались лидины трусики. Ароматные и нежные. Это она мне их подбросила в качестве утешения или это подарок, о котором я и просил? Пока я размышлял над этим и наслаждался (насколько мог наслаждаться в темноте и бдительном ожидании всяческих неприятностей) нюансами соблазнительных вещичек, дверца шкафа вновь открылась и лидина рука вцепилась в моё плечо.

- Тихо, - услышал я шипящий шёпот, - осторожно вылазь, бесшумно одевайся и… муж в ванной, принимает душ… быстрее…

Мне не надо было повторять дважды. Я бы оказался самым лучшим из всех новобранцев во всех армиях мира. Я оделся не то что за сорок пять, а, наверное, за двадцать пять секунд. Лидины подарки я запихнул в карманы джинсов. Ещё через несколько секунд мы стояли у входной двери.

На прощание я поцеловал Лиду в губы. Она обняла меня за талию, открыла дверь и… на пороге стояла моя жена с ироничной улыбкой фурии на, окрашенном во все оттенки танатаической палитры, лице.

Здесь читателю можно только дать ссылку на заключительную сцену бессмертного творения Николая Васильевича Гоголя «Ревизор».