Лондоны разными бывали

Моей нежно любимой Милене Ангел

- Закваска, - бредил он, скрежеща зубами, - все дело в закваске, Горбун Ван - Вейден. Понимаешь ?! Хотя, что это я, куда тебе понять, сволочь.

Мы стояли на пороге каюты капитана и любовались долгожданным зрелищем. Наконец - то этот безумец окончательно свихнулся ! Как только до него дошло, что и спасенная мной Кэт, и кок, и даже презренный Йонсон полюбили меня с первого взгляда, он тут же и ударился в запой. Волк Ларсон выпил весь ром и джин, дошло до того, что он лазил по ночам по сундучкам матросов и тащил любую спиртосодержащую жидкость, а когда я, невинно усмехаясь, процитировал правильного Венедиктова, впал в буйство. Он скакал и бесновался по шхуне, вяло болтавшейся в районе Азор, не в силах объять своим скандинавским умишком все величие русского Венички, метко заметившего, что у нас, товарищи, никто не знает никакого Пушкина, но любой ведает секретный рецепт очистки политуры.

- Во имя всего святого, Монтрезор ! - рычал капитан, царапая дверь каюты владетеля Баллантрэ. - Скажи мне, что такое политура, и можешь и дальше разлагаться в быту !

Владетель Баллантрэ жалко отбрехивался из - за двери, благоразумно не выходя на палубу два дня, а затем коварный Секундра Дасс напоил впавшего в беспамятство Волка настоем опия. Проспав неделю, капитан проснулся вконец обезумевшим.

- Кгхм, - осторожно кашлянул пан Мошка, издатель, искоса поглядывая на отчаянно зевающего писателя, - вы, батенька, как бы сказать, не устали с морскими рассказами - то ? Вы же, право, не какой - то там Станюкович, вы надежда и светило наших САСШ, человек из народа, своим горбом добившийся успеха.

Кумарящий в кресле напротив Джек Лондон молчал. Ему не хотелось объяснять этому толстяку прописные истины, закончившийся вчера морфин неотступно взывал к страдающему рассудку, иссушенный организм поскрипывал и жиблился, в такой ситуации станешь длить бесконечные сериалы из чего угодно, лишь бы платили. Но пан Мошка, издатель, близко знакомый с продюсерами  " Битлов " и  " Секс пистолз ", вовсе не был столь прост, как могло бы показаться ( и показалось ) на первый взгляд, он прекрасно осознавал правила игры, принимая условия издательского бизнеса без раздумий и угрызений совести. Делавший неплохую кассу Джек, несмотря на все его недостатки, вообще - то присущие всем людям планеты, вполне мог бы и переметнуться к конкурентам, тем более, что уже начали распространяться упорные слухи о бонусной программе издательства  " Пингуин ", прямо включившего в контракт любые половые излишества, не исключая алкоголя и наркотиков. С Чинаски это пошло. Университетский профессор зачастую просто физически не мог соответствовать, вот его и подпаивали потихоньку поклонники и соратники, а когда появился Томпсон - разгул принял воистину апокалиптические черты. Мескалин ведрами, добрый гаш туристическими рюкзаками, героин кирпичиками по фунту, таблеток же вообще никто не считал, их просто ссыпали ковшом экскаватора в ненасытное нутро изобретателя гонзо. Так что скромные зевки, звонкое чихание и мышечный тремор достославного Лондона - это чепуха. Пан Мошка, издатель, вгляделся в идущее рябью выразительное лицо писателя и вскрикнул, только вот сейчас вот увидев, что это никакой не Джек ! Прямо перед ним сидел с видом гордым и богохульным советский писатель Лев Лондон. Пан Мошка, издатель, суетливо перевернул рукопись и воззрился на титульный лист. " Как стать инженером ", роман, про производство. Пан Мошка, незаметно задвигая верхний ящик письменного стола, где у него хранился морфина гидрохлорид в стеклянных ампулах, решительно поднялся и прошел к жестяному сейфу, в котором таилась русская водка.

- Пейте, товарисч, - пробормотал пан Мошка, как и всякий уважающий себя капиталист умея найти выход из безвыходной ситуации, - мне ведь один хрен, хотите, пойдем мусоров резать, - совершенно непонятно говорил пан Мошка, издатель, протягивая писателю следом за полным до краев стаканом ириску фабрикации купчихи Шугарповой, - а хотите - прямо хоть сейчас разбежимся. Полный, фрайерок, - прикрикнул пан Мошка, издатель, на несколько смешавшегося от гостеприимства представителя мелкой буржуазии писателя, - полный.

Писатель выпил, а потом закурил. Как говорится, любовь моя и муза Тая, никотин не хуже пьянства.