Позади нее длинный хвост

Его выдернули прямо на Старую площадь. Прибежал на солодовом жеребчике в Горный институт спосыльный и вручил под роспись именной пакет, грозно запечатленный сургучом. Разорвав пакет, Обручев узрел, что некоторый чиновник по государской надобности вызывает имярек пред свой начальственный лик, обосновывая желание прямым рескриптом тзаря Пиотры, крайне разочаровавшегося в Оле Куриленко, голой.

- Она, по - моему, всегда голая, - улыбался академик, протягивая руки в рукава шинели, предупредительно топыримой благообразным  швейцаром с колоссальными седастыми бачками, более похожего на контр - адмирала, нежели на валета пик, почему - то вот всегда представлялся он Обручеву простым хлапом, не хватало лишь загнутых кончиками лихих усов да алебарды.

- Точно так - с, ваше степенство, - принимая достойно алтын отворял двери Присутствия швейцар, умудряясь залихватски сдернуть фуражку с кокардой, держа ее наотлет.

Прибыв на Старую, академик обнаружил в кабинете безликого молодого человека с отсутствующим подбородком, чей мыльный взгляд юлил и не давался на фокусировку зрачка приглашенного, но более всего насторожил застывший безжизненной серенькой мумией в кресле у окна некий человек в партикулярном платье, судя по грандиознейшей пустыне, простершейся от уха до уха, работник Комитета Глубокого Бурения, как поименовали в память гарной дивчины Хоткинкиджо новоявленных кромешников благодарные насельники Империи.

- Попрете, - сразу же перешел к целеуказаниям молодой человек, нервно пристукивая карандашом по своим заячьим зубам, нагло выступающим из - под верхней губы, - на Сибирь. Отыщете Угрюм - реку, топографицки скорректируете, а вернувшись, - показал пальцем на гражданина в штатском, - предоставите.

- На хрена ? - удивился академик, оторванный от насущной проблемы, решаемой его подчиненными прямо сейчас : как, понимаешь, приспособить бескрайние просторы Империи, уничтоженной иудобольшевиками, к тому говенному недоразумению, что цветет и пахнет кровавым дерьмецом ныне. - Ее давно описал адмирал Шишков.

- Мокроступы, - скрипучим голосом вмешался штатский или, как выражались тогда, когда, стрюцкий, - и страна Удалия. Кстати, - осторожно похвастал он, приоткрывая карты своей кошмарной организации, - у нас там агент влияния имеется. Рыжая и с титьками Ландер.

- Говно, - сурово отозвался Обручев, чуя своей спиной долгий рост вошедшего в кабинет посетителя, предпочитающего зачем - то хранить пока инкогнито, - ваша Ландер. То ли дело, например, супруги Розенберг или пятерка Кембриджа, мелочуха, товарищ, все ваши поползновения, даже хренов Полевой, отравляя перебежчика, умудрился так наследить и обосраться, что слов нет.

- Одни эмоции, - пробурчал басом хранящий инкогнито, вздымая свою знаменитую дубинку. - На, суки !

Он обрушил дубинку на покорно склонившиеся перед проявлениями государской мощи сотрудниками идеологицкого и охранительного отделов одного по сути Управления, меняющего покрой штанов и форму причесок, но никогда свою суть, изначально предусматривающую лишь тащить и не пущать, храня покой бездельников и жуликов, попущением Божиим и долготерпеливостью народов жирующих тута.

- Опять тута, - испуганно ворохнулась тощая и мелкогрудая розовая киянка, с немалым удивлением и изумлением тоже обнаруживая себя с пригревшимся на ее маломерной, но натуральной груди, что немаловажно, коалой посреди кишащих вокруг Пинхедов.

- По - жизни, мать, - зевнул завравшийся коала, щуря пуговичные глазки на незаходящее солнце благословенной Флориды. - Ты вот лучше сказочку послушай.

И рассказал он своей любимке и музе очередную сказочку. О чинжерах. О бухом вуматину Чинаски. А также о прочих иных предметах. На зависть и злобу лютую пренебрежительно отставленных в сторону недобросовестных, пришипившихся на бесконечных неумением и жопорукостью просторах рунета.